Последний бой комбата - Александр Тамоников

– Ну куда, Тусов? Какого хрена вышел к двери?

Он собирался крикнуть солдату, чтобы тот прополз за здание, но не успел. Семенюк и Чайкин одновременно, что категорически запрещалось, бросили оборонительные гранаты в окна – и только чудом не попали под осколки своих же Ф-1. Тусову повезло меньше. От разрывов гранат выбило дверь, которая обрушилась на рядового. Удар был такой силы, что щуплого бойца отбросило от дома метров на пять. Подбежавший к месту событий взводный, увидев лежавшего без сознания, с разбитым, окровавленным лицом подчиненного, доложил ротному, что Тусов ранен. Стрельцов, выяснив, как это произошло, тут же вызвал на связь комбата.

– Я – Страж! У меня раненый!

– Характер ранения?

– Повреждения от удара дверью.

– Не понял, какой еще дверью?

Стрельцов доложил о том, каким образом ранило Тусова.

– Это что за штурм, Страж? – не выдержав, сорвался на крик Голубятников. – Какого черта бойцы одновременно бросали гранаты? Почему не проинструктировал личный состав?

– Личный состав проинструктирован, но у меня половина подразделения молодых, из пополнения. Им объясняй не объясняй; пока на собственном опыте не въедут, как надо воевать, все без толку. Теперь будут умнее.

– Почему группа состояла из молодых солдат?

– А где мне столько старослужащих взять?

– Так, разберемся позже. Раненого отправь с саперами на этот берег!

– Этого не требуется. Только что взводный доложил: боец очухался. Легкое сотрясение массы, вместо которой у нормального человека мозг. И ушибы. Боец в строю и может продолжать бой.

– Черт-те что! – резко выдохнул комбат. – Останови продвижение, проведи перестроение. В группы должны равномерно входить старослужащие и молодые! На все про все – десять минут.

– Проблемы у Стрельцова? – спросил Выдрин.

– У нас у всех проблемы. Молодежь чудит... Это ж надо додуматься – одновременно с двух сторон бросить внутрь небольшого дома две Ф-1!

– Ранило кого? Или...

– С этим обошлось. Под свои осколки не попали, но там третий чудик оказался. Встал прямо у двери. А ту взрывом выбило к чертям. Ну и врезала ему прямо по голове.

– Представляю, какой кайф словил молодой, – усмехнулся сержант.

– Тебе весело, Выдрин? А мне нет. Пока что рота встречает слабое сопротивление; а нарвется на крупный опорный пункт? Половину людей положим, как пить дать.

– Да вроде рота уже половину района прошла. А крупный опорный пункт должен, по идее, в начале быть...

В «зеленке» вновь возобновилась стрельба.

– Ну вот, – сказал Голубятников, – опять напоролись на «духов».

Но стрельба внезапно прекратилась. Заработала радиостанция. Комбат думал услышать доклад Стрельцова, однако на связь вышел капитан Телинский:

– Я – Вьюга! В четвертом квартале подстрелили моего бойца. Бил снайпер с дальней позиции.

– Ранение тяжелое?

– Нет, в руку, но кость перебита. Сейчас ему накладывают шину, бинтуют. Надо бы в медпункт его отправить.

Старший лейтенант Стрельцов вышел на связь через пятнадцать минут после того, как в четвертом квадрате вновь прогремели очереди.

– У меня тяжелораненый!

– Черт бы побрал тебя, Страж! Что за ранение?

– В грудь.

– Кто ранен?

– Рядовой Смирнов. Требуется срочная эвакуация. Вопрос, как эвакуировать? Под мостом бойцы раненого на плащ-палатке не пронесут...

– Как его подстрелили?

– Перебегал от дома к дому, «духи» его и зацепили.

– Какого хрена они у тебя шарахаются туда-сюда?

– А что, мне всех молодых собрать в укрытии? – тоже повысил голос Стрельцов. – Захват с офицерами и старослужащими проводить?

– Ладно, успокойся... Так тяжелый, говоришь? Под мостом, конечно, не пронесем. Придется по мосту.

– Но он простреливается!..

– Я сам проверю, можно ли вынести раненого по мосту. И никаких «но»! Ты вот что, давай, доставь раненого на северную окраину «зеленки». Пусть приданные тебе саперы займутся этим, а потом ждут в ближнем к мосту доме. Сам же продолжай выполнение задачи. Эвакуацией займусь я. Работай! Да поаккуратней. Кстати, из твоего района подстрелен боец разведроты. Где-то в глубине «зеленки» сидит снайпер. Его надо вычислить и уничтожить.

– Где он может находиться?

– Ты у меня спрашиваешь?

– Но хоть откуда он примерно стрелял?

– С южной окраины, с отклонением на восток.

– Там есть большой дом, да и деревья высокие... Понял, продолжаю выполнение задачи.

Голубятников окликнул Выдрина:

– Свяжись с Лоскуновым, передай приказ прислать к позициям зенитчиков двух гранатометчиков с тремя выстрелами у каждого. Предупреди о моем выходе Шульгина и Телинского.

– Не стоит рисковать, командир! – возразил Кувшинин. – Мы можем любого из бойцов послать на мост.

– Пойду я, Сережа! Потому как знаю, что делать, а солдату объяснять надо. И потом подставлять под пули бойца я не буду.

– Сам решил подставиться? Нельзя тебе. Давай я пойду!

– Тема закрыта. Предупреди Адамского о тяжелораненом, пусть подгонит БТР к ближнему с нашей стороны дому, чтобы после осмотра сразу отправить бойца в госпиталь.

Голубятников прошел в крайний дом, стоящий недалеко от моста, рядом с позициями зенитной батареи, а точнее – двух БТРД с установками ЗУ-23 на броне. Туда же прибыли гранатометчики седьмой роты: Четыре человека с двумя РПГ-7 и сумками, в которых лежали по три выстрела к ним. Подошел и старший лейтенант Шульгин. Комбат подвел командира батареи и гранатометчиков к окну.

– Значит так, бойцы! Гранатометчики занимают позиции на этом берегу слева и справа от моста. Шульгину быть у одного из БТРД. Я выхожу на мост и иду на тот берег. Вы все прикрываете меня. Приказ всем наблюдать, откуда будут по мне стрелять, и гасить этих стрелков.

– Вы с ума сошли, товарищ подполковник! – невольно воскликнул командир зенитно-ракетной батареи. – Вас же подстрелят!

– Ты слова-то подбирай, Шульгин, не с Шумановым и Рыбиным за пузырем сидишь.

– Но зачем вам идти? Давайте я схожу! Одно дело, офицера подразделения обеспечения подстрелят – и совсем другое, если комбата...

– Отставить разговорчики! Действовать так, как я сказал. А моя жизнь будет зависеть и в том числе от того, насколько эффективно вы обеспечите мое прикрытие. Значит, так, – объявил он всем находившимся в доме, – первым выходит Шульгин и находится рядом с расчетом зенитной установки в готовности немедленно открыть огонь по выявленным целям. Гранатометчики до моста идут со мной и занимают позиции по обе стороны. Все! Вперед!

Шульгин встал у БТРД с зенитной установкой на броне, гранатометчики заняли свои позиции. Незаметно для подчиненных перекрестившись, Голубятников пошел к мосту. Достиг перил, перебежками двинулся дальше, миновал половину моста, обойдя воронку от авиационной бомбы. Где-то из «зеленки», занятой восьмой ротой, прозвучал выстрел; пуля ударила перед комбатом по ограждению. В ответ огонь открыли десантники. Зенитка молчала, так как засечь цель пока не удалось.

Второго выстрела Голубятников не заметил. Он услышал лишь взвизг от попадания пули в те же перила, но уже сзади. Десантники усилили огонь по предполагаемой позиции снайпера. Голубятников сплюнул в воду и бросился дальше. Мысль о том, что вот сейчас «дух» влепит в него свинцовый заряд, не оставляла командира батальона. Но вернуться он уже не мог – это означало бы трусость, а трусом Голубятникова никто и никогда назвать не мог. Он был смелым человеком, и таковым его знали все – и подчиненные, и начальники. Перебежками подполковник продолжил путь, миновал вторую часть моста. Боевики по нему больше не стреляли. Выходя на дорогу на восточном берегу, он услышал справа от себя молодой голос бойца, находившегося в укрытии:

– Что за идиот ходит по мосту?

Ему ответил второй голос:

– Тихо, придурок! Комбата не узнаешь? Услышит, покажет тебе идиота!

Голубятников хмыкнул. Пацаны – они и есть пацаны, хотя пережили здесь, в Чечне, всего за месяц с небольшим столько, сколько другому за всю жизнь не доведется.

Комбат вбежал в дом, где находился капитан Телинский. Ротный встретил Голубятникова с нескрываемым восхищением:

– Ну вы и дали, товарищ подполковник! Признаюсь, ждал, вот сейчас выстрелит какая-нибудь сука из «зеленки» – и останется батальон без командира... Пронесло. Но как вы решились на это? Я, если честно, не пошел бы.

– Давай, Миша, без этого! Раненый готов к эвакуации?

– Да. Он здесь, в соседней комнате.

– Как чувствует себя?

– Нормально. Шину наложили, перебинтовали, промедол вкололи.

– Вызови на связь старшего лейтенанта Стрельцова! – приказал Голубятников связисту роты. – Стрельцов? Видел, как и где я перешел мост?

– Еще бы! Конечно, видел.

– Так вот, быстро переноси раненого по мосту на тот берег. С твоими ребятами пойдут разведчики, проведут своего раненого. Надеюсь, у тебя все готово для эвакуации? Тогда вперед! Я лично контролирую проход эвакуационных групп на тот берег. Там раненого встретит Адамский! – Комбат взглянул на Телинского: – Как саперы, приданные восьмой роте, понесут на плащ-палатке своего раненого из дома, пусть выводят твоего. И одной группой быстренько на тот берег.