Путь к моей судьбе (СИ) - Серебрякова Александра

— У меня не оставалось другого выхода. Ты умирал.

— Мред, Арина, это… Я правда, не ожидал. Как ты отважилась на такое? Ты хоть подумала о последствиях? Понимаешь, на что ты себя обрекла? А если бы это был не я? Кто ж так необдуманно поступает-то?

— Ты умирал, — с обидой произнесла я, — и я не могла позволить этому произойти!

— Не могла она! Да ты, ты… — глубоко вздохнул, оборотень виновато произнес, — прости. Прости, что тебе пришлось пойти на такое. Я обещаю, что никогда не воспользуюсь теми возможностями, что теперь мне предоставлены. И… спасибо тебе. Путь это и прозвучит эгоистично, но я рад, что это произошло. Я… умирать вот так как-то не очень хотелось. Да и вообще умирать — это так себе затея, мне не по душе, — последнее он произнес с кривой улыбкой.

— Ты дурак, да? — мягко произнесла я, — И не смей меня благодарить — я сделала то, что, уверена, для меня бы сделал ты. Все же, — прикусив губу, неловко произнесла я, — по правде говоря, у меня в этом мире особо никого и нет. Только вы. Поэтому я не могла поступить иначе.

— Ох, Арина, — произнес Бер, а в следующее мгновение я оказалась в теплых объятьях.

Хотелось плакать, но я лишь сильнее прижималась к Беру, стараясь впитать в себя это ощущение. Меня так давно никто не обнимал. Я так давно не чувствовала себя такой слабой и такой защищенной, что и забыла, насколько это приятно — на минуту расслабиться и отпустить себя, стать собой.

— Знаешь, мне нравится. Думаю, я смогу к этому привыкнуть — к тому, что у меня появилась сестренка, — глубоко вздохнув, сказал Бер, — а еще ты вкусно пахнешь.

Я пару раз шутливо стукнула его по груди, пытаясь скрыть свое смущение.

— Хей, все-все, я понял. И все-таки хорошо, что я твой брат. Буду такой один — единственный и неповторимый, — со смехом произнес Бер, — а вот остальным придется несладко. Особенно Айсену. Как думаешь, я уже могу намять ему бока за то, что он собрался подкатывать к тебе или еще нет?

— Что? Айсен? Да ты шутишь, — весело произнесла я, но тут же замолчала, увидев, что оборотень не врет, — да нет, не говори, что ты не шутишь?

— Я серьезно. Его так впечатлила ваша встреча возле прорыва, что он только о тебе и говорил. А потом он решил, что будет дураком, если упустит тебя. Ну и собрался в следующий раз предложить тебе… честно говоря, мы так устали с ребятами слушать хвалебные речи о тебе, что я даже и не запоминал, что именно он планировал тебе предложить. То ли посмотреть на звезды под луной, то ли он собрался покорить тебя размахом своих крыльев. Да это и не так важно сейчас. Важно другое — Кирсен все же услышал о планах дракона.

— И что дальше? — простонала я, пряча горящие от смущения щеки в ладонях. Вот серьезно, они что, не могли найти любой другой «объект» для увлечения?

— Эм, Кирсен заявил, что ты, вроде как, его невеста.

— Ложь. Мы с ним виделись всего-то два раза.

— Один раз у прорыва, а второй?

— Там, на поляне. Амулет случайно спал с моей шеи, а я заметила это не сразу. Ну и в какой-то момент Хьюз меня и заметил.

— Так вот когда вы впервые столкнулись…

— Ну да. Я, на самом деле, очень давно уже ношу этот амулет, так что в этом мире сейчас нет никого, кто знал бы о том, что Андр и Арина — это один и тот же человек. Ну, кроме тебя, разумеется.

— Даже так… А ты все удивляешь. Так там, на поляне, тоже была ты? Ну да, конечно ты. Глупость спросил. Просто я никак не могу поверить во все это. Правда, это больше похоже на сон. Мред, я только сейчас подумал — это же всегда была ты. И на заданиях ты была, и на тренировках от нас тоже ты получала, и… о, мред! Ты же видела нас… всякими. Боги, какой стыд!

— Ну что ты, братик, тебе совершенно нечего стесняться, — со смехом произнесла я.

— О, прошу, замолчи! Я не вынесу этого позора. Мред, я теперь не успокоюсь, пока не вспомню все, что мы вытворяли…

— Бер, серьезно, отнесись к этому проще. Если хочешь, то можешь представлять нас, как совершенно двух разных людей. Ну, по крайней мере, мне это помогает.

— Ладно. Хорошо. И все же я не представляю, как ты это вынесла. И зачем? И как ты связана с прорывами? У меня столько вопросов, что, кажется, моя голова скоро лопнет от их количества.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я задумчиво потеребила амулет, размышляя о заданных Бером вопросах. По правде говоря, я не знала, что ему ответить. Точнее, знала, но вся эта история была такой… удивительной, даже неправдоподобной, что я сомневалась в том, поверит ли мне Бер и не сочтет ли сумасшедшей.

Размышляла, правда, я не долго — амулет, что я держала в руках, неожиданно раскалился, на руках серебром вспыхнули странные символы, а в моих глазах потемнело. И, последним, что я запомнила, было то, как Бер успевает поймать меня прежде, чем я упаду на землю.

А уже в следующую секунду я нахожусь в каком-то сером мареве.

— Уж извини, не до создания подходящего антуража было, — произнесла хорошо знакомая мне девушка.

Выглядела она неважно — бледная и осунувшаяся, казалось, она только-только пережила тяжелую болезнь.

— Что происходит?

— Извини, сейчас нет времени объяснять, — устало произнесла она, — тебе срочно необходимо закрыть прорыв.

— Что?!

— Извини, но это действительно необходимо. И нужно это сделать в ближайшие сутки.

— Но почему? Что произошло?

— Хайсе. Он заподозрил неладное и, кажется, как-то понял, что ко всему этому причастен кто-то с божественной сущностью.

Значит, все же богиня. Что ж, я давно это подозревала.

— Но он не понял, что это я. Зато сестры заподозрили — все же несмотря на то, сколько прошло с того момента лет, они помнят.

А вот и конкретика. Значит, девушка, что приходила ко мне во снах — ни кто иная, как Арша. Правда, сомневаюсь, что это настоящее ее имя — по крайней мере, в легендах было сказано, что это имя ей дали после того, как она умерла. Правда, умерла, как видно, не окончательно.

— Они начали меня искать. И тебя тоже. Мне пока удается скрывать от них свое появление, но совсем скоро они поймут, что я действительно вернулась. Прости, я хотела защитить тебя, хотела, чтобы все знания ты усвоила постепенно. Но нам не оставляют выхода.

— Причем здесь прорыв?

— Хайсе зол из-за того, что кто-то посмел нарушить его планы. Он собирается нанести удар. И сестры собираются позволить ему сделать это. Мредовы дочери, они не понимают, на что дают разрешение! Ты понимаешь — если ничего не сделать, Арион практически умрет! Этот удар отнимет у мира большую часть сил! Сил, которые с таким трудом удалось накопить. Если это случится, Арион будет обречен. Даже если потом нам удастся одержать победу над Хайсе, мы все равно проиграет. Арион протянет еще какое-то время — но это будет не жизнь — агония. Природа взбунтуется против своих детей. И все в итоге погибнут. Не спасется никто. Драконов убьет их огонь. Или же воздух обрушится на их крылья, лишая свободы. А для этого народа потерся свободы — хуже смерти. Оборотней убьет их сущность. Они, кто бы что не говорил, всегда были ближе к природе — они первыми и умрут, сойдут с ума, почувствовав боль этого мира. Эльфы и дроу тоже погибнут — их погубит их же связь с лесом. Люди… Они, пожалуй, проживут дольше всех, но и они однажды умрут. Никто не в силах тягаться с мощью мира. Никто не устоит перед его болью. Не останется никого.

— Но как закрыть прорыв? Я думала, у нас еще есть время. Время, чтобы что-нибудь придумать. Я ведь даже не знаю, как добраться до прорыва, не говоря уже о том, чтобы уничтожить его. Почему сутки? Почему именно такой срок? Быть может, у нас все же есть еще немного времени?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нет у нас больше времени, нет. Ровно через сутки Хайсе собирается нанести сокрушительный удар по Ариону. Поверь мне, у нас остались всего лишь сутки. Особенно у нас с тобой.

— Что ты имеешь в виду? — чутье просто оглушило меня, предупреждая, что то, что я услышу, меня очень сильно не понравиться.

— Мы не сможем пережить этот удар без последствий. Я умру, а ты… ты не выдержишь той боли, что обрушится на Арион. При самом благоприятном исходе ты просто сойдешь с ума. А при неблагоприятном… ты просто последуешь за мной.