Начало - Алексей Калугин

Сначала в воду полетели осыпающиеся листья. Затем шлепнулись с десяток мелких ящерок, не сумевших удержаться на колеблющихся ветках. Наконец, финальным аккордом наверху что-то громко хлопнуло, словно лопнул воздушный шар. И все пространство вокруг заполнилось мириадами кружащихся, точно бабочки, в изумрудном воздухе и медленно опускающихся на воду разноцветных лепестков. Зрелище было завораживающе красивым, поистине феерическим. Не хватало разве что звуков струнного квинтета, по-воздушному легко наигрывающего что-нибудь из Боккерини. Вскоре все вокруг уже было укрыто крыльями лепестков, а сверху летели все новые, новые и новые. Будто весь мир закружился в волшебном танце, которому не будет конца.

Осипов протянул руку и поймал на открытую ладонь один из порхающих лепестков. Лепесток оказался настолько легок, что ладонь не почувствовала его касания. По форме он был похож на стилизованное изображение сердца, нежно-голубого цвета, с розовым кантом по краю и зеленоватыми прожилками. На заостренном кончике лепестка имелся крошечный пузырек, в котором находилось семя. Осипов запрокинул голову и посмотрел наверх. В воздухе продолжали кружиться бабочки-лепестки, разнося посев новой жизни. И даже обидно становилось от того, что кроме четверых взрослых и двоих детей никто больше этого не видел.

Камохин посмотрел на своих обсыпанных лепестками спутников и невольно улыбнулся.

– Ну, как тебе? – спросил он у сидевшей у него на шее девочки.

– Впечатляюще, – очень серьезно ответила Ирина.

– Впечатляюще? – удивленно вытаращился на нее Брейгель. – И все? Да это просто праздник какой-то!

– Праздник! Праздник! – радостно закричал Вадим и, снова ухватившись за подвернувшийся под руку корень, принялся трясти.

– Эй, прекрати! – осадил мальца фламандец. – Неизвестно, что еще может свалиться нам на головы!

Эти слова произвели на мальчика должное впечатление. Он вспомнил о выглядывающих из ветвей древесных змеях и оставил корень в покое.

– А я бы не отказалась сейчас от гамбургера! – все так же серьезно заявила Ирина.

– Завтра, – пообещал ей Камохин. – Завтра будет тебе гамбургер.

– И пачку чипсов!

– Ладно.

Ирина улыбнулась. Своим детским чутьем она поняла, что сейчас может получить все, что угодно.

– Большую!

– Договорились.

– Со вкусом бекона!

– Как скажешь.

– А еще!..

– Все!

Лицо Ирины обиженно вытянулось.

– Вы даже не знаете, что я хотела сказать.

– Я знаю, что детям вредны продукты в цветной упаковке.

– Ага! А я слышала, что эти продуктам вредны не детям, а взрослым. У них от этого холестерин поднимается. Вот они и запрещают детям есть чипсы с гамбургерами, чтобы самим завидно не было!

– Ты слишком много говоришь.

– А что мне еще делать?

– Все. Идем дальше!

– Вы уходите от ответа.

– Я иду туда, куда считаю нужным.

– Так говорят все взрослые.

– И, знаешь, они правы!

– Почему?

– Потому что они взрослые.

– Это все равно, что сказать: я прав, потому что я прав.

– Именно это я и имел в виду.

– Вы имели в виду совсем другое. Вы просто не хотите об этом говорить, потому что считаете меня маленькой и не хотите ранить мое самолюбие.

– Где ты таких слов понахваталась?

– У меня ведь есть уши. А имеющий уши…

– Ну, все! – Камохин остановился и повернулся назад. – Док-Вик, не возьмешь ненадолго себе эту болтушку? А то у меня от ее трескотни уже голова разболелась.

– Конечно.

Осипов повесил автомат на шею, принял из рук бойца девочку и посадил ее на себя верхом.

– Типично взрослое решение проблемы, – с укоризной посмотрела на Камохина Ирина.

– Когда-нибудь ты и сама станешь взрослой, – погрозил ей пальцем квестер.

– Надеюсь, это произойдет не скоро, – девочка сложила руки на груди и демонстративно отвернулась в сторону.

Осипову удалось быстро найти с ней общий язык. Он начал рассказывать ей про сверхмассивные черные дыры, а затем перешел к теории Большого Взрыва. Ирина слушала с интересом и лишь время от времени задавала уточняющие вопросы. Похоже, история рождения Вселенной всерьез ее захватила.

Чем дальше они шли, тем внимательнее Камохин смотрел по сторонам. Он был почти уверен, что они снова встретят «серого», который укажет им местонахождение Орсона.

Но все оказалось гораздо прозаичнее.

Глава 23

– Эй! Я здесь!

Биолог радостно прыгал и возбужденно размахивал руками на небольшом островке, похожем на панцирь залегшей на дне гигантской черепахи.

– Я уж думал, не дождусь вас!

– Как дела, Док? – первым делом спросил у вновь обретенного члена команды Камохин.

– Неплохо, совсем неплохо! – Орсон все еще не мог успокоиться. Он радостно улыбался, нервно дергал руками и едва не приплясывал на месте. – Вот только с едой здесь туго. Вернее, ее вообще нет, – улыбка биолога сделалась смущенной. – У вас, я полагаю, найдется, что пожевать?

– Держи, Док, – Брейгель кинул Орсону полупустой рюкзак. – Мне пришлось тащить твои вещи.

– Спасибо!

Орсон уселся на землю, поставил рюкзак меж ног, достал початую пачку галет и принялся быстро грызть сухое печенье.

– Хотите чаю? – предложила Светлана. – У меня в термосе есть заваренный.

– Буду весьма признателен. – Орсон протянул женщине пустую кружку.

– Как ты тут оказался, Док? – спросил, присев на корточки, Брейгель.

Не прекращая жевать, Орсон пожал плечами.

– Понятия не имею.

Брейгель с Камохиным быстро переглянулись. Ответ биолога обоим показался странным.

– Но ты ведь видел «серого»? – осторожно поинтересовался Камохин.

– Того чудака в облегающем трико, что раздавал нам бонусы? – Орсон коротко кивнул. – Видел.

– И что, ты хочешь сказать, он здесь совершенно ни при чем?

– Смотря что ты имеешь в виду.

Орсон вытащил из рюкзака шоколадный батончик и пакет бобов в томатном соусе. Сорвав клапан с пакета, он оставил его разогреваться, а тем временем принялся за шоколад.

– Док-Вик! – нетерпеливо дернула Осипова за руку Ирина. – Вы про меня забыли?

– Нет, конечно, – немного натянуто улыбнулся Осипов.

Ему, как и всем, хотелось поскорее узнать, что же произошло с Орсоном.

– Так что там со свернутыми размерностями?

Но отказать Ирине он не мог. Поэтому ученый присел на траву, посадил девочку себе на колени и продолжил рассказ о скрытых размерностях и пространстве Калаби-Яу.

Орсон доел шоколад, достал из кармашка на упаковке с бобами пластиковую вилку, открыл пакет и едва не обжегся вырвавшимся из него паром.

– Куда ты торопишься? – укоризненно цокнул языком Камохин. – Тебя будто неделю не кормили.

– Сутки, – уточнил биолог.

– Добавь в бобы. – Брейгель протянул ему сардельку.

– Отличная мысль! – Орсон схватил сардельку и принялся кромсать ее с помощью вилки.

– Так ты расскажешь, наконец, что произошло?

– «Серый» спросил меня, хочу ли я обменять свои бонусы на три хода вперед, – раскрошив всю сардельку он как следует перемешал вилкой содержимое пакета.

– Это мы все слышали. – Еще он сказал, что мне это полагается за два пакаля, – Орсон попробовал то, что получилось, и одобрительно кивнул.

– Это мы тоже знаем.

– Тогда что вас интересует, если вы все знаете?

– Что ты ему ответил.

– Не помню.

– Как это, не помню?

– Очень просто. Я же не говорил с ним вслух, а что-то думал про себя. Ситуация, сами знаете, была экстремальная. Какой-то странный тип вещает что-то про бонусы, которые мы, вроде как, заработали. Сами мы не можем с места двинуться. В голове при этом полный кавардак. Мысли толкаются, как тараканы в морилке. Откуда я знаю, какую из них этот тип принял за ответ на свой вопрос?.. Дурацкий прямо скажем вопрос! Надо было сначала хотя бы объяснить, что он имеет в виду?

Решив, что сказал все, что следует, Орсон принялся за фасоль. Однако ж еда оказалась все еще слишком горячей. Биолог обжег язык и недовольно сморщился.

– А как ты на этом острове оказался?

– Да говорю же вам, не знаю! Только что был там, – Орсон указал рукой налево. – И вдруг – хоп! – уже здесь, – он махнул рукой в другую сторону. – Я поначалу даже не понял ничего. Думал, это вы куда-то пропали. Гляжу, рядом этот самый «серый» стоит. Ну, я у него и спрашиваю, так, мол, и так, куда это мои друзья подевались? Тогда-то он мне и разъяснил, что это, оказывается, я три хода вперед сделал. За что и должен расплатиться своими бонусами. Так что сейчас у меня на счету абсолютный ноль.

Для наглядности Орсон изобразил баранку, соединив вместе кончики большого и указательного пальцев. – И что это значит? – спросил Брейгель.

– Не знаю, – Орсон пожал плечами и снова принялся за фасоль с сарделькой. – Собственно, у меня как ничего не было, так ничего и не осталось.

– Вы разговаривали мысленно?

– Нет, оказавшись здесь, я обрел способность двигаться.