Зеленый Университет: Кузница душ - Светлана Залата
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Никогда не слышал о псвевдореальности, — насупился Свен. — Это вообще что-то существующее? Или теория?
— Теория о том, что может существовать. Это пространство, похожее на пространство ментального поля. Только ментальное поле порождено сознанием, а псевдореальность — нет. Ее источник — артефакт огромной емкости. И в целом это, по сути, единственное различие.
— Пространство ментального поля? — Альба термин встречала, но так и не поняла, что он значил.
— Ты знакома с ним. Образное пространство, которое ты воспринимаешь, скажем, при работе с контактом от висла и при ментальной работе вообще. Все эти ограды, передача образов, и прочее. Вы все видите проявления ментального поля во снах. Или, например, когда на наших с вами занятиях надо было ощутить внушение в виде образа и что-то с этим образом сделать, то и вот это и ощущение, и «делание» — части ментального поля. Сознания, если угодно. И девушка едва ли является Слепком в привычном понимании этого слова. По всей видимости это или часть ментального поля реального человека, или какая-то еще часть этой псевдореальности, принявшая облик той, кто с псевдореальностью контактировала. Но я думаю что речь идет о первом варианте. Такое возможно хотя бы потому что Елизавета мертва. Заснула и не проснулась, судя по всему как раз из-за того, что ее сознание было поймано псевдореальностью. Меня она видит потому что я, как менталист, неосознанно способен разделить эту самую нереальную реальность. А у тебя, Альба, скажем так, явно есть приглашение от инициатора создания этого места. Думаю, есть какие-то критерии, по которым ты подошла больше остальных, будь то возраст, происхождение или направленность магии. Да хоть цвет глаз, тут не угадаешь.
Альба поежилась.
— И что с этим делать? Не спать?
— Да нет, — с некоторым удивлением отозвался менталист. — От затаскивания в чужое поле, неважно, ментальное или вот такое вот поле псевдореальности, можно защитить. Не только своевременным пробуждением, — уточнил он. — Но по возращению в Нижний Выховец помимо работы с вашими индивидуальными планами и анализа всего произошедшего будем разбираться с Елизаветой, ее историей и другими зеркалами. Их, я думаю, действительно несколько, и одно точно находится недалеко от города.
— И о нем кто-то знает из магов, — заметила Амири.
— Да. Потому сохраняйте бдительность и присматривайте друг за другом. Если воздействие спиральное, возможно оно затронет не только Альбу. Если это произойдет — обращайтесь сразу ко мне.
— Да, магистр, — ответили все четверо почти одновременно.
— Отдыхайте. Альба, подойдешь после ужина.
Пришедшая кивнула, и, подхватив висла на руки, направилась к дальнему углу лагеря, откуда доносились звуки лютни. За крайней палаткой Харальд играл Далии и еще нескольким адептам.
Хотелось расслабиться и не о чем не думать.
Ужин отличался от обеда только тем, что от костра во время его приготовления доносились ругательства и мрачные комментарии декана. Готовили Ганс сотоварищи, и, судя по всему, приготовлению ужинов на кострах недобоевых магов не учили.
Альба, как и просил менталист, подошла к нему едва вымыла свою тарелку и приборы.
Тот кивнул, и, прихватив с собой рюкзак, указал ей на выход из лагеря.
— Есть вещи, которыми проще заниматься за кругом защиты, в подходящих для этого местах.
Альба нашла взглядом Моро — тот о чем-то беседовал с деканом, и, несколько успокоенная тем, что человек-хамелеон был на виду, кивнула.
Отошли они, правда, не очень далеко — ниже по течению реки была небольшая поляна, в углу которой даже обнаружилось кострище. Альба видела по около деревьев здесь слабые щиты, совсем иные, чем вокруг лагеря.
Теор поставил свою ношу на бревно около костра и повернулся к Пришедшей:
— Альба, перед тем, как я выстрою щиты, я хочу рассказать об одной традиции нашего мира.
Альба несколько напряглась. Темнота, лес, не до конца ушедшая с «внутреннего моря» черная пленка страха висла и вообще вся эта история с зеркалом давила на разум. Менталисту она старалась доверять, но у всего были пределы.
— Ты спросила у меня, празднуют ли у нас день рождения человека, — продолжил Теор, — и я ответил, что празднуют день имянаречения. Ты своего не знаешь. В вашем мире иные традиции, и это нормально. Но на самом деле я не совсем прав — день рождения у нас отмечают. Один раз, в тот самый день, когда дитя появляется на свет. И есть одна непреложная традиция, которая, насколько я знаю, бытует даже на Огненной земле. У нас принято сажать дерево при рождении нового человека. Отдавать дань миру, который питает нас всех. Укореняя того, кто будет жить здесь. Молясь — или нет — самым разным богам.
Альба сглотнула — и кивнула, не совсем понимая, что из этого следует. Определенно, не лучшее место и время для лекции подобного типа.
— Я взял на себя смелость предположить, что ты захочешь разделить эту традицию, — продолжил менталист.
И достал из рюкзака совсем небольшой саженец, потягивая его Альбе.
— В Измененном лесу не везде может прорасти молодая поросль, но если найти такое место, то точно можно сказать, что посаженное тут дерево будет обладать удивительной судьбой.
Альба с удивлением и некоторым сомнением взяла в руки тонкое, совсем крохотное не дерево даже, а что — черенок? Росток?
— Я… Спасибо, — она улыбнулась, поборов растерянность. — А… Скажите, как его сажать? Просто яму выкопать? У нас… В общем, мне этого не доводилось делать.
Вместо ответа Теор достал лопатку из рюкзака.
— Идем, — он поманил за собой. — Это не то, о чем можно просто рассказать.
Менталист не призывал шаров света, и Альба сейчас была этому рада.
Темнота на поляне казалось уютной. Все осталось позади: тревоги, мирно свернувшийся у рюкзака Теора новообретенный питомец, зеркала, расследование… Вообще все.
С каждым шагом в темноту к краю поляны, освещенному лишь немного выглянувшей из-за туч луной, Альба словно бы уходила и прочь от всего, и приближалась куда-то. К себе? К чему-то, чего не знала?
Она никогда не сажала деревьев. Никогда — и сейчас только помогала менталисту, молчаливыми образами показывающему, что нужно делать.
Тихое, совместное — и очень искренне дело. Альбе не давалась природная магия, и она лишь желала, утрамбовывая землю, чтобы это дерево жило, росло и плодоносило, как бы не сложилась ее судьба. Жило.
Теор же использовал магию природы — медленно, с жестами и явным усилием, но использовал. И это было…правильно.
Альба радовалась стоящей вокруг темноте, не уверенная в том, что смогла бы скрыть эмоции, пробирающие до мурашек. Священнодействие, свершаемое для нее. Одно это повергало в смятение… И вселяло надежду.
Когда они возвращались к кострищу, то в один момент миновали невесть как появившуюся на поляне иллюзию, скрывавшую разведенный огонь, запахи пищи, булькающий котелок и Свена, Жана и Амири.
— Ты не знаешь, когда тебе нарекли имя, — мягко ответил на ее вопрос менталист. — И я предположил, что твои друзья не будут против отметить сегодняшний день. Хочешь ли ты что-то говорить остальным — решай сама.
— Спасибо, — несколько ошарашенно ответила Альба.
— У нас принято дарить подарки, как некогда подарили имя, — заметила Амири. — И не думай отказываться, это, между прочим, оскорбление.
Альба растроганно улыбнулась.
Страхи и сомнения, с прикосновения к магии смерти во время драки с личом изредка подымавшие голову, а со дня злополучного заточения после колдовства в архиве получившие силу, наконец развеялись. Развеялись навсегда — и те, которые Альба признала недавно, и иные, которые, кажется, были с ней всю жизнь.
Уже глубокой ночью Пришедшая, лежа на своем коврике в платке, рассеяно перебирала подарки, проводя кончиками пальцев по предметам, занявшим свои места в торбе и вне ее. И откуда только их достать успели?..
Восстанавливающее зелье, не риска, а иной, куда более сложный и редкий состав, способный предотвратить даже запредельное истощение от Амири;
