Погружение во мрак - Джон Дуглас

Поскольку они не в состоянии обмануть ребенка или манипулировать им, они нередко носят оружие, с помощью которого чаще запугивают и контролируют свои жертвы, нежели наносят им физические повреждения. И, подобно другим преступникам, похитители выказывают тревожные симптомы еще в детстве. Кен Ланнинг описывает четыре этапа похищения с точки зрения преступника: планирование, похищение, пост-похищение и раскрытие/освобождение. На стадии планирования субъект увлекается фантазиями, которые создают некую потребность в сексуальной активности, хотя она может и не быть с самого начала ориентирована на детей. Он оценивает и логически обосновывает свои фантазии, беседуя с людьми, которые разделяют его взгляды и поддерживают его, или рассматривая порнографические материалы, подкрепляющие его мечты. Затем может возникнуть провоцирующий стресс, который побуждает преступника осуществить свои фантазии, а потом случай либо возникает сам собой, либо преступник планирует и создает его. Когда он готов совершить преступление, главной задачей становится выбор жертвы.

Самое важное — выбрать совершенно незнакомого ребенка, чтобы между ним и похитителем нельзя было установить связи и похитителя бы не поймали. Кен называет «мыслителями» преступников, которые планируют МО и придерживаются его, взвешивают риск И обращают обстоятельства себе на пользу, выбирают любую жертву, удовлетворяющую широким требованиям. Заблаговременное планирование и обдумывание при выборе жертвы, а не импульсивность и поспешность обеспечивают преступнику гораздо больше шансов выйти сухим из воды.

Похититель-«фантазер», однако, сильнее озабочен своим ритуалом. Он может задумать похищение жертвы определенного типа, и ему не хватает гибкости, чтобы изменить свой план или отклониться от него, даже если риск возрастает. Эта компульсивность, вызванная специфическими потребностями, осложняет успешное проведение похищения.

На стадии, наступающей после похищения, для преступника возникают по-настоящему серьезные затруднения. Если похищение было мотивировано сексуальными фантазиями, субъекту приходится прятать живого ребенка достаточно долго, чтобы осуществить эти фантазии. Садисту, к примеру, необходимо, чтобы ребенок был жив, оставался в сознании и находился в звуконепроницаемом помещении, чтобы преступник мог насладиться своей силой и властью, причиняя боль. Растлитель малолетних по предпочтению может разработать «безоблачный» сценарий как часть своей фантазии, который в реальности невозможен и требует тщательного планирования. Зачастую преступник оборудует потайную комнату или камеру, где можно содержать жертву.

Если совершенное становится достоянием СМИ или если преступник понимает, что реальность не совпадает с его фантазиями — перед ним встает необходимость избавиться от ребенка, живого или мертвого. В зависимости от конкретных деталей похищения преступник может просто отпустить ребенка, высадив его на обочине дороги или даже у дома. В тех случаях, когда ребенка похищает человек, не входящий в число членов его семьи, ребенок часто возвращается домой живым. Впрочем, чем дольше отсутствует жертва, тем меньше шансов на положительный исход дела. (В отдельных случаях похититель совершает самоубийство.)

Для некоторых преступников убийство жертвы входит в сам ритуал, другие просто не знают, что предпринять. Ричард Аллен Дэвис утверждал, что не собирался убивать Полли Клаас, но, бесцельно повозив ее по округе какое-то время, понял, что убить ее придется, поскольку ему не хотелось попадать в тюрьму. Только совершив убийство, он смог бы контролировать ситуацию.

Составляя профиль личности убийцы ребенка, важно проанализировать внешний вид места преступления, которое во многих случаях становится и местом обнаружения трупа. Место, где был найден труп, и время, по прошествии которого его обнаружили, может многое поведать об убийце. Организованные убийцы часто увозят жертвы (живые и мертвые) на значительные расстояния. Они прячут трупы там, где их не сразу найдут и где будут уничтожены улики — к примеру, в воде. В других случаях, желая вызвать шок у окружающих, убийца оставляет труп там, где его непременно найдут, выбирая место с расчетом пробудить гнев общественности. Подобно организованным преступникам, виновным в других видах нарушения закона, убийцы детей обычно обладают средним интеллектом или чуть выше среднего, а также скудными навыками общения. Они планируют преступления, нацеливаясь на незнакомую жертву и особо не выбирая (выбор жертвы-ребенка может быть ситуационным или предпочтительным), и убивают, чтобы избежать разоблачения, испытать удовольствие, осуществить садистские потребности, или же по другим причинам. Организованным детоубийцей вполне может оказаться маньяк, серийный убийца-психопат. Он проявляет большую агрессивность в сексуальных действиях с жертвами, прежде чем убить их. Неорганизованные преступники более неполноценны в сексуальном отношении и потому скорее нападают на мертвую или потерявшую сознание жертву. Обладая более низким интеллектом, они зачастую не планируют похищение и совершают убийства непреднамеренно — к примеру, не рассчитав силу при попытке заставить ребенка замолчать. Социально-неполноценные, они склонны выбирать знакомую жертву. Не рискуя перевозить ее, они чувствуют себя увереннее, похищая и убивая вблизи от дома. У них может даже не быть возможности куда-то отвезти труп. Обычно они оставляют жертвы на месте преступления или там, где их быстро обнаружат, — например, выбрасывают труп неподалеку от дома или прячут его в неглубокой яме.

Как это ни печально, существуют родители, способные убивать родных детей и инсценировать похищение, как случилось с Сюзан Смит в Южной Каролине в 1995 году. Чем младше погибший ребенок, тем больше вероятность, что в его смерти повинен кто-нибудь из членов семьи, хотя в таком случае сексуальное нападение — редкость. Трагический и типичный пример — отчаявшаяся мать-одиночка, считающая, что ее единственный шанс стать счастливой — мужчина, который клянется в любви к ней, но не желает слышать о ее ребенке или детях. Или же он готов жениться на этой женщине и создать собственную семью. Если труп ребенка найден, у нас есть немало шансов выяснить, кто убил его. Родители редко бывают настолько бессердечными, чтобы избавляться от трупов детей так, как это делают незнакомцы: родители чаще во что-то заворачивают труп и хоронят в месте, которое имеет для них особенное значение. Если они раскаиваются в содеянном, то могут попытаться навести полицию на след, чтобы труп обнаружили и похоронили с надлежащими церемониями.

И хотя жизнь множества семей в наши дни чрезвычайно осложнена, мы чаще встречаем чужих взрослых людей, виновных в убийстве детей, живущих в их доме. Ужасное убийство двенадцатилетней Валери Смелсер в округе Кларк, Виргиния, привлекло внимание всей страны. Живущий в семье приятель матери Валери, Норман Ховертер, был обвинен в убийстве девочки после продолжительных издевательств над ней и тремя ее сестрами.

В январе 1995 года Ховертер и мать Валери, Ванда Смелсер, сообщили, что девочка исчезла с автобусной остановки у шоссе. На следующий день ее обнаженный труп нашли в овраге. Когда прошел слух о том, что девочка выглядит истощенной, бывшие соседи и другие знакомые заговорили о дурном обращении с ребенком, которое давно заподозрили. О семье заявили в службу защиты детей, но она переехала. В то время финансирование службы оставляло желать лучшего, да и у персонала прибавилось работы. Так получилось, что Валери и ее семью упустили из виду. Готовясь к процессу, обвинители собирали доказательства дурного обращения с ребенком. Ховертер и Смелсер держали Валери в подвале, иногда приковывали ее, голую, к двери, заставляли мочиться в старую банку из-под кофе и испражняться на пол. Ей не позволяли есть вместе с остальными членами семьи: девочка выпрашивала объедки или крала еду по ночам. Валери убили после того, как она случайно уронила банку на пол в кухне. Избив девочку, Ховертер ткнул ее лицом в пролитую жидкость, а потом ударил головой об стену — с такой силой, что отвалилась штукатурка. Хотя адвокат матери Валери первоначально собирался заявить о том, что она стала жертвой манипуляций Ховертера, используя для защиты синдром запуганной женщины, ее все-таки признали виновной в похищении и убийстве второй степени. Мать Валери так и не раскаялась в том, что подвергала пыткам и убила собственную дочь, но улик для обвинения было достаточно. Ховертер также был признан виновным и в настоящее время отбывает пожизненный срок за похищение и убийство первой степени.

За исключением случаев, когда детей убивают их родители (нетипичные случаи растления малолетних) или когда женщины становятся сообщницами сильных, властных мужчин (таких, как Бернардо и Ховертер), субъектами убийств детей и растления малолетних оказываются мужчины. Существуют женщины, совершающие преступления на половой почве, и похитительницы детей, но подавляющее большинство известных происшествий связано с преступниками мужчинами. Думаю, большинство людей, работа которых связана с преступлениями против детей, согласятся: женщин-растлительниц в действительности больше, чем мы предполагаем. Мужчина, занимающийся сексом с девочкой, приобретает общественное клеймо («грязный развратник»), в то время как многие до сих пор считают секс мальчика со взрослой женщиной «ритуалом посвящения».