Школа наемников - Виктор Глумов

Мутант Орв крякнул и на четвереньках пополз за камни — блевать. 1ус, забывая хромать, расхаживал ту- да-сюда, бормоча и назидательно тыча пальцем в небо. И вдруг откуда ни возьмись выпрыгнул Леке, смерчем налетел на Iyca, прижал к земле и заехал кулаком в ли­цо. Убьет еще.

— Леке, не смей! — крикнул Артур, кинулся вперед, сбил Лекса и покатился с ним по земле.

Леке отбросил Артура, вскочил, саданул его ногой в живот и стал надвигаться на Iyca, ползущего к пулеме­ту, отлетевшему в сторону. Когда ладонь уже коснулась рукояти, Леке наступил Гусу на запястье, выхватил пи­столет и направил ему в голову.

— Я тебе жизнь спас! — заверещал подраненным ка­банчиком 1ус.

Лексу было плевать. Пожалуй, сейчас он ослушался бы и прямого приказа генерала.

Таким Артур земляка еще не видел. Короткие воло­сы встали дыбом, губы сжаты, ноздри раздуваются, гла­за бешеные, пистолет в руке ходуном ходит.

— Ф-фто слуф-филось? — спокойно спросил вернув­шийся Орв. — Не ф-фтреляй.

Отбросив пистолет, Леке схватил Iyca за грудки, без труда приподнял и шмякнул о камень — Гус охнул.

— Почему ты ей не сказал?! — Леке прижался к Iycy и прошипел. — Почему?!

Ничего человеческого не осталось в омеговце — ос­калившийся зверь перед прыжком. Движение — и челю­сти сомкнутся на глотке.

1ус болтал в воздухе ногами и незаметно тянулся к заточке, спрятанной в ботинке.

— Кому? — попытался он возмутиться, и Леке еще раз припечатал его спиной к камню.

— Вите. Там, под травой, колья. Она упала в яму. Па- далыцики выклевали ей глаза.

— Я говорил, но баба — дура!

— Леке, осторожно, у него нож, — предупредил Ар­тур, вставая.

Все с интересом следили за поединком, вмешиваться никто не спешил. Орв вел себя странно: неотрывно гля­дя на Лекса, раскачивался и кудахтал, словно причитал.

Леке швырнул жертву на землю, 1ус пополз за ка­мень, но был схвачен за ногу.

— Стой, трупоед! Куда?! Я с тебя шкуру живьем спущу!

Усевшись на Iyca верхом, Леке принялся тыкать его

мордой в пыль, сопровождая каждый тычок ругательст­вами. Когда 1ус перестал сопротивляться, курсант схва­тил его за голову — шею собирался свернуть.

— Не ф-фмей! — крикнул Орв и добавил ласково: — Не убивай, не надо.

Леке ожег его ненавидящим взглядом и вдруг — Ар­тур глазам своим не поверил — ссутулился, потух. На­последок он пнул Гуса железным носком под ребра и сел рядом с Артуром; его лицо снова стало невозму­тимым.

— Знаешь, зачем ты ему был нужен? — обратился Леке к Артуру. — Он людоед. Помогает новеньким, вти­рается в доверие, а когда наступает засуха и еда закан­чивается, проламывает череп и съедает.

— Я что-то подобное подозревал, — осторожно от­кликнулся Артур. Кажется, Леке на него больше не злится. То ли понял, что земляк не так уж виноват в ра­нении его друга, то ли все взвесил и решил, что худой мир лучше ссоры. То ли просто переключился на Гуса.

Гус так и лежал, хлюпал разбитым носом и размазы­вал кровь по лицу. К нему подошел Авдей, прицелился в голову и проговорил:

— Я давно мечтал это сделать...

— Не убивай, — прохрипел 1ус, перевернулся и поднял руки, словно они могли защитить от пули. — У меня еще один схрон есть в горах... Там пулемет и патроны... Мно- го-много боевых патронов. Пощади. Отдам, все отдам!

— Где, говоришь, схрон? — Авдей прищурился.

— Покажу, приведу, все отдам! Только не стреляй... Потом, когда все закончится... Мы же нужны друг дру­гу, вы сами это знаете!

— Смотри мне. — Авдей еще раз его пнул и плюнул на спину. — Соврешь — на месте прикончу. Понял?

— Леке, — шепнул Артур, — что с Витой?

— В яму упала. Думала, что мы не вернемся, и пыта­лась выбраться. А эта сволочь не удосужилась сказать ей, где ловушки. Когда я ее хоронил, нашел могиль­ник. — Леке скривился.

— Не успел просто, мы только вчера ее нашли... — неуверенно предположил Артур. — Слушай, вот так... это же не жизнь!

— Согласен.

— Где лучше пытаться уйти по скалам? Понимаю, что шансов мало, но все же лучше человеком сдохнуть, чем... «мясом». Ты же тут все знать должен.

— Теоретически там. — Леке махнул на север, изме­нился лицом и сказал с решительным видом: — Нужно много веревок.

— Веревки... все это есть. — Петр похлопал по меш­ку. — Зря, что ли, с собой тащим?

— Когда все закончится, — шепнул Леке на ухо Арту­ру, — я тебя отсюда выведу. По крайней мере, постара­юсь. Если это будет в моих силах.

* * *

Ктото, покряхтывая, топтался рядом. Смотрел, выжи­дал. Сначала Кир думал, что это Леке, и глаза откры­вать не спешил. Щеки пекло огнем — солнцето в зени­те, так и поджариться недолго. Пока Кир соображал, что делать дальше, этот ктото прыгнул ему на грудь и то ли крякнул, то ли каркнул.

Сдавленно вскрикнув, Кир вскочил, сбросил с се­бя падалыцика и попятился. Тварь отлетела на безо­пасное расстояние и, растопырив кожистые крылья, замерла. Изогнула чешуйчатую шею и раскрыла кри­вой клюв.

— Кыш! — крикнул Кир, его обуяла ярость. Он прыг­нул на падалыцика, прижал тварь к земле и без труда свернул ей шею. Падалыцик обмяк, лишь продолжал слабо бить крыльями о землю. Кир в исступлении лу­пил тушку ногами, пока из его разбитого носа не хлы­нула кровь.

Нужно умыться, попить воды, а то все лицо покры­то бурой коркой. Он коснулся носа и скривился от бо­ли. Леке наверняка хрящ сломал. Ничего. Главное — не убил. Силенок не хватило. Размазня!

Бредя вдоль обрыва, Кир ощупал себя: вроде цел. Обреза нет, жалко! Как на Полигоне без оружия? Пле­вать! Главное — живой. А раз так, еще есть шанс покви­таться. Леке ведь тоже один.

Возле ручья Кир встал на четвереньки, сунул голо­ву в воду. Еще и еще раз. В носу щипало, в голове пуль­сировал нарыв. Проклятый Леке! Жаль, как жаль! Та­кой был шанс! Скрипнув зубами, он заполз в воду пря­мо в одежде и прохлаждался так, пока не покрылся гусиной кожей.

Умывшись напоследок, вскарабкался по обрыву. Ку­да теперь? К высоте? Взобраться и ждать Лекса? Когда он появится, сбросить на его голову камень потяжелее. Или всетаки попытаться найти отчаявшихся диких?..

Ответ пришел сам собой: Кир разглядел вдалеке... людей! Троих... нет, четверых. Силуэты расплывались в знойном мареве, и сколько их на самом деле, сказать было невозможно. На всякий случай Кир присел — ма­ло ли, что у них на уме, насмотрелся уже на дикость и жестокость. Местные его не заметили и продолжали брести на восток. Еще одна бродячая банда?

Забыв и о расквашенном носе, и о головной боли, Кир потрусил к фигурным скалам. Надо подобраться к диким поближе и посмотреть, кто такие. Возможно, это последний шанс расположить к себе «мясо».

Брели они неспешно, с одной скоростью. Вскоре Кир различил детали: их было четверо, примерно од­ного роста, плечистые, ширококостные, похожие на мутантов. А может, они и есть мутанты, с такого рас­стояния не разглядишь.

Прячась за скалы, он вскоре настиг команду. Да, по­хоже, они братья! Одинаково квадратные, высокие, вы­ше Кира как минимум на голову, руки мускул истые, длиннющие, чуть ли не до колен, лбы скошенные, че­репушки маленькие. Похоже, это банда неудачников, а неудачники они потому, что безмозглые! Даже обуви на бедолагах нет, топают босиком по раскаленным кам­ням. Одежды, можно сказать, тоже нет, если не считать набедренные повязки из шкур да какое-то рванье, наки­нутое на плечи.

О чем они говорят, Кир не разобрал. Громила с пи­столетом за поясом начал загребать лапищами, и ос­тальные столпились вокруг него. До слуха доносилось: «А... уууу... ыыы... волк». Пропитание, что ли, идут до­бывать? И как валить волка думают? Голыми руками? Из оружия у них только топор да пистолет.

Эх, оружие бы сюда! На оружие бы они точно пове­лись. А вдруг и так поведутся? Один их вид говорит: мы слабоумны. А не рискнуть ли?..

Посовещавшись, громилы двинулись на восток, к вол­чьим холмам. Неужели отчаялись настолько, что рассчи­тывают завалить мутафага голыми руками? Вспомнив, как спасался от волков, Кир поежился. Автомат бы! При­стрелить волка, освежевать... Такие лишь грубую силу признают.

Громила в шляпе отцепил от пояса котомку, вынул оттуда веревку, проверил на прочность, кивнул брать­ям. Крайний детина с огромным шрамом поперек спи­ны выхватил топор, помахал им перед собой и ухнул. Тот, на котором были короткие кожаные штаны, при­готовил пистолет и ткнул пальцем в сутулого братца с сальными патлами, который казался ниже и хилее ос­тальных, на его спине просматривался горб — навер­ное, хребет ломал и теперь кривой.

Не говоря ни слова, кривой потрусил на холмы и принялся ухать. Его подельники выстроились у подно­жия, приготовившись к бою. Кривой пулей слетел с холма — за ним неслись волки.

Кир облизал пересохшие губы. Чего они стоят? Му- тафагов три... нет, пять! Порвут же! Но нет, спустив­шись, волки потеряли интерес к людям и побрели на­зад. Пытаясь привлечь к себе внимание, кривой присе­дал и горлопанил. Раскрутив веревку, его подельник за­арканил волка помельче и поволок к себе. Мутафаг ры­чал и упирался. С довольным гуканьем кривой поднял камень, но на него цыкнули, и он отбежал в сторону. А потом... Кир глазам своим не поверил... Взмах топо­ром — волк взвизгнул, и образовалась куча мала. Вско­ре визг стих, осталось довольное бормотание. Неужели одним ударом — мутафага?