Мятежная дочь Рима - Уильям Дитрих

Валерия в немом ужасе смотрела на него.

— Поедешь со мной по доброй воле — и я клянусь, что отпущу твоих людей целыми и невредимыми!

Дрожащими руками она вцепилась в луку седла Титова коня. Лошадь показалась ей неожиданно громадной. Только тут она сообразила, что раньше никогда не садилась на коня без посторонней помощи. Как же ей взобраться в седло? Словно прочитав ее мысли, предводитель варваров, подхватив ее одной рукой, мощным движением забросил ее в седло, проделав это с такой легкостью, словно она была ребенком.

— Обопрись ягодицами об это возвышение сзади тебя. Ноги согни в коленях, теперь упрись в выступ, который спереди, — поучал он.

— Я знаю, что делать, — сквозь зубы пробормотала она, чувствуя невероятное унижение от того, что сидела в седле, раздвинув ноги, как мужчина. Но, как ни странно, сейчас она чувствовала себя намного увереннее, чем прежде. Неудивительно, что кавалеристы скачут верхом, как кентавры! Обнаженные колени Валерии терлись о грубую конскую шкуру, она с наслаждением вдыхала теплый запах лошади. Конь беспокойно затанцевал под ней. Похлопав его по шее, Валерия другой рукой отбросила назад волосы, почувствовав под рукой брошь.

Вождь варваров, вскочив верхом на коня, еще недавно принадлежавшего Клодию, сжал в руке поводья лошади, на которой сидела Валерия.

— Встречаемся, где договорились, — через плечо бросил он своим людям. Они молча кивнули в ответ. Савия захныкала. Клодий злобно выругался сквозь зубы. Варвар тронул пятками лошадь.

Внезапно Валерия с силой ударила своего коня по ребрам, и тот, всхрапнув от боли и возмущения, прыгнул, сразу вырвавшись вперед. Варвар с удивлением уставился на нее, видимо, не понимая, какая муха ее укусила. А Валерия, украдкой расстегнув брошь, которая удерживала у нее на плечах плащ, позволила ему соскользнуть вниз. Яркая ткань плаща отвлекла внимание варвара. И этот ловкий ход заставил его на мгновение отвести взгляд от его пленницы. Низко наклонившись к шее коня, словно собираясь что-то сказать, Валерия ловко вонзила булавку броши в шею коня, на которой сидел варвар. Бедное животное от боли пронзительно заржало и вскинулось на дыбы. Миг, и варвар, вылетев из седла, гремя оружием, покатился по земле. Пока он, выкрикивая какие-то ругательства, пытался нащупать свой меч и подняться на ноги, испуганный конь Клодия, обиженно заржав, исчез в лесу. А Валерия, одним быстрым движением повернув лошадь, пустила ее в галоп по тропе, сбила с ног варвара, пытавшегося преградить ей дорогу, и как сумасшедшая поскакала дальше — туда, где была крепость, где, возможно, ждало ее спасение, каждую минуту ожидая, что в спину ей вонзится стрела. Но тропинка внезапно сделала крутой поворот, и она скрылась из глаз. Спасена!

— Порази меня Морриган![13] — Варвар успел уже вытащить меч, но теперь он был ему ни к чему. Проводив взглядом скрывшуюся за поворотом Валерию, он покачал головой. Лицо его было искажено яростью, однако в глазах внезапно появилось нечто вроде уважения. — В душе этой девчонки пылает огонь Боудикки[14], а коварства ничуть не меньше, чем у самой Картимандуа![15] — Это, несомненно, был комплимент, ведь он сравнил ее с королевой, поднявшей кровавое восстание против власти Рима. А заодно — и с другой, спасшей свой народ ценой самого низкого предательства. Потом со вздохом оглядел своих людей. — Да, проделано хитро! И ловко!

— Она удрала! — жалобно проворчал тот, кого звали Люкой.

— Мы пешком пойдем по ее следу. У моего народа хватит сил догнать любую лошадь.

Над толпой варваров пронесся стон.

— Возможно, нам повезет и лошадь сбросит ее, — подбодрил их вождь.

— А что с остальными? — спросил кто-то из варваров.

— Ну, раз девчонка сбежала, свяжем их и отведем…

— Нет! — завопила Савия.

Вдруг над головой снова послышался резкий и прерывистый птичий крик. Варвары застыли, словно приросли к земле. Воцарилась мертвая тишина… и тогда они услышали мерный грохот копыт, который с каждой минутой становился все ближе.

— Римляне! Это римляне, Арден!

Никто не колебался ни минуты. Вождь свистнул, и варвары мгновенно рассеялись в лесу, скрывшись из виду так же быстро, как появились. Только их вождь немного помедлил, чтобы выковырнуть из грязи втоптанную в нее брошь в виде морского конька. Потом и он исчез. Только сломанные ветки указывали то место, где еще минуту назад были кельты.

Савия сидела, окаменев, словно разом превратившись в статую, видимо, еще не в силах прийти в себя после всех этих событий. Клодий, хрипло ругаясь, пытался отыскать в грязи свой меч. И только не найдя его, до конца понял весь ужас и позор своего положения.

Его обидчик прихватил его меч с собой.

А Валерия, оставив их позади, вихрем неслась вниз по тропе. Страх и возбуждение ударили ей в голову. Чувствуя, как под ней, словно волны прибоя, перекатываются могучие мышцы скачущей лошади, она едва могла дышать. Ей было безумно стыдно от того, что она бросила остальных на произвол судьбы, но это был их единственный шанс на спасение. Ведь если ей не удастся найти помощь, им конец. Внезапно лошадь резко остановилась, словно наткнувшись на невидимую преграду, и в следующий миг Валерия почувствовала, что летит. Она ударилась о землю с такой силой, что у нее перехватило дух, и кубарем покатилась вниз по склону, пока очень кстати подвернувшийся пень не остановил ее падение.

Проклятая скотина сбросила ее.

Конь, поднявшись на ноги, встряхнулся, обиженно всхрапнул и бросил в ее сторону такой возмущенный взгляд, словно считал Валерию единственной виновницей того, что произошло.

О боги, теперь варвары догонят ее!

Но когда ее слуха коснулся стук копыт, явно приближающийся откуда-то сверху, Валерия оцепенела. Судя по звуку, это был многочисленный отряд. Она хотела бежать — и не могла, просто ждала, что будет. Потом сквозь листву тускло блеснули доспехи, и к Валерии медленно стала возвращаться способность соображать. Таким слаженным шагом могли идти только кавалерийские лошади. И их было больше… намного больше, чем в маленьком отряде Гальбы. Стало быть, это не он мчится сейчас ей на выручку. Радость и облегчение нахлынули на нее с такой силой, что она почувствовала, как у нее подгибаются ноги. Двое конных дозорных, скакавших впереди отряда, натянули поводья и одновременно вскрикнули, когда их взгляд упал на ее растерзанную, перепачканную в грязи фигуру. Вслед за ними на тропе появился знаменосец с флажком, а позади него скакали офицеры…

— Марк!

Валерия вихрем пронеслась мимо дозорных — все правила приличия были разом забыты. Она бежала, не думая о том, что все видят ее обнаженные ноги, что без броши ее плащ сбился назад, выставляя напоказ порванную и перепачканную грязью столу, а единственным ее украшением осталась заколка, кое-как удерживающая спутанные волосы. Во главе отряда, в традиционном римском шлеме на голове, с откинутым на плечи багряным капюшоном, ехал высокий претор — золотые нагрудные латы, ослепительно сиявшие даже в тусклом свете дня, делали его похожим на ослепительно прекрасную статую. В глазах Валерии он был живым воплощением могущества и военной мощи Рима.