Программисты реальностей - Кир Ледов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ого, ты на Алёшеньку нарвался кажись, — проговорил Радогор.
— Вот это дикое чудовище, способное угробить роту здоровых мужиков не прикасаясь, вы назвали Алёшей, серьезно? Нет, правда?
— Да ладно тебе. — хмыкнул волхв. — Обычный дух места, на охране коридора кстати, выполнял свою задачу. Он так-то не особо сильный или агрессивный, его задача пугать тех, кто на тропу ступил случайно или специально. Обычно сразу убегают, не успев сильно испугаться. Потом не могут точно вспомнить, что было и почему так перепугались, но возвращаться точно не будут, да и другим вряд ли расскажут внятное что-то.
Что именно ты такой упрямый попадешь к нему на тропу и доведешь духа до изумления, никто не мог точно предвидеть. Хотя рано или поздно это должно было случиться. Неслучайная неслучайность, как ты теперь понимаешь.
— Ты дядь Радогор, когда его последний раз видел? Он же раскормлен на эмоциях как мамонт. До инфаркта ему довести любого, раз плюнуть. Может даже не проявляться, сказать «бууу» за спиной ночью и выноси готовенького. А если проявится через страхи увидевшего, гарантия распространяется на всех, кто рядом. Может он для вас неопасен, так еще ж обычные люди есть, тоже ходят здесь.
Ярослав почему-то именно этого волхва называл через «дядь». Словно чувствуя в нем что-то близкое или похожее. Яр сам себе бы не смог ответить, в чем тут дело. Сам волхв не протестовал против такого обращения, только довольно улыбался иногда.
— Ты просто сопротивляться начал, вот он и закусил удила. А когда на него с горящей палкой кинулся, он конкретный шок словил, еще полгода отходил, сам испугался. Тропа не появлялась еще потом месяцев семь, восемь. Дух на тропе не нами определен, а теми, кто с той стороны. Мы не злодеи же, не сразу даже договорились, чтобы помягче стража поставили, иначе действительно были бы жертвы.
Алёшик пугает каждого до своего предела, инфарктов как ты говоришь, не было еще ни разу. Да и в коридор попасть этот еще нужно. Окно по времени маленькое и тропа длинная, километра на три. Ее пройти еще сумей, не выйдя за границы. Так что случаи единичные.
— Ага, — недоверчиво пробурчал Ярослав, вспоминая огромную фантомную змею, — ну просто милый и плюшевый.
— Не видел ты еще действительно сильных боевых стражей мест. Те вот так не пугают и не прогоняют. Или сразу парализуют ужасом или на поражение бьют. Человек даже заметить ничего не успевает, как невидимая «рука» или «лапа», как угодно, проносится через тело. Останавливается сердце, бьет инсульт, может тромб встать одномоментно в ключевой крупной артерии. У кого где слабее, там и рвется. Те что посильнее, по откормленней, могут прямо из энергетической формы физические воздействия проводить. Буквально из пустоты рвать тело.
Это, конечно, работает только на их территории. Чем сильнее воздействие, тем больше привязки к месту. Но и одолеть таких духов на охраняемом месте очень сложно. Есть шанс, если тут же дать деру. Могут и не преследовать, или преследовать пугая, но не добивая. Это уже по ситуации. Так что Алешенька вполне мирный себе дух места, — закончил Радогор.
Они шли между деревьев и местность уже некоторое время резко менялась. Ярослав заметил не сразу, а когда засек, его начали терзать смутные сомнения. Но сказать точнее он пока не мог.
— Белослав пояснял тогда про коридор, но тогда столько информации свалилось, что не спросил я, куда ведет та тропа.
— В один из миров, плотно контактировавших с Землей, когда еще стояла Гиперборея, а попасть туда можно было обычным телепортом из пирамид. После войны с серпентами, а потом и Атлантами, мы потеряли всю военную мощь. У змей оставались космические силы и противопоставить бомбардировке уже было нечего. При разрушении пирамид выплески энергии огромны, а многие каналы в другие миры использовались часто. Вот по этим следам и остались «туннели» или тропы, как ты говоришь.
— А на той стороне, кто они?
Радогор улыбнулся. — Мирный и очень забавный народец, если их не трогать. Здесь их назвали «вериски».
— Как растение?
— Почти. Их родной говор напоминает «вирик- вериск» звуки. Оттуда и пошло. Я думаю, может ты с ними еще познакомишься. Это наше название, они себя иначе как-то называют.
Отсюда попасть тяжело, не любят они чужих. А после войн и подавно не контактируют, за очень редким исключением. Знают, какое зло одолевает в Мидгарде. Вот и не пускают, во избежание, так сказать. Так что со стражем еще удачно договорились.
Мда, — подумал Ярослав, сколько еще удивительного можно увидеть и коснуться. Угораздило же попасть под «карантин» на планете. Мог бы сейчас летать далеко отсюда и видеть многообразие вселенной. При этих мыслях накатила привычная, знакомая хандра.
Радогор, увидев в какое состояние скатился парень, ободряюще хлопнул его по плечу.
— Ты вообще чем думаешь заняться? — спросил он.
— Деньги заканчиваются, — вздохнул Ярослав. — Скоро покос, жатва. Хотел порасспрашивать наших, кому рабочие руки нужны в сезон уборки урожая. Если нет, пойду искать по обычным людским селеньям. Могу на тракторе, могу с косой. На комбайне есть опыт. По плотницкому или кузнецкому ремеслу в помощь тоже легко подойду. А в города не хочу уже. Хоть сантехником и приглашали на работу. Много умею, спасибо бате, подучил в свое время. Да и пока по Москве мыкался, тоже разным приходилось шабашить. Не пропаду.
— Я тебя к себе приглашаю, — чуть помолчав сказал волхв. Рукам применение в деревне всегда найдем, а уж крышей и едой не обидим. Ты как? Да и ребят у меня прибавилось последнее время, — хитро подмигнув, продолжил он, — придется их тренировками занять, а то учинят бардак от силы то молодой.
— Еще спрашиваешь, — обрадованно ответил Ярослав. — меня считать полноценным участником, — улыбнулся он. — Бардак обещаю учинять по расписанию, не реже остальных.
Волхв удовлетворенно кивнул головой.
— Кстати, тут Ксения про тебя спрашивала, как ты, здоров ли. Не обидели тебя наемники? — вдруг перевел разговор Радогор.
— И ты туда же, — покачал головой Ярослав. — даже леший Кузич и тот не мог не вспомнить. Ну был я тогда у Афанасия Федоровича в Дубовом, помогал по хозяйству, обедал у них же. Кормила тогда меня их замечательная дочь, мило мы с ней разговаривали несколько дней. Очень милая девушка, приятная. Но я ушел потом, и все на этом.
Радогор посмотрел на него, как на дурака, тяжело вздохнул, потом словно кое- что вспомнил, и не стал отвечать.
— Я понимаю,
