Запретная правда о «сталинских репрессиях». «Дети Арбата» лгут! - Дмитрий Лысков

33. См. И. Пыхалов. Великая оболганная война. Со ссылкой на ЦХИДК. Ф. 1/П. Оп. 23а. Д. 2. Л. 27.

34. См. В. Земсков. «ГУЛАГ», (историко-социологический аспект).

35. Там же.

36. Там же.

37. В. Земсков. «Репатриация советских граждан и их дальнейшая судьба». Социологические исследования. Май 1995. Mb 5. С. 3—13, цит. по эл. версии http://www.ecsocman.edu.ru/socis/msg/210092.html

38. См. И. Пыхалов. Великая оболганная война.

39. Там же.

40. И. Сухих. Жизнь после Колымы. «Звезда», № 6, 2001 г., цит. по эл. версии http://magazines.russ.ni/zvezda/2001/6/suhuh.html

41. Здесь и далее цит. по В. Шаламов. Собр. соч. В 4 т., т. 1; Колымские рассказы: Колымские рассказы; Левый берег; Артист лопаты. Москва, «Художественная литература», «Вагриус», 1998, цит. по эл. версии.

42. А. М. Бирюков. Колымские истории: очерки. Новосибирск. 2004.

43. http://vif2ne.ru/nvk/forum/archive/1392/1392332.htm

44. Русский архив: Великая Отечественная: Битва за Берлин (Красная Армия в поверженной Германии). М., Терра, 1995, цит. по http://militera.lib.ru/docs/da/berlin_45/index.html

45. «The Guardian», 01.05.02, цит. по http://www.inosmi.ru/stories/01/12/06/3034/140671.html.

46. Русский архив: Великая Отечественная: Приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941 г. — 1942 г. М., Терра, 1997, цит. по http://militera.lib.ru/docs/da/nko/index.html

47. А. Драбкин. Я дрался с Панцерваффе, М., ЯУЗА, ЭКСМО. 2007. С.213.

48. А. Драбкин. Я дрался на «Т-34», Кн. 2. М., ЯУЗА, ЭКСМО. 2008. С. 32.

49. А. Драбкин. Я дрался с Панцерваффе. С. 85–86.

50. А. Драбкин. Я дрался с Панцерваффе. С. 147, 152.

51. А. Драбкин. Я дрался на «Т-34». С. 175–176.

52. А. Драбкин. Я дрался с Панцерваффе. С 123.

53. А. Драбкин. Я дрался на «Т-34». С.215–216.

54. Труд, № 132 от 21.07.2005.

Часть 4

РЕПРЕССИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Глава 28

КУЛЬТ ЛИЧНОСТИ СТАЛИНА: БОЛЕЗНЬ ИЛИ ОБЪЕКТИВНАЯ ОСОБЕННОСТЬ ОБЩЕСТВА?

Не имеет смысла отрицать культ личности Сталина. Он объективно существовал, с его разрушения начинаются процессы, рассматриваемые в этой книге. Причины его возникновения — отдельный очень важный вопрос.

Ответственность за формирование культа личности традиционно возлагается на советскую пропаганду. Состояние общества того периода определяют как некое затмение, сбой рациональности, говорят, что люди были оболванены.

Хрущевскую программу «оттепели» принято рассматривать как прозрение. При этом та иррациональная любовь, которую по сей день испытывают к Н. С. Хрущеву представители поколения шестидесятников, исключается из анализа. А зря, явление чрезвычайно интересно, его исследование на многое пролило бы свет. Первому секретарю готовы простить и карательную психиатрию, и гонения на Солженицына, и своеобразные отзывы о творчестве абстракционистов. Знаменитые факты биографии Хрущева, такие, как поведение на сессии ООН и обещания показать всему миру «кузькину мать», воспринимаются как забавные чудачества. Хотя вряд ли подобное поведение другого политика вызвало бы умиление у любого здравомыслящего человека.

Пора задуматься над природой этого явления, ведь безграничная, на десятилетия, любовь совмещена с некритическим восприятием поступков, вызывающих у той же аудитории резкое отторжение во всех иных случаях. Если население было оболванено при Сталине, что произошло с ним в хрущевскую эпоху? В результате какого воздействия у интеллектуальной элиты общества оказались заблокированы самые элементарные оценочные категории?

К хрестоматийным следовало бы отнести культ личности Брежнева, который без особых внешних свершений формировался в значительной мере именно пропагандой. Показательными являются недолговечность и дискретность эффекта, что позволяет усомниться в роли пропаганды как базиса этого явления.

На сломе советской государственности, казалось бы, обрывается череда формирующихся культов, но при желании их элементы можно видеть в том противоречивом отношении к М. С. Горбачеву, которое существует и сегодня. Ярлык «предатель» не клеят на наемного менеджера, это совершенно иной тип отношений.

Можно вспомнить и ту иррациональную любовь, вплоть до обожания, которая вспыхнула в обществе к Б. Н. Ельцину в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века.

Наконец, уже в условиях современной России, без особых, казалось бы, на то оснований, снизу начал формироваться культ В. В. Путина — отчасти как противоположности Ельцина, — чему официальная пропаганда не столько способствовала, сколько не препятствовала. Впоследствии мы наблюдали и более интересный феномен бархатной «передачи» части культовости как партии, так и президенту Медведеву.

Не исключено, что аналогичный метод мог быть применен и в 1953 году — с куда меньшими последствиями для государства. Что, однако, не было сделано в силу ряда как объективных, так и субъективных причин, о которых скажем позже.

Линию «череды культов» можно провести и в прошлое. В одной из глав мы констатировали явное существование основополагающего для советской идеологии образа В. И. Ленина. Но разве не те же чрезвычайно схожие явления мы видим в монархизме? Разве социально-экономические или классовые интересы были причиной Смутного времени, а не чехарда с престолонаследием? И разве не она имела такое влияние на умы, что чуть было не уничтожила государство?

Это удивительное свойство нашей страны — во всех ее ипостасях, будь то Российская империя, коммунистический Союз или нынешняя Российская Федерация, — приводит либеральных мыслителей в исступление. В сердцах наиболее дальновидные называют страну «тысячелетней рабой», остальные призывают искоренять рабское мышление, доставшееся от «совка».

Упоминание «совка» в этом контексте не должно удивлять, оно лишь демонстрируют идеологическую ловушку, в которую успешно загнали себя наши либералы. При Б. Н. Ельцине, на волне отрицания всего советского, предпринимались совершенно неразумные попытки позиционировать современную РФ как наследницу России царской. Естественно, в таких обстоятельствах никак нельзя было искать негативные проявления в истории до 1917 года. Все «зло» могло появиться лишь в СССР.

Но и марксистское учение не остается в стороне, напомним, что Н. С. Хрущев с многочисленными цитатами из Маркса и Энгельса доказывал порочность единоличного правления Сталина, его осуждение культа личности не вызвало у членов компартии отторжения, напротив, культ был однозначно признан преступным явлением.

Что же происходит со страной, если как минимум серьезный этап ее развития, а как максимум вся история были пронизаны некими культами? При том, что начиная с 1956 года эти явления спорадически осуждаются, а сегодня в политике и вовсе отрицаются — рассматриваются как проявления глубокого прошлого? В рассмотрении этого вопроса не обойтись без пусть и поверхностного, но анализа главных мировоззренческих концепций, через которые мы воспринимаем политическую реальность, и тех типов общества, которые они описывают.

Современная политика и политология, впитавшая основы марксизма и форсированно переучившаяся на либерализм, просто не в состоянии понять и объяснить суть происходивших процессов, она не имеет для этого подходящей теории и понятийного аппарата. То, как воспользовались образом В. В. Путина на выборах 2007–2008 годов, заставляет подозревать, что путь нащупывали в значительной мере интуитивно.

Марксизм и либерализм, служащие для подавляющей части общества главными понятийными аппаратами, в интересующем нас вопросе являются близнецами-братьями, равно отрицающими культ личности как явление архаичное и даже преступное. Это закономерно, так как марксизм во многом наследует либерализму, развивая через критику учение либеральных экономистов прошлых лет. Да, марксизм дает новые альтернативы, но первоосновой его служит тем не менее либеральная мысль.

Она проникнута экономическим детерминизмом, который наследует и марксизм. Общественные и политические процессы теории рассматривают, в первую очередь, через призму столкновения экономических интересов. Знаменитая фраза В. И. Ленина «Политика — это концентрированное выражение экономики» является ярким примером. О сходстве методологий свидетельствует знакомая каждому россиянину по газетным публикациям и телепередачам идея построения у нас в стране «гражданского общества». Та же концепция может быть выражена через марксизм как построение классового общества, в котором буржуазия (средний класс, класс собственников) из «класса в себе» превращается в «класс для себя» и берет в свои руки управление общественными процессами — вступает в классовую борьбу для отстаивания своих интересов.