Избранные лучшие детективные истории - Наталья Борохова

Дождь усиливался. Казалось, с неба низвергается настоящий водопад. В горнице совсем стемнело. Девушка достала из сумочки предусмотрительно взятую с собой свечу, чиркнула спичкой — яркий язычок пламени напомнил ей что-то давнее, безвозвратно утерянное…

Визг несмазанных дверных петель заставил ее вздрогнуть и насторожиться. Жалобно запели рассохшиеся половицы, и в горницу ввалился вымокший насквозь молодой человек. На нем был длинный зеленый пиджак экзотического фасона, наподобие камзола, из-под которого выглядывала кружевная рубашка, такого же цвета штаны и высокие сапоги на сильных, стройных ногах.

— Я заблудился! — заявил он, перекладывая из руки в руку обнаженную саблю. — Кто вы? Чей это дом?

В груди Милы шевельнулся страх, но лицо случайного гостя — с красивыми мужественными чертами, хотя и небритое, — внушало ей необъяснимое доверие. Страх сменился любопытством, вернее, каким-то лихорадочным, болезненным интересом. Гость и сам пожирал ее глазами.

— Вы совершенно раздеты, — наконец заметил он. — Ваше платье намокло? Прикройтесь. — Одним движением он стянул с себя «пиджак» и подал ей. — Надо разжечь огонь. Пойду поищу дрова.

Мила не собиралась облачаться в его мокрую — хоть выжимай — одежду. Еще чего не хватало! Тогда она вправду замерзнет, пожалуй, и простуду подхватит.

Молодой человек вышел и тотчас же вернулся с охапкой дров.

— У меня есть спички, — непослушными губами выговорила Мила. — Вот, возьмите!

Сырые березовые поленья задымили, но вскоре жаркое пламя охватило их, и от печки потянуло теплом.

Миле казалось, она погружается в глубокий и приятный сон: заброшенный деревенский дом, ужасная гроза, случайный гость с саблей наголо, одетый причудливо, будто артист из бродячей труппы. Но ведь сейчас нет бродячих театров. Вдруг это забрел в ее убежище кровавый маньяк? А ей почему-то не страшно. Это все проделки «ботаника»! Он обожает всякие розыгрыши. Просто жить без них не может. Однако… никто ведь не знал, что Мила отправится к Мертвому скиту именно сегодня. Она и сама не была уверена.

— Вас «ботаник» подослал, да? — спросила девушка.

«Артист», который грелся у печки, обернулся к ней с обескураженным видом. О чем его спрашивают? Его длинные, вьющиеся по плечам волосы стали багровыми в отблесках огня и образовали пылающий ореол вокруг головы.

— Снимите рубашку, — предложила она. — Так она быстрее высохнет. И сапоги…

Он чем-то напоминал ей святого Георгия: слишком хорош для смертного. Благородное лицо, горделивая осанка, развитое тело — все естественное, гармоничное. Не то что худосочный Митяй или накачанный в спортзале Артур. Она осмелилась ему об этом сказать.

— Вы угадали, — улыбнулся он. — Меня нарекли Георгием.

— Гриша, значит?

— Можно и так! А… вас как величать?

— Мила. Вот и познакомились.

Он последовал ее совету и снял рубашку, выжал, развесил у печи. Гроза не стихала, дождь лил как из ведра, стучал в ставни, будто нетерпеливый путник, застигнутый в лесу ненастьем. До утра носа не высунешь!

Молодой человек, очевидно от скуки, решил продолжить игру.

— Я с разбойниками сражался, — заявил он. — Бился не на живот, а на смерть… Они, окаянные, в чащу ринулись, я — следом. Блуждал, блуждал, пока не попал в грозу. Тут гляжу — меж стволов поляна, и домишко виднеется.

— А в домишке сидит девица-красавица! — подыграла ему Мила. — Горючие слезы льет. Где ж ты, мой суженый-ряженый? Куда подевался?

Георгий только сейчас разглядел, как нежны ее приоткрытые губы. Скользнул взглядом ниже, по белой девичьей шее, по прельстительным линиям полной груди, выступающей из открытой майки. Такой бесстыдной наготы ему видеть не приходилось — разве что когда за дворовыми девками на пруду подглядывал. Да и те в длиннополые рубахи рядились. А эта…

Его молодое тело содрогнулось от желания. И эта блаженная дрожь передалась девушке, разлилась томлением в крови.

— Ты — ведьма? — хрипло выдохнул он. — Искушаешь мя?

— Иди ко мне, — против своей воли прошептала Мила.

Старый деревенский сундук никогда еще не был свидетелем таких упоительных любовных ласк, стонов и вздохов, такого мучительно-сладостного восторга и такого долгого экстаза… Яркая вспышка поглотила последнюю истому и дыхание любовников, взмыла ввысь и понесла их через грозовые тучи в звездные объятия ночи…

На всю деревню факелом запылал заброшенный дом, в который угодила молния. Тушить не стали — пятистенок стоял пустой несколько лет, оставленный хозяевами на произвол судьбы. Ливень сам залил пожар, обугленная крыша и стены обрушились, и только печная труба торчала посреди унылого пепелища.

Не сразу, а много позже местный фермер, отыскивая уцелевшие бревна для ремонта коровника, наткнулся под грудой почернелых обломков на два сплетенных скелета — мужской и женский. Пол погибших определили криминалисты, которых вызвали на место происшествия…

— Очевидно, они прятались от дождя, а тут молния! — объяснял взволнованный страшной находкой фермер. — Здесь неподалеку Мертвый скит стоял — проклятое место!

Старая княгиня умирала — она то смотрела в потолок без всякого выражения в потухших глазах, то впадала в забытье. К обеду, очнувшись от продолжительного беспамятства, больная оживилась, спросила себе бульону и клюквенного морсу. После трапезы она призвала священника и пожелала исповедаться.

— Батюшка, — прошептала она в конце короткого покаяния. — Ежели любовь — это грех, то чего Господь ожидает от чад своих? Ведь как мы любили с Гришей друг друга, а злая доля нас разлучила! Но мы встретимся, теперь уж навсегда. Я знаю, мне нынче видение было!

Она поманила священника рукой, тот наклонился, и княгиня шепотом поведала ему странный сон, который «послали ей ангелы», — про то, как «Мертвый скит отпустил наконец ее Гришеньку, как они целовались-миловались в каком-то крестьянском доме, а потом вместе улетели на небо».

— У нее бред, — сказал священник собравшейся в соседних покоях многочисленной родне. — Соборовать надо. Пора…

Ирина Хрусталева

Пальма с мандаринами

1

— Наташенька, привет, — улыбнулась Юля, останавливаясь возле лавочки, на которой сидела ее соседка по дому.

— Привет, — мрачно ответила она.

— Ты почему сидишь тут в одиночестве? Никак к скамейке примерзла? Иди домой, холодно сегодня, не простудилась бы ты. Ой, чуть не забыла: с Новым годом!

— Кому Новый год, а кому… не пойми что, — тяжело вздохнула Наташа. — Домой ноги не несут.

— Что-то случилось? — озабоченно поинтересовалась Юля, глядя на хмурое лицо молодой женщины.

— И не спрашивай, — махнула рукой та.

— А ну говори, кто посмел тебя обидеть? Да я же его в порошок сотру! — запальчиво воскликнула Юля, присаживаясь рядом с соседкой на скамейку. — Рассказывай, что произошло, может, я чем-то смогу помочь?

— Чем ты мне поможешь, свистулька? — невесело улыбнулась Наталья. — Даже милиция ничего сделать не может… а скорее всего, не хочет. Я им говорю: пожалуйста, очень вас прошу, просто умоляю, поедемте ко мне на квартиру, я вам сама все покажу, и вы убедитесь, что я говорю правду, а они…

— А что они? — Юля пропустила «свистульку» мимо ушей.

— А они мне дурацкие советы дают, — раздраженно ответила Наталья. — Говорят, чтобы я к врачу обратилась. А зачем мне врач, ведь я не сумасшедшая, как они считают! Пусть сами к психиатрам обращаются.

— Ничего не понимаю. — Юля мотнула головой. — Наташа, ты можешь рассказать нормально, что у тебя случилось? Милиция-то здесь при чем? Зачем ты к ним ходила? И в чем они должны были убедиться?

— Они и слушать меня не хотят, только улыбаются. Это они надо мной насмехаются, представляешь? — продолжала возмущаться соседка, совершенно не слушая, что ей говорит Юля. — Я, конечно, прекрасно понимаю, что рассказываю им довольно странные вещи, но с головой у меня все в полном порядке! Сижу тут и думаю… Может, мне на телевидение позвонить, а? Прямо в «Останкино»! Как ты полагаешь, они захотят меня выслушать или тоже к доктору пошлют?

— Наташа, я тебе обязательно на это отвечу, но только когда узнаю, в чем дело. Из того, что ты наговорила, я ничегошеньки не поняла. — Юля развела руками.

— А что здесь понимать-то? Наплевать им на людей, а на простых — тем более! Если бы я к ментам с мешком денег пришла, они бы сразу забегали и все проверили, а не записывали меня в сумасшедшие, да ну их. — Наташа махнула рукой. — Это только на словах: «Моя милиция меня бережет», а на деле — ни хрена подобного, вот и весь мой сказ!

— Можно подумать, что ты только что родилась и не знаешь об этом, — фыркнула Юля. — А знаешь что, Натали? Пойдем-ка, я тебя домой провожу, — с улыбкой предложила она, поняв, что приятельницу нужно вначале отвлечь, а уж потом задавать вопросы. — Сядем у тебя в кухне, чайку попьем, ты мне и расскажешь спокойненько, что у тебя случилось. Хочешь, я тортик куплю в честь праздника? Послезавтра Рождество, ты не забыла?