Если совершено убийство - Рут Ренделл

— Кто усыновил ребенка? Это сделали официально, через агентство?

— Не могу вам этого сказать. Я обещала. Рэчел этого не знала. Мы подумали, что будет лучше, если она не будет знать.

— Я должен это знать.

— Только не от меня. Я обещала.

— Тогда я вынужден буду обратиться в Департамент по делам детей, — пригрозил Уэксфорд.

По телефонной книге он узнал, что Департамент находится в Холланд-парке, и стал ждать такси, чтобы поехать туда. Однако ответ уже был ему известен, полный ответ. Стоя на краю тротуара, он мысленно тщательно устанавливал последовательность событий, начиная с приезда Рэчел Викерс на Биретта-стрит и заканчивая смертью Лавди Морган на Кенбернском кладбище.

Бедный Бейкер, удача отвернулась от него, и триумфа не будет; на этот раз провинциал-консерватор опередил его. Уэксфорда немного забавляла мысль обо всех этих полицейских из Кенберна, ведущих расследование в направлениях, которые окажутся безрезультатными, упорно старающихся пришить дело мальчишке-водителю фургона, — обо всех, кроме сержанта Клементса. Он в это время, наверное, будет в суде, чтобы получить постановление. Или, может быть, ему не удастся получить его…

Говард и Бейкер были в Скотленд-Ярде. Все знали, что сегодня Клементс взял выходной. Памела сообщила Уэксфорду, что не знает, вернется ли суперинтендент сегодня в офис.

Моментальный снимок, который Памела брала со стола Говарда, куда-то исчез, видимо, кто-то убрал его или унес. Голубой шарф миссис Дербон лежал здесь, упакованный, но не спрятанный в пакет из прозрачного пластика. Он был похож на рождественский подарок, и только аккуратная официальная наклейка сбоку нарушала впечатление.

Уэксфорд пожал плечами, поблагодарил Памелу и вышел. Чтобы попасть на станцию метро «Элм Грин», он решил пройтись через кладбище. В тумане крылатая богиня победы казалась призраком, а черные кони, наполовину укрытые туманом, как будто висели в воздухе без опоры. Расположенные позади них королевские могилы сегодня не казались такими массивными, как и деревья, точнее, призраки деревьев — серые и словно плавающие, оторвавшись от корней. Капли воды — конденсированный туман — свисали с тонких веток кустов ежевики. Обелиски, разбитые колонны, ангелы с мечами, охотник с двумя убитыми львами у ног…

«Безумец тот, кто задаст вопросы, Безумец дважды — отвечающий на них…»

Уэксфорд улыбнулся.

Глава 22

…если, кроме этого, уличат его еще в убийстве, то одна только эта мысль побудит его зарезать того, кого в ином случае намеревался всего лишь ограбить. Действительно, оттого что, пойманный, он не окажется в большей опасности, чем если зарежет, ему будет даже спокойнее, больше будет у него надежды скрыться, когда не станет на свете свидетеля его преступления.

Последний, не напрасно потраченный день… Уэксфорд скверно печатал на машинке, и сейчас очень обрадовался бы машинистке, однако ему пришлось авторучкой Доры подробно описать все, что удалось выяснить. Он закончил только после семи и спустился вниз ждать Говарда.

Уэксфорд собирался отдать отчет племяннику после обеда и полагал, что потом они спокойно обсудят все в кабинете. Однако Говард позвонил и предупредил, что задерживается, и, прежде чем Уэксфорд успел что-то сказать, положил трубку.

— Тебе нужно прилечь, дорогой, — сказала в десять часов Дора.

— Зачем? Чтобы у меня хватило сил сидеть в поезде? Я собираюсь не спать всю ночь.

Он открыл книгу, которую Дениз наконец принесла ему из библиотеки. «Достопочтенному и Непревзойденному Мастеру, Мастеру Уильяму Сесилу, эсквайру… Ральф Робинсон с пожеланиями доброго здоровья и оставаться неизменным образцом добродетели и чести». Если в этом посвящении изменить имена, то оно могло бы стать и вступлением к его собственному отчету, как и к шедевру сэра Томаса. Едва он успел прочитать первую главу, раздался телефонный звонок.

Слегка подрагивающей рукой Уэксфорд взял трубку.

— Говард?

Голос Говарда был суровым и даже несколько пренебрежительным:

— Если ты собирался спать, тогда разговор не имеет значения.

— Я не собирался. Я ждал тебя. — Теперь, когда, казалось бы, настало время все рассказать, Уэксфорд, к собственному удивлению, говорил как-то неохотно, и голос его звучал неуверенно. — Есть несколько моментов… Короче говоря, я написал что-то вроде отчета… Ты не мог бы посмотреть его?.. Я хочу сказать, мои выводы…

— Могут совпасть с нашими, — закончил фразу Говард. — Шарф? Да, я так и думал. Мы с Бейкером только что встречались кое с кем из твоих друзей, поэтому сейчас действительно нужно, чтобы ты немного помог нам. Не клади трубку, я передам трубку Бейкеру.

— Говард, подожди! Я могу приехать.

— Что? Сейчас? В Кенберн-Вейл?

Уэксфорд решил проявить твердость и не позволить никакого обсуждения его решения. Он ясно и хладнокровно видел, что снова терпел неудачу, но на этот раз не собирался сдаваться без борьбы и позволять Бейкеру перехватить его последнюю, хоть и слабую инициативу.

— Я возьму такси, — объяснил он.

Как он и предполагал, Дора запричитала:

— Но, дорогой! В такое время!

— Я сказал, что не буду спать всю ночь.

Его поразило, что за десять минут до полуночи магазины были еще открыты, и люди продолжали покупать бакалейные товары для странных ночных празднеств. В автоматических прачечных самообслуживания горели голубовато-белые фонари, и барабаны стиральных машин продолжали вращаться. Он ехал в такси по Северному Кенсингтону, где среди ночи, непринужденно разговаривая, словно средь бела дня, неторопливо прогуливались люди. В Кингсмаркхеме, если в такой час кто-то и оказывался на улице, то он торопился домой, в кровать. Над плывущими огнями бессонного Лондона висело красноватое беззвездное небо. Они въехали на Кенберн-Лейн. Кладбище напоминало черное как смоль облако, видимое только благодаря тому, что было темнее неба. Когда Уэксфорд понял, что они уже подъезжают к месту, он весь напрягся. Скоро лицом к лицу придется встретиться с Бейкером. Если бы только Говарду первому удалось прочитать его отчет…

У него было совершенно безумное ощущение, что в полицейском участке его будет встречать чуть ли не целая специальная делегация, однако в вестибюле не оказалось никого, кроме дежурных офицеров, и, когда Уэксфорд, стараясь вести себя так, словно это место было ему хорошо знакомо, хотя его здесь могли и не знать, небрежной походкой направился к лифту, сержант окликнул его:

— Мистер Уэксфорд, это вы? Суперинтендент ждет вас, сэр.

Это уже было лучше. Он еще больше воспрянул духом, когда, выйдя из лифта, увидел Говарда, стоявшего у двери его кабинета.

— Ты очень быстро добрался.

— Говард, я хочу сказать…

— Ты хочешь знать о Грегсоне. Я предполагал, что ты захочешь об этом знать, и хотел рассказать тебе по телефону. Где, ты думаешь, он был двадцать пятого февраля? Участвовал в краже со взломом. Девица, которая звонила ему к миссис Кирби, — подружка Гарри Слейда; она звонила, чтобы сообщить, что есть работа, и дать еще кое-какую информацию. Заходи, поговори с Бейкером. Послать за кофе?

Уэксфорд не ответил ему и вошел в офис. Встретившись с инспектором взглядом, он молча достал из кармана свой отчет. Написанный от руки текст выглядел дилетантски и как-то по-деревенски.

Говард смущенно сказал:

— Мы просто хотели получить от тебя кое-какую информацию конфиденциального свойства, Рэдж, и задать тебе несколько вопросов.

— Здесь все написано. Почитайте, это у вас займет не более десяти минут.

Уэксфорд знал, что был очень чувствительным человеком, но только начисто лишенный способности чувствовать не заметил бы этого смиренного и снисходительного взгляда, которым обменялись Говард и Бейкер. Он высвободил руки из плаща и, повесив его на спинку стула, сел, стал внимательно смотреть через незанавешенное окно на туманное красное небо и черный массив деревьев. Когда Говард заказывал по телефону кофе, Бейкер поднял взгляд, еще не дочитав доклада.

В докладе было десять страниц; он прочитал пять и заявил:

— Здесь весь материал — сведения о девушке. Все это, конечно, очень поучительно, но вряд ли… — он подыскивал слово, — вряд ли полезно в данном случае.

— Дай посмотреть! — Говард встал позади Бейкера и стал быстро читать. — Ты провел большую работу, Рэдж. Поздравляю. Похоже, ты пришел к тем же выводам, что и мы.

— С учетом очевидных фактов, эти выводы — единственно возможные.

Говард быстро взглянул на него:

— Так, хорошо… Может быть, лучше тебе все это резюмировать для нас, Майкл?

Листы голубой бумаги, на которой был написан отчет, выглядели немного помятыми. Бейкер сложил их и с довольно высокомерным видом положил на стол, но то, что он затем сказал, прозвучало отнюдь не высокомерно. Он откашлялся и с трудом произнес тоном человека, не привыкшего к любезному обхождению: