Проводник - Наталья Берзина

Первой, кого увидел Казимир, проснувшись, была Янка, — босая, смеющаяся, в веселом ситцевом сарафанчике, она несла на коромысле воду от колодца. Яна совершенно не походила на ту измученную, едва стоящую на ногах девушку, которую он привел сюда два дня назад. Да и Руся, ощипывающая курицу, выглядела помолодевшей и жизнерадостной. Первым делом Казимир попытался забрать у Яны ведра с водой, но она со смехом сказала:

— Я сама! — и прошмыгнула мимо него в дом.

— День добрый, Руся, вы прямо-таки кудесница! Янка едва не пляшет, выглядит совсем здоровой.

— Так и должно быть, Казик. Молодость свое возьмет, только идти вам пока рано. Еще денек придется ей подлечиться, а уж после Петрысь вас отвезет, сколько сможет. Все не ногами землю топтать.

— Спасибо вам, Руся! А где он, кстати?

— Загон для овец ладит, вместе с соседом. Решили на двоих разделить скотину. Одним нам столько не нужно, а у соседа деток двое. Овцы — большое подспорье в хозяйстве.

— Как мне его найти, может, помогу чем?

— Да там, за домом, на выгоне. Только скажи, что скоро обедать будем, чтобы не долго занимались.

— Хорошо, Руся, передам.

С овцами разобрались только к вечеру. Благодарный сосед пришел на ужин к Петрысю и Руслане вместе со всей семьей. Это был молодой крепкий мужчина с женой и двумя сынишками-двойняшками, задорными и непоседливыми. По случаю солидного прибавления в хозяйстве женщины общими усилиями накрыли достойный стол. Под бутыль самогона да со свойской закуской засиделись допоздна. Много интересных историй выслушал в тот вечер Казимир.

Соседи, Валентин и Ирина, оказались в Зоне случайно, их дом сгорел во время пожара. Страховку получить не удалось, оставшись ни с чем, завербовались на стройку. Тогда, сразу после катастрофы, власти упорно пытались создать иллюзию нормальной жизни в Зоне, даже начали строительство нескольких поселков рядом с зараженными территориями. Людей на стройку набирали где придется, сулили и жилье, и достойный заработок. Так Валентин с Ириной и оказались здесь. Жилье они в самом деле получили быстро, через полгода стали обладателями двухкомнатной квартиры. Только радость была недолгой. Приехала какая-то комиссия, строительство закрыли, рабочих рассчитали. Через две недели Валентин с Ириной остались почти одни. По выстроенному поселку бродили не успевшие пропить остатки денег десяток бывших строителей да дичающие собаки.

Растерянные, брошенные на произвол судьбы молодые люди (Валентину тогда исполнилось двадцать пять, его жене — двадцать) просто не представляли, куда деваться. Работы не было, продукты заканчивались, магазин закрылся, а тут еще электроэнергию выключили! Но это оказалось только началом. Как-то вечером трое пьяных мужиков начали ломиться к ним в дом. Намерения их были столь откровенны, что выбора не было. С топором в руках Валентин перекрыл вход в комнату, в которой укрылась жена.

Схватка была короткой, яростной. Валик уложил одного, оглушил другого, отбил нападение. Захватив самое необходимое, бежали из поселка. Больше недели скитались по лесам. Измученные, голодные, случайно наткнулись на деревню. Спасибо Русе и Петру, приютили, посоветовали занять пустующий дом, помогли наладить хозяйство, сделать ремонт. Так и остались они здесь, а спустя год появились двойняшки. Теперь уже деваться Валентину и Ирине было некуда. Освоились, привыкли, с тех пор живут. Одно плохо, детям тоже отсюда не выбраться, ведь официально их как бы нет, как, впрочем, многих людей, живущих в Зоне.

Казимир, выслушав очередную историю, пришел к выводу, что его долг — написать обо всем, что он видел в Зоне. Не важно, что после этого с ним случится. Пусть устраивают охоту, пусть травят, как зверя, пусть даже убьют, но люди должны узнать правду.

Ночью, лежа в постели, Казимир вспоминал Эльзу. Он в чем-то завидовал ей, она не побоялась начать работать на иностранную телекомпанию, добилась признания и теперь была довольно свободна в выборе сюжетов. Молодая, красивая, сильная, уверенная в себе женщина. В противоположность ей, Казимир оказался никем. Получил в свое время неплохое образование, приобрел имя, но вдруг пошел на поводу у жены: не сменил страну, попал в опалу и вот уже почти десять лет крутил баранку вместо того, чтобы заниматься любимым делом. Горько было сознавать, что столько времени упущено. Но еще обиднее признаваться самому себе, что, встретив Эльзу и полюбив ее, он не вправе даже намекнуть ей об этом. И причиной тому — собственная несостоятельность. Дожив до сорока трех лет, он так ничего и не достиг в жизни, более того, растерял то, что имел. Ему просто не место рядом с успешной журналисткой, чьи сюжеты гремят в самых популярных новостных программах. Тем более что Эльза является еще и наследницей несметного состояния отца. Он ей не пара: она молода, успешна, богата, а он простой неудачник. И все же решение написать статью обо всем, что он видел, крепло с каждой минутой. Казимиру не терпелось сесть за старенький компьютер и начать работать, а после — будь что будет. Он уже не раз смотрел в лицо смерти, так что особенно бояться было нечего, да и терять тоже…

Весь следующий день Казимир помогал Петру и продумывал, как и что он напишет, вспоминал события, имена, мысленно выстраивал сюжет, подыскивал точные фразы и формулировки.

После романтического ужина Эльза весь вечер рассказывала Артему, как жила все прошедшие годы. Он сидел напротив, слушал ее не перебивая, нежно гладил ее руки и смотрел внимательно, пристально, заново узнавая свою давнюю любовь.

Эльза покачивала в тонкой руке бокал с вином, неторопливо рассказывала, как ездила по всему свету, писала сенсационные материалы, снимала необычные сюжеты, только о личной жизни говорила мало. На языке постоянно крутилось имя, которое необходимо было поскорее забыть. Она даже не предполагала, что несколько дней с Казимиром так изменят ее. Разумом Эльза понимала, что расстались они навсегда, но сердце болело от каждого воспоминания. Эльза изо всех сил старалась забыть о Казимире, не вспоминать о нем, но удавалось это плохо. Его лицо стояло перед глазами, она почти физически чувствовала его руки и больше всего на свете боялась произнести его имя вслух. Конечно, Артем был нежен и заботлив, Эльзе приятно было сознавать, что все эти годы он хранил ей верность и упорно ждал, когда она вернется.

Эльза закончила рассказ, поставила недопитый бокал.

— Прости, Тема. Я устала. Давай мы продолжим разговор завтра.

— Извини, я совсем выпустил из виду, что ты не спала всю ночь. И потом, после долгого трудного путешествия тебе необходим полноценный отдых. Идем, я провожу тебя в твою комнату. Завтра я почти весь день буду занят, но, может быть, мы проведем вечер вместе?

— Разумеется, Тема. Я твоя гостья и с удовольствием проведу с тобой вечер.

Она поцеловала Артема в щеку на пороге спальни. Он задержал на минуту ее руки в своих, нежно посмотрел Эльзе в глаза.

— Перед тем как пожелать тебе спокойной ночи, я хочу сказать тебе, Лиза… Нет, вернее, предложить… То есть я хочу… В общем, выходи за меня замуж!

— Прямо сейчас? — подняла бровь Эльза.

— Нет, я хотел сказать, подумай, но я люблю тебя ничуть не меньше, чем девять лет назад. Я изменился, думаю, твой отец уже не будет против нашего брака. Если ты согласишься, я стану самым счастливым человеком на свете. Я тебя очень люблю. Подумай, я постараюсь сделать тебя счастливой.

— Спасибо, Тема, я подумаю, только ты сегодня не требуй от меня ответа. Спокойной ночи, милый.

— Спокойной ночи, любимая!

Ночь не была для Эльзы спокойной. Вначале усталость сделала свое дело, и она уснула быстро и крепко. Затем пришли сновидения. Эльза оказывалась то в объятиях Казимира, то в объятиях Артема. Бежала куда-то. Звала Локиса, вновь и вновь сталкивалась с Тварью, видела, как Казимир, выхватив нож, борется с невероятно огромным зверем. На ее глазах Тварь рвала когтями плечи и спину Казимира, а она никак не могла прийти ему на помощь, Артем держал Эльзу за руки, не давал пошевелиться. Казимир истекал кровью, но упорно продолжал бой с чудовищем. Эльза кричала, пытаясь вырваться, но Артем все сильнее и сильнее удерживал ее, наконец она почувствовала, что задыхается.

Проснувшись, Эльза с трудом распутала простыню, в которую завернулась, как в кокон. Поправила постель, снова легла, но уснуть уже не смогла. Некоторое время лежала с открытыми глазами, вся в холодном поту, затем пошла в ванную, стоя под горячим душем, долго и тщательно смывала с себя липкий ужас, пережитый во сне.

Потом завернулась в огромное махровое полотенце, вышла на балкон, закурила, долго всматривалась в теряющийся в предрассветных сумерках сад, раскинувшийся у ее ног. Казимир не отпускал, как она ни старалась от него избавиться. Это было наваждение. Даже сейчас, когда она не спала, Локис будто бы стоял рядом. Казалось, достаточно только обернуться, чтобы увидеть его серо-стальные глаза, чуть асимметричную улыбку, услышать его негромкий, низкий, раскатистый голос.