Не просто букашки - Михаил Козлов

А теперь поговорим о некоторых успехах полного подавления вредителей хищными и паразитическими насекомыми в нашей стране. Они, эти успехи, хотя и скромны (их можно сосчитать на пальцах одной руки), но свидетельствуют о том, что в биометоде наши энтомологи не стояли в стороне. События развивались так. Нежданно-негаданно ицерия нагрянула и к нам. Это тот самый австралийский желобчатый червец, натворивший много бед в Америке. Правда, ицерия — мерзлячка, для житья-бытья ей подавай тропические и полутропические условия. Это ограничивает ее пыл к дальним странствиям.

В нашей стране ицерия впервые была обнаружена в 1927 году в Сухуми на цитрусовых деревьях, ввезенных из Яффы — библейского места на нынешней территории Израиля. Удовлетворяя свой непомерный аппетит, лакомясь соками мандарина, инжира, чая, фейхоа и не брезгуя даже сорными травами, к 1948 году она без разрешения, несмотря на объявленный на нее карантин, обосновалась по всей Западной Грузии, на юге Краснодарского края, в Ленкоранской равнине и в 1980-х годах объявилась на Апшеронском полуострове. У нас, как и везде, новоявленного исчадия ада пытались выжить, используя действие целого набора ядов, но не тут-то было. Яды только закалили ее, и она усилила свою пагубную деятельность. Тогда и мы вспомнили о палочке-выручалочке, вернее, о ее спецхищнике — родолии.

И вот в 1931 году эта невзрачная божья коровка была доставлена в СССР из Египта, а с 1932 года начались выпуски ее особей в очаги размножения ицерии. С тех пор родолия сдерживает натиск вредителя, снижая его численность до экономически неощутимого уровня.

А пока, не забегая далеко, отметим такую деталь: где бы ни находилась родолия, она везде и всюду охотится только на ицерию, притом соблюдает строгую диету — питается яйцами червеца внутри его яйцевого мешка. Между прочим, мешок содержит пищевой продукт до 2000 штук. Ясно, куда я клоню? Божья коровка съедает потенциальных вредителей цитрусовых еще в зародышевом состоянии.

Тем временем выскочил еще один неприятель — червец Комстока. Хотя он родом из Юго-Восточной Азии, но все ж таки сумел оказаться рядом с ицерией. Он живет на листьях, ветвях, побегах, стволах, плодах, корнях и корнеплодах более чем 300 растений за счет их жизненных соков, доводя их до угнетенного состояния. Разве спасибо скажет ему человек, если он повреждает плодовые, овощные, технические и декоративные растения? Не спасают и пестициды. Где же выход? Будь предприимчивым! Догадался человек и снял вредоносность многоядного червеца с использованием его исконного паразита — наездника-псевдафикуса — выходца из Японии.

Псевдафикус очень мал (около 1 миллиметра), да удал. Это он превращает в пищу личинок всех возрастов и неполовозрелых самок вредителя, развиваясь внутри них и в конце концов доканывая их. Вот почему в конце 30-х годов нашего столетия псевдафикус переселен из Японии в США, а в 1945 году — в СССР из США. Наездники-крохи были выпущены сначала в сады Узбекистана, откуда были распространены по всей Средней Азии и в Южном Казахстане, а затем в Закавказье, на Кавказе и в Краснодарском крае. Преследуя вредителя-хозяина, псевдафикус самостоятельно попал в Молдавию и на юг Украины.

Ничем не лучше своих предыдущих родственников цитрусовый мучнистый червец — уроженец Австралии, карантинный вид. Ныне он нашел места для обитания на всех материках и выбрал для питания более 250 видов растений. Такое его удовлетворение вкусов вызывает массовое опадение завязей и плодов. В СССР сначала его засекли в оранжереях в трудных 30-х годах. Думают, он попал к нам вместе с саженцами из США. А потом тесно стало его потомству в теплицах. Червецы появились под Сухуми и пошли гулять в цитрусовых садах Кавказа. Надеялись вытравить их ядохимикатами, но куда там, они, как и прежде, сосали цитрусовый сок.

Может быть, и на этот раз естественные силы природы выручат? Ведь еще в 20-х годах в Австралии был выявлен паразит мучнистого червеца — мелкий наездник-коккофагус. В 30-х годах, прижившись в США, он надежно охранял сады. Вот бы его к нам завезти! Пора. Была не была. 1935 год — первый завоз коккофагусов в СССР из США, но первый блин получился комом: паразиты оказались ослабленными во время дорожных перипетий и в лабораториях не удалось получить от них потомства. 1947 год — повторение того же эксперимента, закончившегося тоже неудачно. Но взялся за гуж, не говори, что не дюж. В 1960 году наездники третий раз прибывают в СССР из Калифорнии. И, надо же, о счастье, оно наконец улыбнулось! За 4 года было налажено массовое воспроизводство коккофагусов, что позволило расселить свыше 100 000 их особей в цитрусовых садах Абхазии на площади 44,5 гектара. В настоящее время с мучнистым червецом проблем нет.

Кровяная тля. Это из-за нее заварилась такая каша, расхлебывать которую пришлось в продолжение веков. А суть вот в чем. Рассматриваемая безмозглая мелюзга, получившая зловещее название за цвет своего хилого тела, — коренная жительница восточной части североамериканского континента, — несмотря на шаткое здоровье, сорвалась с насиженного места и стала обитателем всего света. На нее не обратили бы никакого внимания, если бы она гуляла сама по себе! А она взяла да начала вредить — в Европе с конца XVIII века, в России с 1872 года.

Для того чтобы кровяная тля немедля дала вспышки размножения, ей нужна прочная кормовая база, каковой являются яблони всех сортов. Именно на наших любимых фруктовых деревьях и ставила она свои рекорды по производству потомства за один сезон, выражающиеся числом в 31 цифру, общим весом в несколько раз больше веса населения всего земного шара. На корнях и побегах, где они питаются, рано или поздно появляются раны — питательная среда для дереворазрушающих микроорганизмов. Больные яблони чахли, усыхали, и их вырубали. В конце прошлого — начале нынешнего столетия потери от кровяной тли были немалые — ежегодные убытки составляли несколько миллионов рублей. Во что бы то ни стало надо было выйти из создавшегося трудного положения.

Мало ли бывает на свете чудес, на этот раз одним из них оказался миллиметровый наездник, именуемый Афелинус мали. Именно его привлекли во многих странах мира для решения доселе неразрешимой головоломки — для освобождения яблоневых садов от губительных тлей. У нас — тоже. Первый раз его завезли из Италии в сады Азербайджана в 1926 году, а потом еще несколько раз в 1930 году из США и стран Западной Европы. Начиная с 1931 года особи наездника были расселены на Черноморском побережье, в Молдавии и Средней Азии, где они прижились и начали активно действовать. К 1936 году плоды их деятельности обернулись плодами яблоневых садов. С тех пор кровяная тля так подавлена, что перестала быть вредителем. Несомненно, перед нами еще один пример, когда не было ни гроша, и вдруг — алтын. В биометоде, конечно.

Наряду с акклиматизацией, в биометоде популярна сезонная колонизация энтомофагов, то есть искусственное разведение и массовый выпуск естественных врагов против ранее неуправляемых вредителей. Представьте себе, возникают такие ситуации: первая — завезенные хищники и паразиты, активные летом после выпуска на волю, не приживаются на новых местах; вторая — местные перспективные энтомофаги малоподвижны и плохо перемещаются. Вот тогда в ход пускается испытанный на практике прием сезонной колонизации.

Вспомним колорадского жука, попавшего в Европу издалека. Выяснив, что его невозможно унять ядами, на него пытаются найти управу при помощи хищных клопов — подизуса и периллюса — отечественных его врагов. Начиная с 30-х годов XX века их неоднократно переселяли в Европу, в том числе в СССР: периллюса в 1960–1961 годах из Венгрии и в 1979 году из США, а подизуса в 1973 и 1979 годах из США. Между тем, воз и ныне там. Их

акклиматизация просто не состоялась. Причин такого фиаско несколько. Одна беда является общей для приглашенных хищных клопов. Они сами становятся жертвами местных наездников-теленомин: будучи еще эмбрионами в яйцах съедаются ими. Но не всех постигает такая участь. У оставшихся в живых складываются разные судьбы. Подизусов губят зимние морозы, а периллюсов — личные вкусы. Дело в том, что периллюсы выходят из зимовки значительно раньше, чем появляется в природе их излюбленное блюдо — кладки яиц колорадского жука. Нет корма — вот и погибают хищники от голода. Теперь понятно, почему этих хищных клопов используют против колорадского жука лишь путем сезонной колонизации.

А теперь посмотрим, как снимают сливки с сезонной колонизации местных энтомофагов. Здесь гвоздем программы являются наездники-трихограммы. Прошли времена, когда в нашей стране не было разведенных трихограмм. Ныне мы их производим даже не миллиардами, а мириадами. Для этого у нас запущено 1400 биофабрик и биолабораторий, где налажено без малого 700 механизированных линий. Это целая индустрия, поставляющая экологически чистые живые заменители пестицидов, которыми ежегодно обрабатывается около 16 миллионов гектаров возделываемых площадей. Можно смело сказать, на наших глазах происходит «трихограмматизация» сельскохозяйственных угодий.