Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив - Фрост Шарлотта

– Феликс, сейчас же вернитесь! Никому не разрешено уходить, пока мы не покончим с формальностями.

– Что за тоталитарный режим вы тут развели! – недовольно пробормотал Феликс, но вернулся назад. – Вот тиран с усами, сидели бы в своей Баварии, пили бы пиво…

Елена кинула взгляд на тело у камина. Самообладание отказало ей, она пошатнулась, ноги ее подогнулись, и она, ослабев, опустилась на кресло.

– Сидели бы мы сейчас дома, наряжали бы елку, ходили в театр… Ах, мама, и зачем только ты настояла приехать именно сюда! – всхлипнула она. – Что за ужасное Рождество!

– Ну, тише, тише, дорогая! – Алексей присел рядом и заглянул ей в глаза. – Все будет хорошо, слышишь? Все будет хорошо, – повторил он настойчиво.

Елена посмотрела на него и залилась слезами.

– Уже половина десятого! Кто-то собирается наводить здесь порядок и подавать завтрак? Или у всех пропал аппетит? – язвительно спросил Рон. – И сделайте что-то с окном, дует!

– Распоряжайтесь подавать завтрак, – кивнул управляющему сыщик. – Прошу никого не уходить в свои номера и быть на виду. Тело и окно временно не трогайте, я должен еще раз осмотреть все перед тем, как здесь наведут порядок. И подготовьте мне отдельное помещение. Думаю, библиотека подойдет. Во время завтрака проведем допрос.

Управляющий в задумчивости потер подбородок.

– Пройдемте-ка наверх! – обратился он к гостям. – В старом крыле есть небольшая столовая. Подадим завтрак там. Ван Фу, помогите. И сообщите повару о случившемся!

Гости поспешили наверх.

– Мари, а ты? – обернулся Леонид.

Журналистка не ответила, задумчиво разглядывая осколки стекла на полу.

Сыщик подошел к телу и склонился над ним.

На докторе была коричневого цвета пижама и мягкие тапочки. На пижаму был накинут теплый пуловер на молнии. Голова доктора покоилась рядом с кованой каминной решеткой, а тело лежало так, что ноги располагались около невысокой ступеньки. Ступенька отделяла часть залы, где стоял рояль, от обеденных и кофейных столиков.

– Ну, Мари, что вы скажете? Несчастный случай в Рождество – кто бы мог подумать! Нет, ну каковы шансы! – Мюллер досадливо крякнул и возвел руки к потолку. – Святые небеса, ну за что мне это? Я просил о спокойном отдыхе…

– В этой гостинице творятся странные дела, – Мари задумчиво потеребила кончик своей косы. – Зло нашло сюда путь…

Мюллер удивленно взглянул на нее.

– Не думал, что вы так суеверны…

– Герр Мюллер, почему вы уверены, что это именно несчастный случай? – спросила Мари.

– Хм… Ну смотрите, все просто. Угол, под которым лежит тело, явно указывает на то, что доктор оступился о ступеньку и упал головой вперед. Падая, он ударился черепом о выступающую часть решетки, – ответил сыщик. – На ней осталась кровь.

Он указал рукой на темные пятна на металле.

Мари задумчиво кивнула.

– То, что он упал, не вызывает сомнений. И похоже, во время падения задел рукой статуэтку на каминной полке, – Мари указала на разбитую фарфоровую балерину на полу недалеко от камина. Левая часть полки, где статуэтка стояла раньше, теперь пустовала. – Интуитивный жест, поиск опоры… Увы, это ему не помогло.

Сыщик, щуря глаза, осмотрел открытые участки кожи доктора, взглянул на ногти.

– М-да, ничего примечательного, кроме раны на голове. Хотя без врача мы все равно ничего нового не обнаружим! Время смерти установить тоже не представляется возможным, лишь весьма приблизительно… – пробормотал он. – Нужно учесть холод в комнате… Думаю, он умер рано утром.

Мари кивнула и потерла заледеневшие ладони.

– А что вы скажете об окне? – спросила она. – Почему оно разбито? Судя по количеству растаявшего снега на полу, это случилось несколько часов назад.

На плитах пола в большой луже поблескивали осколки стекла. Сквозь дыру в стекле отчаянно сквозило.

– Хм, да. Окно – это, конечно, странно, – пробормотал сыщик. – Но смотрите, какой страшный ветер. Ревет, как тысяча лосей. Наверное, еловые ветки, ударяясь о стекло, в конце концов разбили его.

Мари, ежась от холода, подошла ближе к луже на полу. Тяжелые ветви елей содрогались от порывов ветра. Да, они действительно могли разбить стекло. Через оконный проем сыпались дробинки ледяной крупы, и весь подоконник был усыпан снегом. Эх, если здесь и были какие-то следы, то их уже давно замело…

– А если это не несчастный случай? Вдруг кто-то намеренно толкнул доктора на решетку?

– Это, конечно, возможно. Но я не думаю, что это правда, – скептически протянул Мюллер. – Ну посудите сами, кому это нужно? Доктор Коста – безобидная овечка. Таких не убивают, поверьте моему опыту!

– Ах, герр Мюллер, вы же лучше меня знаете, что мотив преступления не всегда очевиден! А сейчас даже без долгих раздумий в голову приходит человек, у которого были веские причины убрать доктора с дороги. Я ни в коей мере не собираюсь пока никого обвинять. Выводы делать преждевременно, – Мари вскинула ладони в предупреждающем жесте. – Лишь хочу сказать, что у доктора все же вполне могли быть недоброжелатели, – добавила она.

– Да уж, я тоже имел удовольствие участвовать в обеденном споре… Алексей наверняка захотел обезопасить свое изобретение от его разоблачительных речей. – Сыщик поднял глаза к потолку и потер щетину на щеке. – Или, скажем, летчик. Такой приятный человек… Но вы видели, как он смотрел на беднягу? Да, увы… – Он скривился. – Все же придется провести допрос всех гостей и составить протокол. Когда закончится это снежное безумие и к нам прибудет помощь, будем разбираться. И все-таки, мое личное мнение – это несчастный случай, и ничего более! Нет, ну какое убийство? Здесь, еще и в Рождество?

Мари упрямо покачала головой и мрачно сказала:

– Не нравится мне все это. Ох, не нравится. Снегопад может длиться еще долго, а мы тем временем будем заперты в одном доме с убийцей. Между прочим, причиной смерти могло быть вовсе не падение. Доктора могли, к примеру, отравить, и уже мертвое тело толкнуть на каминную решетку…

Сыщик фыркнул.

– О, женщины! Вы читаете слишком много криминальных романов, Мари. Теория вероятности, слышали когда-то о таком? Убийства случаются не так часто, как об этом пишут в книгах. Мы все знаем, каким неуклюжим был доктор Коста. Он умудрялся падать даже на ровном месте! А что уж говорить про темную комнату в смутный предрассветный час, в неверном свете угасающего камина? Право же, Мари, не нагнетайте. Дайте мне насладиться моим отпуском и покончить поскорее с этой бюрократией…

– Кстати, а что доктор Коста делал в смутный предрассветный час здесь, в зале? – приподняла бровь Мари.

– Возможно, пытался подкараулить этого… к-хм… призрака, – Мюллер закатил глаза к потолку. – А, может, у него просто была бессонница. Лунатизм, знаете ли, такая штука… Да мало ли какие могут быть у человека причины не находиться в своей постели! Я и сам порой хожу по ночам к холодильнику!

– Да-да, возможно, вы правы… – пробормотала Мари.

Она прошлась вдоль стены, внимательно смотря по сторонам. Метрах в пяти от камина на полу лежала пара книг.

– Упали из-за сквозняка, – предположил Мюллер.

Мари промолчала и лишь покачала головой. Глаза ее потемнели, по лицу пробежала тень тревоги.

Глава 23

Через десять минут сыщик уже сидел в библиотеке за массивным столом красного дерева и уныло смотрел в окно. Мари расположилась рядом в мягком кресле и грела руки о чашку с чаем. На коленях у нее лежали листы бумаги для ведения протокола.

– Вы же не в обиде на меня за то, что я привлек вас к этим формальностям? – в очередной раз спросил ее Мюллер. – Порчу отпуск не только себе, но и вам. Но мы намного быстрее покончим со всем этим, если кто-то будет по ходу допроса записывать показания, – добавил он извиняющимся тоном.

– Да-да, конечно, что вы. Я совсем не против, – кивнула Мари.

«Все складывается более-менее удачно – насколько это возможно при теперешних обстоятельствах, – подумала она. – Хотя бы не придется расспрашивать сыщика, как прошли допросы».