Криминальная психология - Сергей Познышев

После убийства он вечер провел довольно весело, подвыпил еще, а экипаж вечером сжег. Ни ужаса, ни большого смущения от содеянного он не испытывал. Да и когда он рассказывал о всем этом происшествии, то говорил просто, добродушно, с улыбочкой как о самом простом деле, за которое, к сожалению, приходится сидеть в тюрьме. Иван 3. представляет собою довольно яркий пример импульсивного убийцы – новичка на преступном пути. Физически и психически он вполне здоров; из болезней у него была года 2 тому назад лишь испанка.

Его соучастник по преступлению – Иосиф Н., – по национальности латыш, НО' с двух лет живет в России и говорит только по-русски. Отец Иосифа был железнодорожным сторожем на станции Лесодолгоруково Балтийской железной дороги. Кроме Иосифа, у него было еще три сына моложе Иосифа. Жили бедно, но кое-как концы с концами сводили. Сыновья рано стали помогать отцу; Иосиф с 12 лет стал работать на железной дороге, помогая рабочим при ремонтных работах. Школы он, вследствие бедности, не окончил, так что малограмотен, но учился охотно, и по выходе ив школы, при случае, любит почитать книжку. Особенно ему нравятся стихи. Он читал Пушкина, Лермонтова и Жуковского, и сам очень любит писать стихи. Всю свою биографию он изложил стихами. Жизнь его, по его словам, текла скучно и печально; радостные дни были только в детстве. В стихах своих он и воспевает по преимуществу разные тяжелые переживания, которые ему пришлось испытать в жизни. Однако есть у него и стихи, в которых звучит надежда на лучшее будущее и видно бодрое настроение юноши, смело смотрящего вперед. Вот стихотворение, которое он озаглавил «Светлое будущее»:

Придет пора, гроза минует; вражды не будет никогда; и все, что душу так волнует, оно исчезнет навсегда. Замрет зловещее мученье, что меня терзает с юных лет; померкнет все. И без сомненья взгляну я радостно на свет, и вспоминать мной пережитых не буду мрачных тех ночей, когда дождусь уж позабытых, вновь отрадных, светлых дней. И вновь мне счастье улыбнется, вздохну свободно я душой, и кровь невольно всколыхнется в груди еще моей младой.

Недостатки этих стихов ясны, но если принять во внимание, что они написаны почти безграмотным юношей, который только урывками мог заглянуть в книжку, после продолжительной физической работы, то к ним нельзя не отнестись с особенной снисходительностью. Окружающая Иосифа обстановка была нерадостна: отец часто пил; кругом – бедность, мать едва справлялась с домашним хозяйством и четырьмя мальчишками, из которых Иосиф был старшим. Родители часто вздорили, и во время их ссор сильно доставалось и Иосифу. В 1921 году мать скончалась от рожи. Отец вскоре женился на другой, которая с детьми не ладила, не хотела их обшивать и обстирывать, вооружала против них отца, упрекала постоянно Иосифа, что он мало зарабатывает и т. д.;

словам, в семье возникли обычные нелады мачехи с пасынками. Однако до последних дней Иосиф жил с отцом. Отец его умер, уже когда Иосиф был в тюрьме, – в 1923 году. В 1919 и 1920 гг. семья Иосифа довольно сильно голодала. Иосиф болел в это время цынгой и сыпным тифом. Из-за пайка он поступил в 1920 году в армию и прослужил более Г/а лет, с начала 1920 года по сентябрь 1921 года.

Шестнадцать лет лишь миновало, и я покинул дом родной; с своим семейством распростился, страдать уехал в край чужой. Добровольцем я, конечно, в строй советский поступил, добросовестно и честно почти два года прослужил.

На фронте Иосифу пришлось много раз бывать в сражениях с поляками. Сначала он испытывал сильный страх, но после 3-го или 4-го боя привык; во время атак «себя не помнил», «голову захватывало»; как на «ура» бросятся, «не видишь ничего». Раненых и трупы он часто видел на полях сражения. Кровь и раны всегда производили на него неприятное впечатление, но за время войны он несколько привык к ним. В одном из сражений он был ранен в руку. Вернувшись с военной службы, Иосиф застал большую перемену в семействе: матери не было в живых, мачеха вздорила с братьями, братья все «обовшивели»… Он опять устроился на железную дорогу и стал работать. Жизнь он вел довольно уединенную. Одиночество его вообще не тяготит, он любит посидеть – почитать стихи или поиграть на гитаре или гармонии какую-нибудь заунывную песню. За женщинами он ухаживать не охотник, никого еще не любил, невесты себе не намечал; лет с 17 имел иногда мимолетные половые связи, от которых, во время своей военной службы, болел триппером. Но сильных влечений к женщинам никогда не испытывал. Более всего ему нравится посидеть в тишине одному, мысли разные приходят, стихи в уме складываются… Не прочь он и выпить, но пьет, по его словам, не сильно, и как выпьет, так ложится спать. Если Иван 3. – любитель плясать на вечеринках и балагурить, то Иосиф выступал на этих вечеринках, главным образом, в роли гитариста или гармониста. Иван – сангвиник, Иосиф – скорее флегматик, любящий спокойно посидеть и отдаваться своей печали. Его прошлое и настоящее рисуются ему в мрачном свете, но от будущего он ждет сам не знает чет, но чего-то светлого, радостного: Я живу среди людей столь же несчастных как я; в мраке бурных ночей жизнь проходит моя.

Не страшитесь, друзья,

«День жизни» настанет,

Но это светлое, • радостное будущее должно придти, по его предположению, как-то да стороны, без его личных усилий, придет и всем станет хорошо. Никакого жизненного плана, с помощью которого он, Иосиф, мог бы завоевать это будущее для себя, у него нет, да и осмыслить это светлое будущее, хоть сколько-нибудь определить его ожидаемое содержание он не пытался. Его натуре, несомненно, присуща пассивность. Он – нытик, склонный жаловаться на судьбу, обстоятельства и других людей и мало способный напрягать свою волю к им самим поставленным целям. Что же побудило его совершить преступление? Раньше он судился лишь с Иваном 3. за самогонку. Таким образом, он новичок на пути преступления, но преступную карьеру свою начал сразу с одного из самых тяжких и отвратительных преступлений, – с корыстного убийства. Он хорошо помнит подробности этого убийства, помнит, как они нагнали Воеводина, как Иван схватил его и повалил, помнит, как он ему крикнул «стреляй» и как он стрелял, помнит, что ему пришлось стрелять в затылок убитого в упор, в расстоянии одного-двух вершков, помнит, что затылок Воеводина, – которого он увидел в день убийства впервые, – не был седой, что воротник его мехового пальто был опущен, помнит место убийства и как они оттаскивали труп в лес. Вся картина преступления жива в его памяти. Он осуждает свой поступок и на вопрос: «а как же на фронте, ведь, убивал», отвечает. «на фронте, там природа заставляет, а здесь ни с того, ни с сего убить человека – сверхъестественно». Что же заставило его совершить поступок, который он называет сам «сверхъестественным»? Он ссылается на Николая К., который подал им эту мысль, обещал денег и подпоил их, а также на свою нужду: одеться было не на что, был праздник, нужен был пиджак, которого Николай не отдавал. То обстоятельство, что Иосиф пишет стихи и воспевает в них страдания и какое-то неопределенное «светлое будущее», ничего не говорит в его пользу. Многие преступники пишут целые тетради стихов, в которых даже прямо осуждают свое преступление, изображают себя игрушкой судьбы или жертвою несчастных обстоятельств и т. д., а потом вновь и вновь совершают те же преступления. Дело в том, что известные идеи, – и особенно идеи расплывчатые и неопределенные, хотя бы и с возвышенным оттенком, – являются у них чисто умственным построением, не сочетанным с такими нравственными чувствами, в силу которых они 'стали бы психическими комплексами, руководящими их поведением. Из этих идей у них не родится конкретных жизненных идеалов, стремление к осуществлению которых удаляло бы с преступного пути.

Желание получить к празднику новый костюм побудило Якова Л., 20 лет, принять участие 28 декабря 1922 года в бандитском нападении в Перове и вовлечь в это нападение описанного выше Ивана Ивановича Т. Л. жил в момент преступления в Кускове и работал в качестве подручного пекаря в булочной своего отца. Нужды он никакой не знал, так как у отца его колониальная лавка и булочная, и они жили довольно зажиточно, несмотря на то, что отец Л. сильно пил и много пропивал. Л. вполне сознавал, что кража и грабеж вещи плохие. Он – не глуп, развит средне, окончил городскую школу, не прочь почитать беллетристическую книжку, читал Тургенева, Достоевского и некоторых других авторов. Почему же он, сознавая, что кража и грабеж плохи, и будучи человеком не злым и добродушным, решился участвовать в бандитском налете? У него не было хорошего костюма, а он очень любит принарядиться; особенно любит, чтобы верхнее, видное другим, платье было хорошее, ну а белье, которого никто не видит, может быть и похуже. Отец мало денег давал на одежду. А приближение праздников делало потребность в красивом костюме и карманных деньгах особенно острой.