Сказания Калиарда. Эпат первый. Сероглазый (СИ) - Ремизов Сергей

Около четырех тысяч эр назад Зимгурд, восьмой катор Аскара, послал в разведывательный поход целое войско во главе с сильнейшим Высшим Мантором в то время — Низким Джае. Но результат остался прежним. Никто не вернулся. После этого между первыми двумя поясами, дабы уберечь глупцов и любопытствующих от неизбежной гибели, мантарами была создана целая группа Цитаделей. Соединяющихся между собой извилистой стеной общей длинною в три тысячи триста двадцать четыре мили. От Цитадели Тиза у границ Пустыни Магара до Ликанора — Цитадели, отделяющий Пустоши от равнин Лиэльгорна.

Сероглазый, как и прочие отшельники и мантары, знал истинное положение дел, сокрытое от глаз и ушей простого обывателя. После падения луны произошел чудовищный взрыв, а за ним последовал не менее сильный всплеск сакти и а-сакти. А-сакти, темное воплощении природной энергии, превратила всех выживших обитателей Тагарии в кровожадных полуразумных тварей, наделив их огромной силой и непредсказуемыми способностями. Несколько раз эти твари собирались в огромные стаи и атаковали каптоны и Цитадели Калиарда.

Только благодаря совместным усилиям мантар, Отшельников и Просветленных удалось избежать полного истребления гарнизонов и не допустить прорыв чудовищ в населенные земли. Хотя были и плюсы: многие из выживших мантар стремительно возвысились, пополнив свои личные армии сильными биджами. С последней волны прошло более полутора тысяч эр, но Просветленные знают, что до следующей массовой атаки осталось не так уж и много времени. Может сто эр, а может и меньше. Никто не мог бы сказать точно. Даже Прядильщики Судеб — особая каста Просветленных способных зрить прошлое и бесчисленные нити будущего, лишь молча разводили руками, взирая в пустоту своими слепыми глазами.

Сероглазый размышлял об этом, прикидывая и так и эдак. Ведь ему предстоит забраться практически в самый центр Пустошей! Таков был его замысел, пока он не встретил тонкокожих. На причудливой карте Древних, которую, повинуясь некому внутреннему предчувствию, оставил ему Шестикрылый в последнюю их встречу, были отмечены светлые и темные области. Светлые — те места, где когда-либо ступала нога его наставника. В отличие от все еще темных пятен. За последние тридцать эр Сероглазый исследовал практически все светлые участки. Остались лишь два: пустыня Магара и Пустоши. Удивительно было то, что и там и там виднелось лишь маленькое светлое пятнышко, окруженное тысячами миль темноты: "Но как туда переместился Шестикрылый? И главное — зачем? Что он там искал? Погиб ли он в действительности или все еще жив, как и сказал Повелитель? НЕТ! Он мертв!" — тут же себя одернул Сероглазый, упрямо мотнув головой. Хотя где-то в глубине души он все еще продолжал верить.

"А этот Повелитель хорош… Как глубоко и быстро ему удалось посеять зерно сомнений. Неужели ему по каким-то причинам выгодно, чтобы я отправился в глубины Пустошей? Но зачем? Или он знает о существовании карты?" — По спине Сероглазого пробежал холодок. Ситуация стремительно выходила из-под его контроля. А там, где нет контроля — ждет лишь вязкое болото неопределенностей, ведущее к неизбежной смерти.

"Клург тебе в задницу!" — мысленно выругался Сероглазый, к месту припомнив выраженьице своего товарища, Великого Отшельника Краснощекого.

— Бижак! Я правильно сказал?

— А? Чего? — удивленно спросил Сероглазый у Ибриса, выныривая из размышлений.

— Мы странствуем по Пустошам и держим линию пути к Цитадели Омрак, что лжала меж двух псов Эги — отразовавшимся после упавшей лумы, — медленно повторил Ибрис.

— Почти. — Улыбнулся Сероглазый. — Правильно будет вот так: Мы странствуем по Пустошам и держим ПУТЬ к Цитадели Омрак, что ЛЕЖИТ МЕЖДУ двух ПОЯСОВ Эги, которые образовались после падения ЛУНЫ. Запомнил? Ну-ка повтори! Вот! Так-то лучше! Да я погляжу у тебя звезды в голове сходятся! — С силой хлопнув Ибриса по широкой спине, довольно проурчал Сероглазый.

— Что это значить? У меня нет звезд в голове! Сейчас ден вокругом! — Остановившись и совсем по-детски удивившись, воскликнул Ибрис, при этом как-то смешно взмахнув рукой.

— Как бы тебе сказать получше. — Ответил Сероглазый, на секунду призадумавшись. — Когда кто-то тебе говорит, что у тебя звезды в голове — это значит, что ты схватываешь услышанное все на лету.

— Схватываешь услышанное на лету, — медленно повторил Ибрис. — Не понимаю. Что это значит?

— А-а! — Прорычал Сероглазый, закатывая глаза. — Звезды в голове — означает, что ты быстро учишь новые слова. Это похвала!

— Понятно, — протянул Ибрис толи от того, что действительно воспринял значение новой фразы, то ли для того, чтобы лишний раз не злить бижака. — Что значит схватываешь на лету?

— Значит, что ты быстро учишь новые слова не задавая тупых вопросов!

— Но, бижак, ты говорила, что тупым бывает, — Ибрис на секунду замялся, припоминая нужные слова, — что тупым бывает меч, топор или копье! А теперь ты говоришь, что вопрос тоже тупой? Не понимаю!

— Пока просто запомни. Когда ты выучишь больше слов — знание придет само. Ты хорошо справляешься. И людей своих не забывай учить. Понял меня?

— Да, бижак, — ответил Ибрис, покорно кивнув головой.

— Вот и славно. Да, Ибрис, давно хотел спросить, что означает бижак?

— Зверь, — простодушно ответил Ибрис.

— О как! — Удивленно выгнул бровь Сероглазый. — Ну, что тут сказать, справедливо, — уже еле слышно добавил он.

"Ты прав, Ибрис. Я действительно зверь. Ничем не отличающийся от тех тварей, которых мне приходилось убивать. Ты настолько прав, Ибрис, что сам еще не раз ужаснешься от увиденного. Может на вашей зеленой планетке вы и жили не зная ни бед, ни войн. Но здесь, в Калиарде, тебе придется по пояс войти в кровавые реки и когда-нибудь наплевать на своих товарищей ради собственного выживания".

— Бегом! — Рявкнул Сероглазый, заставив туземцев вздрогнуть, и сам бросился вперед легкой трусцой.

Спустя час Сероглазый махнул лапой и отдал команду:

— Стой! Отдых пятнадцать минут!

Взмыленные туземцы с благодарностью взглянули на бижака и, попадав на землю кто где стоял, тут же потянулись к флягам с водой.

— Пора им узнать о Калиарде побольше, — тихо сказал Сероглазый, рассматривая большой серый булыжник у своих ног. — Ибрис! Идите все сюда!

Когда туземцы обступили Сероглазого он извлек из ножен клинок и резким движением вогнал его в камень. Булыжник вздрогнул, а затем медленно расползся в стороны на две половины.

— Черный клорг. — пояснил Сероглазый, указывая на теперь отчетливо различимые массивные крылья и скрюченное под ними тело с пепельно-черной грубой кожей. — Днем они спят, притворившись камнями. — Сероглазый кивнул головой вперед. Насколько хватало глаз, Пустоши были усеяны практически одинаковыми серыми и бурыми буграми. — А ночью. Ночью они пробуждаются от сна и истребляют все живое и мертвое. Все что смогут отыскать. Не брезгуя пожирать даже себе подобных. Солнечный свет для них губителен. Смотрите. — Сероглазый в два взмаха меча отрубил крылья и отбросил их в стороны. Тело клорга тут же стало покрываться большими вздутыми пузырями, которые лопались, источая мерзкий запах гниющей плоти.

— Ибрис! Разбивайте лагерь в пятиста шагах от этого места. Вон у того большого булыжника. Это точно не клорг. Таких больших не бывает. А я пока делом займусь.

Отдав команду и достав из практически безразмерного мешка-артефакта связку дров, остатки конины и крупы, Сероглазый прирыкнул на Камала. Питомец, абсолютно не обращая внимания на туземцев, нагло протиснулся сквозь их плотное кольцо и теперь с любопытством изучал и обнюхивал мертвого клорга.

Получив от хозяина шлепок по морде, Камал угрожающе зарычал и резко развернулся к туземцам, но те уже загодя отскочили на почтительно расстояние, не без повода опасаясь его длинных клыков.

— Ну-ну, ты чего! Это свои! Нельзя! — Ухватив Камала за ноздри, Сероглазый подтянул его к себе и еще раз повторил: