Хочу жить вечно - Олег Рыбаченко

— А ну, говори.

— Это все шаман. — Прохрипел вождь. — Он обокрал казну султаната Миглей и теперь ее ищут в этих глухих местах. Попутно они хотят пополнить запас рабов.

— А где золото и камни?

Вождь замялся, тогда Зером усилил хватку.

— Скажу, все скажу. Вон там. — Дикарь указал пальцем в сложенную из трех исполинских листьев юрту. — Там все наши сокровища. Мы отдадим вам все, только спасите нас боги, от злого нашествия.

— А ты не столь примитивен, как хочешь казаться. Сразу почувствовал запах жареного и просишь, чтобы вам помогли. Наш ответ- это мы еще решим.

Артур подбежал к краю древесного отростка и тщательно прицелился. Слев остановил его.

— Зачем стрелять, если дело можно решить миром. Тем более что их слишком много, а у нас каждый заряд на счету.

— Может достаточно один раз пальнуть для острастки, а остальные разбегутся?

— Не думаю. Судя по их действиям, это сильные и храбрые воины. Ты подумай, сколько мужества надо, чтобы укротить муравьев и пауков.

— Думаю, что не малое. — Артур опустил бластер. — Однако перед силой лазера многие пасуют.

— Мы вступим с ними в переговоры. — Подал идею Зером. Он выбежал вперед и быстро спустился по лианам, проделав это с такой легкостью, будто все время жил в джунглях. И хотя на него уставились сотни копий и лучников, Зером смело промолвил:

— Мир и доблесть вам.

Воины загалдели:

— Чего он хочет? Вот еще один, сопляк выискался.

— Воины, я хочу говорить с вашим главным полководцем.

— Князь Кальканти, не слушает дикарей. — Проорал один из офицеров. Но подъехавший на белом трехроге военачальник с алмазным пауком, осадил его.

— Не твое дело определять, с кем мне встречаться. Деревня хочет вступить в переговоры. Это ее право. А наше право отказать. Даже если они и вернут все ценности, то все равно должны понести наказание за проступок.

В туже минуту в Зерома полетели стрелы. Он едва успел спрятаться, но одна из них пробила левую руку.

Вытащив наконечник, Зером прокричал:

— Да гореть вам в пламени аннигиляции.

Артур нажал на кнопку. Лазерный луч испепелял врагов десятками. Он жег своей безжалостной силой. Однако, как и предвидел Зером, помешать атаке, он был не в силах. Кроме того, со стороны неприятеля прозвучал сигнал и катапульты пришли в движение, бросая горшки с горящей смесью. А также целые бочки с зажженной смолой. Селение запылало, многие жители горели живьем, пытаясь сбросить с себя хищное пламя. Артур усилил огонь, переведя оружие на более широкую полосу. Потери среди вражеского войска возрастали. Наконец что-то рвануло, видимо лазер добрался до обоза, где хранилась горючая смесь. Началась паника, ряды вражьего войска смешались.

— Еще чуть-чуть и они обратятся в бегство. — Злорадно сообщил Артур.

— Рано радуешься, посмотри на небо. — Слев повернул голову Артура. В лимонно-оранжевом небе в больших количествах возникли точки. Это летели исполинские комары, на шее каждого из них сидел воин с луком.

— Это большая проблема. — Шепотом произнес Зером.

ГЛАВА 8

Что такое естественный отбор?. Это когда все отбирают и это естественно. Налоговая полиция.

- Когда нет клеток не чувствуешь боли, но я чувствую. — Адольф Шифер ощутил тошноту. Его буквально разрывало на части, такое ощущение, что ты кусок урана и силы распада распыляют твое тело. Видимо так чувствует себя человек, которого колесуют. Он и впрямь превратился в сверхтяжелый атом и ощущал разрыв, сопровождаемый страданием, а затем элементарные частицы вновь сходились, и вирус испытывал страшную ломку. Это было так необычно, словно тебя режут на кусочки тупым ножом, что Адольф даже попытался обдумать свое положение, чтобы не так остро воспринимать боль. Наконец ему вроде бы стало легче, скованность спала. Он вновь очнулся на белоснежном столе, покрытый пульсирующим излучением. Прозвучал механический голос:

— Допрос окончен. Все данные сняты. Кибервставки отсутствуют, матрица чистая. Знает не много.

Март Шатун ухмыльнулся:

— Я так и знал. А как насчет возможности работать на нас?

— Вот это вполне вероятно. У него нет ни чести, ни совести, он вполне может предать свою расу. Впрочем, пока он себя полноценным вирусом не ощущает.

— А что другой?

— Аналогично. Хотя Генри и более честен, чем Адольф, но вполне может работать и на нас, тем более что идеология вирусов ему не очень нравится.

— А кому может понравиться бредятина, что одноклеточные высшая форма жизни. И удивительно, как вирусам удалось создать огромную империю.

— Это эволюция, а при ней не редко побеждает простейший организм. Впрочем, клетка, из которой они состоят довольно сложная, в ней очень длинные цепи молекул, а также полупроводниковые элементы, ускоряющие обмен веществ. Если учесть, что эти вирусы живут в бескислородной среде то…

— Все и так ясно. Но получатся ли из них хорошие агенты?

— Если платить, то да, несомненно, Адольф удавиться за деньги, а с Генри, его нация, нация торгашей, тоже проблем не будет.

— Тогда давай их еще раз хорошенько обработаем.

Когда вирусы высунули свои головные отростки, роботы снова смяли их, закатав в кресла, ударив при этом током. Тонкая оболочка засветилась и стала прозрачной. Затем началось "пропесочивание", мозги или, что осталось от них вывернули на изнанку, потом поместили обоих в центрифугу. Разгон был ужасен, сила гравитации вдавила их, расплющив в блин. После чего крохотные роботы вновь вошли в тело. Их движение причиняло ужасные страдания, казалось, была изранена каждая молекула тела. Адольф даже не мог думать, настолько чудовищные ощущения он испытывал. Секунды тянулись долго словно минуты, а минуты казались часами. Мини-кибоги не теряли даром времени, они считывали всю информацию и закладывали свою, причем, явно не церемонясь с военнопленными. Когда на мгновение стало легче, Адольф прошептал:

— А как же Женевская конвенция, о гуманном отношении к военнопленным?

— О чем это он?

Компьютер тут же выдал в ответ:

— Сегмент его памяти из прошлой жизни. У него всплыло то, что на планете Земля существует конвенция о гуманном отношении к военнопленным.

— Так вы же не военнопленные, а простые пираты, да еще каннибалы.

Адольф проскрежетал:

— Все равно у нас есть права. В цивилизованных странах даже террористов не пытают.

— Только формально! — Перебил компьютер. — А фактически с такими, гадами как вы, и на вашей планете не церемонятся. Ты сам знаешь, как в тюрьмах обрабатывают вашего брата. Между прочим, этот тип и по меркам своего мира преступник. На нем кровь более пятисот человек.