Егерь - Александр Быченин

– Иду уже, – буркнул я, огибая пирамиду против часовой стрелки.

Петрович обнаружился с противоположной стороны. Он сидел в нескольких метрах от таинственного сооружения и пялился на лужу мерзкой слизи. Та истаивала буквально на глазах, частично впитываясь в микроскопические щели каменной подложки, частично испаряясь. Сие действо не сопровождалось ровно никакими спецэффектами: ни лопающихся пузырей, ни вони, ни брызг бурая масса после себя не оставляла. Завидев меня, Петрович заорал самым мерзким голосом, на какой был способен. Видок еще тот – вздыбленная на загривке шерсть, глаза по полтиннику, хвост трубой и при этом на морде удивленное выражение. Первый раз такое вижу.

Пока я шел от пирамиды к напарнику, лужа слизи уменьшилась в диаметре чуть ли не вдвое. Когда я присел рядом с ним и осторожно прошелся голой рукой по спине, успокаивая, неизвестная субстанция полностью испарилась. На каменном массиве под ногами не осталось никаких следов. Петрович сразу же сдулся, дернул ушами и принялся тереться мордой о мою ладонь, забрасывая меня массой с трудом читаемых образов. Я понял только, что он очень рад завершению приключения, а заодно зарекается от подобных авантюр на будущее. Ну тут я с ним мог поспорить. Не в нашем характере сидеть взаперти, да и профессия протиранию штанов в кабинете не способствует.

– Рассказывай, – велел я, продублировав команду мысленно.

Петрович встрепенулся и одарил меня уже вполне понятной картинкой: у подножия пирамиды, как раз на том месте, где истаяла лужа слизи, сидело существо размером с хорошую собаку, весьма напоминавшее местную перепончатокрылую теплокровную «птицу». Голова у него была отменно странная – вроде бы стандартная морда летучей мыши, украшенная шишковатыми выростами в районе надбровных дуг и огромными ушами характерной формы, очень подвижными и чувствительными. Почти прозрачная кожа ушных раковин пересекалась целой сетью сосудов, в которой при наличии хотя бы минимальной фантазии можно было распознать структуру колебательного контура приемо-передающего блока мнемосканера – основы функционирования «мысленного» интерфейса проходят на физике в десятом классе.

– Занятный зверек, – прокомментировал я увиденное.

Дальнейший «рассказ» питомца вызвал недоумение. Когда Петрович после моей команды преодолел нерешительность (явно поскромничал, та еще мешанина ощущений была!) и атаковал неизвестную тварь, она даже не подумала сопротивляться. Питомец без труда перекусил шею существа, и оно моментально издохло, даже не трепыхнулось. А вот потом началось странное: тушка стремительно оплыла, потеряв форму, и буквально за считаные секунды превратилась в лужу бурой слизи, которую я видел собственными глазами. Дальнейшее происходило в моем присутствии, так что Петрович себя утруждать не стал.

– Странно, не спорю, – задумался я. – Но не «стррра-а-анное!!!» же. Чего орал-то? Объяснить можешь?

Вместо ответа питомец потерся мордой о мою руку и пристроился рядом, привалившись боком к бедру. Включил урчальник, всем своим видом показывая, что доволен завершением приключения. Я машинально погладил кошачью голову и оставил напарника в покое. Потом будем разбираться, когда он немного отойдет от потрясения. Да и коннектор в этом деле не помешает.

Успокоившийся было кот вдруг снова заорал, уставившись на что-то у меня за спиной. Я стремительно развернулся, хватаясь за нож, но опасности не было – внимание напарника привлекла пирамида. Она стремительно менялась: по ее поверхности бежали одна за другой волны, искривляющие верхнюю хитиново-черную часть, ломающие сложный орнамент на нижней половине. Затем мельтешение прекратилось, хитин вершины покрылся мелкой сеткой трещин, а мгновение назад отблескивающие металлом письмена на основании сначала поблекли, а потом и вовсе стали бурыми, практически слившись с камнем. На этом представление закончилось.

– Ну и что бы это значило? – задумчиво произнес я, на ответ в общем-то и не надеясь.

Петрович фыркнул и осторожно приблизился к пирамиде. Потянулся носом к грани, втянул воздух, чихнул оглушительно. Я уловил недовольный мыслеобраз, но отвечать не стал. Вместо этого подошел вплотную к загадочному сооружению. Что-то мне говорило, что она потеряла львиную долю загадочности. Впрочем, приятным бонусом шло ощущение безопасности, и я, поколебавшись, дотронулся пальцем до одной из загогулин орнамента. Левой рукой, понятное дело, – я не настолько безумен, чтобы хвататься за всякую непонятную хрень без защиты. А бронеперчатке и кислота нипочем. Палец погрузился в бурый материал на несколько миллиметров – тот оказался рыхлым, как пыль. И таким же летучим – от этого движения с еле уловимым шорохом осыпался весь рисунок, а внезапно налетевший порыв ветра поднял в воздух клубы тончайшего порошка, осыпав меня с ног до головы. Петровичу тоже досталось, хотя на рыжей шерсти это было не очень заметно. Я от души выругался, пытаясь стереть налет с забрала, а питомец меня с удовольствием поддержал раздраженным мявом: он как раз пытался отряхнуться. Зрелище презабавное, доложу я вам. Кот не собака, движения у него получались какие-то конвульсивные, как приступ эпилепсии. А уж когда он попытался вылизываться, меня и вовсе смех пробрал – настолько реалистичным оказалось переданное им ощущение железа на языке. Кстати, чем не версия? Если подумать, порошок весьма смахивает на ржавчину, только необычно тонкую и рыхлую. Вполне себе гипотеза, если не обращать внимания на одну мелочь – нанесенный на пирамиду металлический орнамент проржавел до состояния трухи буквально за несколько секунд. Кстати, а что с хитином? А ничего, ветром сдуло. Даже следов не осталось. Я успокаивающе похлопал Петровича по спине и занялся осмотром окрестностей, оставив того приводить внешний вид в порядок. Мне налет ржавчины на экипировке совершенно не мешал, а любопытство потешить хотелось.

Пирамида лишилась покрытия со всех сторон: хитиновая шелуха и странные металлические письмена исчезли без следа, обнажив камень. И до меня наконец дошло, где я видел точно такую же штуковину. Ага, у обнаруженного две недели назад «Левиафана». Только там пирамид было две. В остальном детали совпадали: и форма, и высота, и даже материал основания. «Это «жжжж» неспроста», – в очередной раз подумал я, направляясь к беглецам.

Поверхностный осмотр изменений в их состоянии не выявил – оба по-прежнему были без сознания, дыхание слабое, на внешние раздражители не реагируют. Ну и ладно, подождем медика. Я кликнул Петровича и побрел к склону амфитеатра, туда, где над срезом чаши в стене травостоя виднелись две прорехи, подбирать верный штуцер, который на этот раз мне ничем не помог.

Система HD 44594, планета Находка,

4 сентября 2537 года

Оружие нашлось точно на том месте, где я его и бросил. Сунув штуцер в захваты на спине, я занялся сбором разбросанных вокруг разряженных унитаров – все же боеприпасы, как ни крути, и за них отчитываться придется. Хорошо хоть крупнокалиберные выщелкал, всего десять штук. Стоп, почему девять? Я подобрал пластиковый магазин, убедился, что тот пуст. И обругал себя грубым словом – как можно быть таким идиотом? Разве что на стресс скидку сделать. Десятый-то в стволе, в полной боевой готовности. Хоть мы и используем унитары и механизм выбрасывания гильз как таковой без надобности, все же в штуцере предусмотрена возможность извлечения патрона из ствола – элементарное окошко с задвижкой, при движении которой простейшая рычажная система выталкивает заряд из патронника. На всякий пожарный, как говорится. Вдруг унитар попался бракованный, не вылетел из ствола, как положено. И что дальше делать? Отмахиваться штуцером, как дубиной? Этот же механизм позволял в случае надобности дослать унитар в патронник принудительно, если автоматика не сработала при смене магазина. Такое тоже бывало. Выдернул штуцер из захватов, щелкнул рычажком. Эбонитовый цилиндрик упал на землю, сверкнув в полете зеленым глазком индикатора заряда. Я поспешил подхватить его и тут же задумчиво хмыкнул – унитар был в полном порядке.

– И как это?! – удивился я вслух. – Выборочно разрядились?

Однако осмотр остальных магазинов, торчащих в карманах разгрузки, подтвердил ранее выявленную закономерность – все унитары таинственным образом лишились заряда. Впрочем, обнаружилось еще два боеготовых – в патроннике «мелкашки» и в пистолете. Вывод напрашивался сам собой: экранированные стволы каким-то образом препятствовали самопроизвольной утечке энергии. Интересный фактик, запомним.

Крутившийся рядом Петрович вдруг навострил уши и повернул голову к опушке. Спустя секунду и до моего слуха донесся едва различимый, но хорошо знакомый гул фотонных двигателей, а потом и сам катер показался. Он шел на бреющем, чуть ли не задевая днищем верхушки деревьев, то и дело зависая на антиграве. Понятно, координаты точно засечь не сумели, вот и прочесывают местность.