Чудовища рая - Хермансон Мари

— Звучит вполне разумно и удобно, — отозвался Даниэль.

— В зависимости от того, как посмотреть. Естественно, место должно быть полностью изолированным от внешнего мира. И неизменно подчеркивалось, что оно будет совершенно отличным от исторических аналогов содержания сходных групп, вроде колоний прокаженных и так далее. Суть проекта заключалась отнюдь не в том, чтобы спрятать людей подальше от здоровых и позабыть о них. Как раз наоборот, задуманное место должно было являть собой центр исследований, предлагающий уникальную возможность изучать психопатов в контролируемых условиях в относительно естественной среде. Не наказывать и не обеспечивать уход. Но изучать. Исследовать, наблюдать, оценивать. С намерением в конце концов раскрыть загадки психопатии, выявить ее причины и предложить эффективное лечение. Таковой представлялась цель, пускай и отдаленная.

— Колония психопатов, — присвистнул Даниэль.

Гизела Оберманн потянулась к перилам и стряхнула пепел за балкон.

— Вроде того. Делегаты конференции все как один сошлись на этом. Проблема оставалась за местностью. Большинство считало, что для эксперимента подобного рода очевидным выбором будет какой-нибудь остров. Рабочая группа принялась рассматривать различные варианты. В итоге выяснилось, что количество изолированных островов с условиями для пристойной жизни весьма ограничено. Практически все, отвечающие требованиям, уже давно заселены и освоены. Остававшиеся не имели питьевой воды или естественной гавани или же обладали слишком суровыми условиями для безопасного поселения. Официально проект дальше этого и не продвинулся.

Вдруг она умолкла, повернулась к Даниэлю и с неожиданным подозрением спросила:

— Вы вправду ничего этого не знаете?

— Не знаю. И я не понимаю, зачем вы все это мне рассказываете. Так что же произошло с проектом?

— Был составлен заключительный отчет. Теперь-то он затерялся среди прочих в архиве. — Гизела снова стряхнула пепел за балкон. — На этом официальная история и завершилась. Однако один из делегатов, нейропсихиатр, просто так оставить идею не пожелал. Один знакомый между делом рассказал ему об автомобильной поездке по Швейцарским Альпам, во время которой он оказался в узкой обезлюдевшей долине со множеством ветхих амбаров и заброшенным зданием какой-то клиники. Психиатр — мой теперешний босс, Карл Фишер — посетил долину и пришел к выводу, что она идеально отвечает цели. Он добился финансирования, и через несколько лет Химмельсталь превратился в изолированную долину для психопатов, где они с тех пор могли жить и одновременно служить объектами исследований. Официального статуса у нас нет, однако правительства большинства европейских стран в курсе о нас и направляют к нам пациентов.

— Значит, я угодил в клинику для психопатов? — Даниэль хрипло рассмеялся. — Так вот почему деревенские предпочитают держаться от пациентов подальше. Но ведь не все здесь психопаты, верно? Если я правильно понял, тут уйма пациентов с проблемами, вызванными стрессом — нервным истощением, депрессией и прочими.

Врач взглянула на него и улыбнулась.

— Ох, Даниэль, я… Я еще вернусь к этому. Пока нужно объяснить вещи поважнее. Вот эти зоны, например, что вы знаете о них?

— Знакомства с ними мне избежать не удалось. В особенности с весьма неприветливой Второй зоной, — с горечью ответил Даниэль, жестом указав на свои ранения. — Но с удовольствием выслушаю ваши исчерпывающие объяснения. Сгораю от любопытства узнать, почему же вы подвергаете невинных посетителей пыткам электрическим током, вызывая у них серьезные ожоги.

— Это произошло непреднамеренно, и мне очень жаль, что вы столь пострадали. Вы не знали о зонах, в противном случае, конечно же, не стали бы бродить по ним. Нужно было рассказать вам об опасности. То есть мне нужно было рассказать, — поправилась Гизела. — Мне следовало проявить большую прозорливость и внимательнее отнестись к вашим словам. С моей стороны было непростительно не предупредить вас.

— О чем предупредить?

— Как я уже говорила, отведенная психопатам территория должна быть полностью отрезана от внешнего мира. Да, существует естественная географическая граница в виде окружающих долину крутых гор, но этого, конечно же, недостаточно, и требуются дополнительные преграды. Стены и изгороди не отвечают задуманному профилю проекта. И вот посредством Второй зоны мы создали скрытый, но чрезвычайно эффективный заслон. Зона окружает всю долину, в ней закопаны кабели под высоким напряжением. Удар током от них смерть причинить не способен, но пройти через зону невозможно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Так или иначе, мне вполне хватило.

— Вы упали и остались лежать на участке под напряжением. Охранники слишком долго вас искали и не отключили вовремя ток. Получение ожогов вроде ваших ни в коем случае не предполагается.

— Что же тогда предполагается?

— Запугивание. Воспрепятствование проходу. Выработка условных реакций. Наконец, лишение сознания, если уж кто-то проявит настойчивость и продолжит углубляться в зону. Чем дальше от границы, тем выше напряжение в кабеле.

— А Первая зона?

— Предупреждающая. Чтобы во Вторую зону не забредали по ошибке. Она пролегает между разрешенной для пребывания территорией и Второй зоной. Первая зона напичкана камерами и датчиками движения. Если кто-то игнорирует предостерегающие знаки и заходит в нее, немедленно поднимается тревога, и вскоре за нарушителем приезжает одна из патрульных машин охраны. Если повезет, еще до того, как он успеет добраться до Второй зоны. Но если во время вторжения машина находится далеко, тогда-то и может произойти история вроде вашей. Ну и, конечно же, существует Третья зона.

— А как же, — хмыкнул Даниэль. — И еще Четвертая, а потом Пятая.

— Нет-нет. Зон только три. Или, как мы обычно говорим, три скорлупы. Химмельсталь — вроде яйца о трех скорлупах.

Гизела пальцем изобразила в воздухе овал.

— Третья зона — это еще одна предупреждающая. Но она обращена наружу, ко всему остальному миру. Чтобы какой-нибудь горе-альпинист или заблудившийся турист не забрел во Вторую зону. Третья зона широкой полосой окружает предыдущие и проходит в основном по неприступным горам. Весьма маловероятно, что оттуда к нам кто-то заявится, но мы все равно расставили там знаки с предупреждением, что это военный полигон. Проход запрещен, в случае неповиновения жизнь нарушителей подвергается опасности.

— Военный полигон? И зачем врать?

— Химмельсталь… хм, не то чтобы совершенно секретный проект, но и не совсем гласный. Мы надеемся открыто заявить о себе, когда добьемся каких-то убедительных результатов. А если станем достоянием общественности сейчас, придется тратить уйму времени на объяснения и защиту проекта. А этого мы себе позволить не можем. В каждой стране Евросоюза мы имеем официальное представительство, так что ничего неправомерного не происходит. Но пока мы предпочитаем работать с некоторой степенью секретности.

Даниэль взглянул на Гизелу Оберманн. Теперь она сидела выпрямившись, глаза у нее лихорадочно блестели. Невероятно, но выглядела она счастливой. Словно только что узрела спасение души. Ни один из пациентов клиники, с которыми доселе ему доводилось пересекаться, не источал столько безумия, сколько эта женщина. Содержалась ли в ее словах хоть крупица истины, или же все это являлось плодом ее воображения? А вдруг на самом деле она — пациент, которому каким-то фантастическим способом удалось проникнуть во врачебный кабинет?

Он окинул взглядом долину. Облака серыми клубами плыли на фоне гигантских фигур на скалистой стене на юге. Именно там он и предпринял ночную попытку побега, через бледно-зеленый луг и лиственную рощу. Именно там охранники с криками загоняли его к горе, разрезая лучами фонарей темноту. Даниэль нисколько не сомневался в этом. И он знал еще кое-что: среди той растительности таилось нечто ужасное. Из-за чего он потерял сознание и получил ожоги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Эти зоны… — начал Даниэль, съежившись под одеялом.