Рыцарь понарошку - Олег Бондарев

Кряк! – сказали штаны и порвались.

Обернувшийся на треск Кушегар только усмехнулся: до того комичная сценка получилась! Фэт, с удивленной рожей и левой штаниной в руках, и вторая штанина, уже обтянувшая правую ногу и теперь топорщившаяся черными нитками.

Поймав взгляд учителя, рыцарь поспешил оправдаться:

– Да я… да они сами… я только… а они… уже!..

– Хватит! – отмахнулся Комод. – Черт с ними, со штанами этими! Возьми в сумке, там еще пары две-три лежат – сэр Ровэго как знал!

И, тихо фыркнув, беглый барон снова повернулся к зеркалу – пуговицу у воротника застегнуть да волосы пригладить.

Еще десять минут пришлось ждать, пока Элви приведет в порядок единственный наряд. Конечно, будь у нее битком набитая одеждой сумка, как у Фэта, она бы просто переоделась. Но сумки не было, и приходилось работать с тем, что имелось, а не мечтать о пышном платье с огромным декольте.

Наконец троица путешественников спустилась в общий зал.

В столь поздний час веселье для местного люда только начиналось: все столы, кроме одного, у окна, занимали местные выпивохи либо гости турнира, которые пришли в «Гречишную долину» отведать знаменитого на весь Астрат гречишного пива.

Лавируя между всем этим пивным безумством – а гречишное пиво Филли, надо сказать, брало скорее и крепче обычного – почетные посетители, которыми в тот вечер нечаянно стали Фэт, Элви и Кушегар, добрались до заветного места у окна, специально оставленного для них корчмарем.

– А он молодец, – сказала Элви, усаживаясь на стул. – Хороший столик выбрал!

Фэт хотел что-то сказать, но тут к ним подошла, виляя бедрами, пышногрудая красавица с подносом, на котором стояли три кружки с пивом. Наклонившись так, чтобы рыцарь и барон могли наблюдать ее немалые прелести, девушка начала сгружать дармовой эль. И до чего же красиво и грациозно она это делала!.. Аккуратно, двумя пальчиками берясь за ручку, она легко поднимала очередную кружку и осторожно опускала ее на стол. Вроде бы ничего особенного, но смотреть за ее действиями Фэту очень понравилось!

– О, Лескина! – к столику подошел сам корчмарь. Не удержавшись, он звучно пришлепнул девушку пониже спины. Красавица улыбнулась через плечо. – Уже работаешь? Ну-ну. А вы отдыхайте и ни о чем не волнуйтесь: Лескина о вас позаботится! – Филли подмигнул рыцарю.

Тот аж рот захлопнул, еще по приходу разносчицы открытый. И губы облизал – пересохли.

Мон, довольный реакцией, хохотнул и, еще раз подмигнув, на сей раз Кушегару, пошел к стойке. Там его ждали добрые полтора десятка непротертых стаканов.

– Дай ей хоть монетку! – шепнула недогадливому рыцарю Элви.

Тот поспешно полез за висевшим на поясе кошельком и… не обнаружил его там!

Как же так? Ведь он точно помнил, что кошель там был!

Значит, его кто-то увел.

– Сперли, – шепнул он в ответ.

– Чего?! – поразилась Элви.

Лескина уже повернулась, чтобы уйти, но на голос обернулась и вопросительно выгнула бровь.

– Да не, я не тебе, – отмахнулась волшебница.

Разносчица пренебрежительно фыркнула и пошла на кухню, все так же завораживающе покачивая бедрами.

– Да вот так! – виновато сказал Фэт. – Кто его срезал – ума не приложу! – не желая встречаться взглядом с учителем или волшебницей, он повернулся к залу.

И как раз поспел на незапланированное представление.

Высокий молодой человек, не заметив лужу пива, поскользнулся и, смешно засучив ногами, грохнулся на пол. Сидящие поблизости люди громко захохотали, дивясь комичности «полета».

А из кармана того трюкача выпрыгнул и прискакал к Фэту… его собственный кошель.

Вот так встреча!

Кошель лежал прямо возле рыцаря, толстенький и милый сердцу.

Только вот что он делал минутой ранее в кармане этого, безусловно, добропорядочного молодого человека?

Разумеется, надо было это незамедлительно выяснить.

Вскочив со стула, Фэт ухватил лежащего на полу парня за капюшон его сиреневого плаща и, придвинув к их столику еще один стул, усадил на него воришку.

– А… в чем дело? – спросил молодой человек, когда рыцарь опустился на стул рядом.

Был незнакомый «акробат» кучеряв, усат и достаточно молод, не старше Фэта. Волосы в нескольких местах смешно торчали в стороны, но это, судя по всему, совсем не заботило воришку.

И как с такой запоминающейся внешностью можно на что-то надеяться? Широкий нос, большие серые глаза, шрам через левую щеку, огромные пшеничные усы, острые скулы, немного оттопыренные уши. Он бы еще очки одел, для пущего эффекта!..

– А дело в том, дружок, – ответила жертва неудавшегося ограбления, вдоволь налюбовавшись, – что не того ты решил обокрасть!

– Я? – Актер из вора был так себе: даже удивления должного не вышло. – Да как вы могли подумать…

– Вот что, – перебил его Кушегар, который наконец понял, что к чему, – либо ты говоришь правду, либо мы сейчас просто-напросто сдадим тебя стражникам.

– Не надо стражникам, – мигом опомнился парень. – Ладно, я кошель взял. Но он же уже у вас?..

– И что? – нахмурился Фэт.

– Вы ведь меня… отпустите, правда? – попросил молодой человек. – Я ведь вам ничего плохого не сделал…

– Но собирался же, так? – Кушегар оставался суровым несмотря на то, что вор уже дал слабину.

– Ну… собирался… – с паузой признал парень. Помолчал с секунду и тут же быстро добавил: – Но у меня детство трудное было… Дед Мороз обманул. Помню, как сейчас, – очень сильно плакал… – и вор скорчил настолько жалостливую физиономию, что Фэту невольно захотелось либо съездить по ней кулаком, либо угостить молодого человека пивом и вместе посетовать на несовершенство мира и жадность населяющих его дедов морозов.

Как водится в сказках, добро победило зло…

– А зовут меня Гарри Пех, – прихлебнув из кружки, представился парень. – Я еще раз прошу прощения, что попытался украсть ваш кошель… Как вы уже поняли, я – вор. Но стал я им не просто так. На то у меня были очень большие причины…

До четырнадцати лет я был обычным пацаненком, который любил играть с одногодками в «догонялки» и «войну». Но той осенью, ровно семь лет назад, все пошло наперекосяк: еще в сентябре мать очень крепко заболела. Доктора разводили руками, отец кусал локти, а я очень много думал.

Помню, друзья, увидев, что на мне лица нет, спросили: «В чем дело, Гарри?».

«Мать заболела. Сильно. Я очень боюсь за нее», – ответил я тогда.

Нуцио, самый старший в нашей компании, важно надулся и сказал:

– Это все фигня! Помню, у меня крыса заболела… В мае дело было… Так я, не будь дураком, письмо написал Деду Морозу: хочу, чтобы крыса выздоровела!

– И что? – с надеждой спросил я у друга. – Не сдохла?