Сын Зоны - Иван Стальной

17 глава

Красноярск. Июль 2010 г.

«Сегодня мой день рождения», — в счастливом предвкушении прекрасного дня, который я проведу со своей возлюбленной, я потянулся на нашем скрипучем диване, о чем тот сиюминутно напомнил об этом. Не открывая глаз, повернулся на бок, моя рука скользнула под одеялом как змейка ищущая свою жертву. Жертва в виде моей очаровательной возлюбленной отсутствовала, в чем я убедился, открыв глаза. На месте моей любимой была только пустая подушка. Я понял, что меня ожидает сюрприз.

— Зайка! — возвестил я о своем пробуждении и повернулся на другой бок. Открывалась прекрасная картина. Обнаженные ножки соблазнительно выглядывали из под длиной футболки только-только скрывающую то место, откуда эти самые ножки растут. Их обладательница стояла ко мне спиной и что-то колдовала на кухонном столике.

— Сейчас, мой котенок, — промурлыкала она мне. «Прямо семейство кошачьих», — улыбнулся я.

Она наклонилась и моему взору предстала недостающая картина.

— Кажется твой котенок сейчас набросится на тебя, — я не мог оторвать глаз от этой прелести.

Она обернулась и ее хитрые глазки так посмотрели на меня, что я окончательно понял, что сегодня мы не будем вставать с нашего скрипучего ложа любви. Затем эта бестия прогнулась в спинке и невозмутимо продолжила свою магию. Я больше не мог сдержать своих чувств. Я присел на край дивана, стараясь проделать это как можно тише, но диван предательски выдал мои намерения. Иришка, так зовут мою очаровашку, призывно вильнула тем местом, откуда у кошечек растет хвостик. Я подошел к ней, мои руки нежно легли ей на бедра. Она выпрямила свою спинку, и аромат ее завлекательных кудряшек вознес меня на небо. Она повернулась ко мне лицом, ее глазки горящими искорками обещали мне просто сногсшибательный мой день рождения.

С днем рождения, котенок, — ее мурчание заставило меня забыть все правила этикета общения с противоположным полом. Я сгреб ее в охапку и унес в свое логово. Наш диван, как обычно, настучал всем нашим соседям о том, чем мы тут занимались в последующее затем время.

— Я ужасно хочу есть! — усталые, счастливые мы лежали и наслаждались друг другом.

— Я тоже, котенок. Я сейчас. — Пролепетала Иришка, грациозно вскочила и сделала попытку перелезть через меня. Попытка не увенчалась успехом. Мои руки задержали ее и прижали ее горячее обнаженное тело, наши губы слились в сладкий поцелуй, а кудряшки приятно щекотали меня.

— Я сейчас, — моя пленница легко вырвалась на свободу, и ее маленькая фигурка скрылась в недрах кухоньки. Любопытные звуки доносились с кухни, будто какая-то ведьмочка готовила свое магическое зелье. Я улыбнулся своим мыслям. Наконец, Иришка вышла оттуда. В руках на тарелке возвышался торт. Магические огоньки свечей, воткнутых в торт, мириадами звездочек отражались в ее глазах. Она стояла такая хрупкая, маленькая и такая счастливая. Ее милая улыбка зачаровывала. Я понял, что люблю это прекрасное создание больше жизни и что я убью любого, кто сделает больно моему котенку.

— С днем рождения, котенок, — обожаю, когда моя киса мурлыкает так.

Я быстренько пододвинул прикроватный столик, и Иришка поставила свое волшебство на него.

— Загадывай желание, зайка, — она хитренько взглянула на меня.

Я загадал. Я загадал, что бы несмотря ни на что быть всегда рядом с ней, чтобы всегда видеть её счастливую улыбку, чтобы мы всегда любили друг друга и дорожили нашими чувствами. Я набрал воздух и стал методично гасить свечи одну за другой. Все. Волшебство в виде мерцающих огоньков свечи закончилось. Я так думал. Каково же было мое удивление, когда все задутые свечи вдруг стали загораться. Одна. Вторая. Десять. И вот уже все тридцать одна свеча горят как обычно, и ни в чем не бывало. Удивление, смятение и шок отразился на моем лице, впрочем, и не только на моем. Я спешно опять задул их. На этот раз Иришка помогала мне своим ветерком. Ну, все. Теперь точно все. Только обугленные кончики свечей. Но нет. Волшебство продолжилось. Свечи одна за другой проходили ритуал возвращения к жизни.

— Да что такое то? — Я просто был в шоке от всего увиденного. Я смотрел то на торт, то на Иришку. Снова торт, свечи, Иришка. Что-то подсказало взять упаковку для свечей, и почитать инструкцию. «Не гаснущие свечи» — гласила скромненькая надпись на приклеенном к упаковке листе, и сообщала о количестве штук в упаковке, о производителе, и ее цене.

Мы засмеялись. До нас дошел весь комизм ситуации. Я вспоминал, какое выражение лица было у моей волшебницы, и смеялся. Видимо ее очень поразила ее же магия.

— Видел бы ты себя! — Она смеялась звонким ручейком.

— Признайся, ты это специально сделала, — сквозь смех пытался сказать я.

— Нет. Правда нет, я не знала, я думала они простые.

Представив свое идиотское лицо, я присоединился к ее смеху, и мы закатились от него.

Тогда я думал, что это был мой самый лучший день рожденья. Судьбе было угодно сделать так, что я ненавидел этот день всю свою оставшуюся жизнь. Этот день изменил всю мою жизнь и меня.

К кирпичной пятиэтажке-хрущевке подъехал жгуче черный тонированный Лэнд-Крузер без номеров. Остановившись, у первого подъезда, из машины вышли двое верзил, одетые в черные кожаные куртки и всем свои видом демонстрирующие пренебрежение к чужой жизни, бросили взгляд по сторонам, вверх, и миновали разбитую с облупленной краской дверь подъезда. Один остался внизу, второй поднялся до четвертого этажа, убедился в отсутствии любопытных и спустился на второй. Подошел к металлической двери и прижался к ней ухом. Затем удовлетворительно кивнул сам себе, отошел от двери, достал мобильник, набрал номер и произнес:

— Все, нормально. Они дома.

Человек, которому он звонил, очень похожий на боксера Майка Тайсона, вышел из машины, не до конца прикрыл дверцу, зыркнул по сторонам и скользнул в тот же подъезд. Легкая походка, несмотря на его размеры, предполагали в нем спортсмена. Поднявшись на второй этаж вместе с первым, он предупредительно шепнул всем:

— Помните, шеф сказал повеселиться по полной, — и он зло подмигнул всем.

Его палец надавил на кнопку звонка. Веселая трель звонка за дверью не заставила себя ждать.

— Кто? — раздался мелодичный голосок, и люди, ожидавшие по эту сторону двери, негромко запели:

— Хэппи пездый ту ю, хэппи пездый ту ю, хэппи пездый, хэппи пездый хэппи пездый ту ю.

— Игнат, это к тебе, — весело прощебетал голосок и послышался звук отодвигающейся щеколды.

Я не планировал гостей на свой день рождения. Поэтому был очень удивлен, когда раздался звонок. Иришка соскочила с дивана, и стремительно накинув халатик, убежала к двери. Наше уединение прервало громкое пение Хэппи пездый ту ю. Что-то смутило меня. Интуиция. Вставая с дивана, я крикнул Иришке:

— Стой. Не открывай.

Но было поздно. Щеколда сдвинулась, открыв дверь. Глухой удар и Иришка отлетела к стене. Я мгновенно схватил нож, которым резали торт. В зал влетел человек, в кожаной куртке. Я встретил его росчерком ножа в область шеи, но он успел уклониться, и моя голова взорвалась от его апперкота. Отлетая к стене, я успел ухватить глазами Иришку. Какой-то здоровяк поднял её рывком за волосы. Её кудряшки безвольно взметнулись вверх. Мой затылок встретился со стеной и на миг, я потерял сознание. Сквозь темноту и шум в голове, я попытался встать. Голова снова взорвалась от прилетевшего в меня ботинка. Кровь соленым вкусом оседала на языке.

— Привет, Игнат, — раздался голос и я открыл глаза.

Иришка лежала на кровати. Халатик распахнулся обнажив остренькие соски груди. Кудрявые волосы лежали на лице. С ее губ стекала струйка крови. Я зарычал и рванул с пола. Здоровяк молниеносно нанес удар в челюсть, и я снова погрузился во тьму.

— Кончай его. А с этой шлюхой мы повеселимся щас.

Я открыл глаза. Здоровяк запрыгнул на кровать и сел на Иришку. Рывком он сорвал с нее халат, и его лицо приблизилось к ее груди.

— Сука, — прошептал я. — Я приду за тобой.

Левый бок будто разорвался. Я согнулся от боли. Внутренности горели.

Здоровяк зло обернулся на меня. И не говоря ни слова облизал своим поганым языком Иришкину грудь. Иришка не подавала признаков жизни, и здоровяк шлепнул ее по лицу. Она застонала. Я хотел разорвать его на части. Хотел спалить его взглядом, но не мог. Меня подняли сильным рывком и поставили на пол. Иришка открыла глаза и, увидев на себе здоровяка, закричала в немом крике. Тот закрыл ей рот свой огромной ладонью. Иришка беспомощно замотала головой и наши глаза встретились. Её взгляд опустился ниже и зрачки от ужаса расширились. Иришка попыталась закричать и только глухой стон донесся через прижатую ладонь. С уголков ее глаз побежал ручеёк. Она смотрела то мне в глаза, то на мой живот. Пытаясь что-то сказать. Я опустил свой взгляд и увидел торчавшую из живота рукоять ножа. Я посмотрел на Иришку. Она извивалась всем телом под здоровяком, тот явно наслаждался зрелищем, и его рука грубо легла ей между ног. Иришка укусила его за ладонь. Здоровяк зарычал в гневе и мощно нанес удар ей в лицо. Иришкина голова с хрустом повернулась в мою сторону. Глаза замерли на мне и с её окровавленных губ сорвался шепот… Она в последний раз сказала… Люблю… Я заплакал… Здоровяк схватил Иришку за подбородок и повернул к себе: