Секретные бункеры Кёнигсберга - Андрей Пржездомский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из книги Герберта Мюльпфордта
«Кёнигсберг от А до Я. Городской словарь».
Мюнхен, 1970 год
«Вход в этот известный всей Германии винный погребок с жутким названием находится в маленькой пристройке, сооруженной под турнирной галереей… Вино там подносили виночерпии в кожаных фартуках… Рейнское, мозельское и бургонское, бордо и, конечно, „Блютгерихт 7“ — густой красный напиток…»
Из книги Альфреда Роде
«Замок в Кёнигсберге и его коллекции».
Берлин, 1937 год
«Под историческими залами северного крыла в просторных подвалах находится известный далеко за пределами Восточной Пруссии „Блютгерихт“, — дитя романтики…
Основателем винного гешефта и первым его арендатором был Вильгельм Балтазар Шиндельмайссер, приехавший из Зальцбурга. С тех пор витают предания и легенды в этих таинственных, лишенных дневного света подземных пространствах времен Тевтонского ордена, а историки не рискуют попытаться отделить вымысел от правды…»
Действительно, этот винный погребок, располагавшийся в самом сердце Кёнигсберга, был очень популярен среди жителей города благодаря его самобытности и экзотической обстановке. Как уже рассказывалось, он занимал целый ряд помещений, использовавшихся ранее для нужд рыцарского ордена и получивших в наследство самые невообразимые названия типа «Камеры пыток» или «Перечной комнаты», «Карцера», «Большого и малого ремтера»[122], «Конвента»[123] и другие. Там, где раньше при свете факелов проходили шумные сборища тевтонов, одетых в белые плащи с черными крестами, стояли массивные дубовые столы и простые деревянные скамьи и стулья. Вдоль стен возвышались громадные винные бочки, повернутые резными крышками в сторону посетителей. Тяжелые медные светильники, подвешенные на цепях к торчащим из сводчатых потолков крюкам, голые каменные стены, покрытые влагой даже в самый знойный летний день, рога оленей и муфлонов, стеклянные фигурки сов с таинственно блестящим глазами — таким был интерьер подвального и первого этажей «Блютгерихта». К описанию можно лишь добавить, что в низкой пристройке под турнирной галереей, где находился вход в винный погребок, размещались так называемые цивильный и военный кабинеты, где собирались, как правило, завсегдатаи «Блютгерихта» — кёнигсбергские торговцы, адвокаты и судьи.
Я сообщаю эти подробности только для того, чтобы читатель мог представить, как выглядел винный погребок «Блютгерихт» — место, где в конце войны произошли события, по своей загадочности не уступающие таинственным преданиям времен Средневековья…
Глава девятая
Подземные лабиринты
Мой интерес к «Блюттерихту» объясняется наличием, по крайней мере, трех свидетельств в пользу того, что сокровища Королевского замка (в том числе Янтарная комната) нашли свое последнее пристанище где-то в подземных лабиринтах и каменных склепах этой части сооружения, сохранившейся еще со времен Тевтонского ордена.
Сначала напомню читателю историю, рассказанную Паулем Зонненшайном, о том, как в конце мая 1944 года он участвовал в укрытии деревянных ящиков с экспонатами музеев Королевского замка в подземном бункере под универмагом «КЕПА». Еще в первой части этого повествования Вы наверняка обратили внимание на одну существенную деталь: четыре ящика, которые непосредственно упаковывал сам Зонненшайн, были отнесены в одно из помещений северного крыла замка. Плохо ориентировавшийся в хитросплетении коридоров тевтонской громады, он не запомнил точного места, куда были уложены эти ящики, но тем не менее сообщил некоторые ценные сведения на этот счет.
Во-первых, Пауль Зонненшайн обратил внимание на то, что ящики заносились через вход в «Блютгерихт», и тем самым очерчивал территорию их возможного дальнейшего перемещения и местонахождения.
Во-вторых, он вспомнил, что ящики были доставлены в один из залов подвального этажа винного погребка, а таких там было всего четыре — «Большой ремтер», «Малый ремтер», «Конвент» и «Камера пыток». Все они располагались рядом и соединялись друг с другом непосредственно или через проходные коридоры.
В-третьих, Зонненшайн утверждал, что ящики были опущены вниз через специально сделанное в полу отверстие, за которым угадывался следующий ярус подвалов. А это уже почти точный адрес! Ведь таковые имелись только под «Конвентом» и «Малым ремтером», что подтверждается результатами исследований известного немецкого ученого Фридриха Ларса — непререкаемого авторитета в области замковой архитектуры и большого знатока кёнигсбергского замка.
Таким образом, скупые сведения, сохранившиеся в памяти Пауля Зонненшайна, позволяют нам почти с документальной точностью определить местонахождение четырех из шестнадцати ящиков, которые упаковывала специальная группа, сформированная из солдат различных частей вермахта, дислоцировавшихся в районе Кёнигсберга.
Замурованный свод нижнего яруса подземелий «Блютгерихта», наверное, навсегда укрыл от нас три резных шкафчика, инкрустированных янтарем, и громадное толстое зеркало в раме с золоченым орнаментом. Конечно, эти предметы не имели никакого отношения к Янтарной комнате, да и вообще художественная ценность их для человечества довольно сомнительна. Но дело в том, что четыре ящика Зонненшайна — это всего лишь незначительная часть громадного достояния, хранившегося в многочисленных помещениях Королевского замка, где было сконцентрировано немало сокровищ, вывезенных гитлеровцами из стран охваченной войной Европы.
Массированный налет на Кёнигсберг, совершенный британской бомбардировочной авиацией в ночь на 30 августа 1944 года, превратил центр города в руины. Десятки фосфорных бомб упали на Королевский замок, отчего мгновенно сразу в нескольких местах вспыхнула его крыша. Через считанные минуты, когда огонь охватил деревянные стропила и прорвался внутрь помещений, замок уже представлял собой гигантский костер, рассыпающий вокруг мириады искр.
От жара с треском лопались куски старинного шифера и толстые узорчатые стекла, изготовленные столетия назад. Горели великолепные интерьеры бывших королевских покоев, поражавшие воображение современников, изумительное убранство замковой кирхи, старинная мебель и музейные экспонаты, аккуратно расставленные папки-скоросшиватели Государственного архива Пруссии и Верховного земельного суда провинции, древние манускрипты и научные монографии… Обращалось в прах то, что создавалось веками и составляло историческое и культурное наследие Кёнигсберга. Но не отражались ли в пляске этого пламени отблески пожаров Ковентри и Орадура, Лондона и Роттердама, Смоленска и Сталинграда, Петродворца и Пушкина? Всепожирающий огонь войны откатывался туда, откуда политические преступники XX века, возомнившие себя хозяевами Европы, несли смерть и разрушение другим народам.
Из воспоминаний Ганса Гербаха.
Газета «Остпройссенблатт».
7 июня 1969 года
«К утру 30 августа выгорели все этажи в четырех крыльях замка и в колокольне, обвалились своды замковой кирхи и часть других перекрытий… Огонь не пощадил и подвальные помещения, за исключением бомбоубежища под зданием Унфрида. Только массивные своды подвалов восточной части южного крыла, в которых были сложены ящики с размонтированными панелями Янтарной комнаты, не пострадали. Как ни странно, использовались лишь подвальные помещения упомянутого бомбоубежища, подземелья замковой кирхи и западной части северного крыла…. занимаемые известным винным погребком „Блютгерихт“»
И все-таки, несмотря на серьезные разрушения, большинство подвальных помещений Королевского замка сохранилось. Своды бывших рыцарских залов выдержали высокую температуру и тяжесть рухнувших перекрытий. Под закопченными стенами «Малого ремтера» и складскими помещениями «Блютгерихта» сохранились неповрежденными глубокие подземелья. От низкой пристройки винного погребка, выходящей во двор, остался лишь остов, а некогда великолепная турнирная галерея превратилась в кучи золы и обугленной древесины.
Интересно, что именно в это время известный уже читателю доктор Альфред Роде, под началом которого находились коллекции Королевского замка, сообщил своим адресатам — тайному советнику доктору Циммерману, работающему в Музее Кайзера Фридриха в Берлине, и князю цу Дона-Шлобиттену, имевшему обширные владения и замок в Восточной Пруссии, что заранее принятые «меры противовоздушной обороны оправдали себя» и «большая часть художественных произведений была укрыта». Это означает, что тотального уничтожения художественных ценностей в замке все-таки не произошло и многое удалось сохранить.
