Разрушительная красота (сборник) - Евгения Михайлова

— Спасибо. Это все очень важно, Лариса. Пишу ваш телефон, сохраните, пожалуйста, мой.

— У меня еще одна просьба. Лиза — очень гордая. Я как-то позвонила, хотела помочь. Она резко так сказала: «Мы сами справимся. Побираться и просить ни у людей, ни у государства не будем». Но они сами не справятся. Точно знаю. Нужно много денег. У них нет. И потом я могла бы написать знакомым за границу, чтобы что-то посоветовали. Сережа, не могу придумать, как предложить помощь, чтобы не отказались. Я их понимаю, для них сейчас важно, чтобы информация не распространялась. Дело в том, что я сейчас получу гонорар за перевод. Мне одной столько не надо.

— Такие сумасшедшие гонорары? — улыбнулся Сергей.

— Не сумасшедшие, конечно, просто есть возможность помочь, — серьезно сказала Лариса.

— Решим. У меня такая же ситуация. Но я, воспользовавшись авторитетом Шерлока Холмса, уверен, он меня простит за это, кажется, убедил Елизавету в том, что есть святое слово «складчина». Соседям она отказать не сможет. Если поверит, конечно, что от чистого сердца. У вас со Стивом явно тот случай. Тогда до связи. Я сообщу, как помочь.

Сергей двинулся дальше. Еще мотив. Характер Елизаветы. Гордые и независимые люди нравятся не всем. Многим хочется их увидеть негордыми и зависимыми. А уж государству… Без вопросов. Правда, оно на одну Олю размениваться не станет.

Сергей позвонил Никите.

— Работаем, дорогой. Ты рад? Не сомневался. Задача, как всегда. Оставить с носом ментов. Это значить — помочь человеку. Бедной красивой девочке. В общих словах… И сбрасываю телефон прямого свидетеля. Она сможет опознать преступников.

Сергей дошел до магазина, купил пива и сигарет. Удачно сходил. У него ведь есть такие свидетели, как Рита и Олежка, который гуляет с младшей сестренкой Оли, часто и с Олей. Вдруг кого-то и что-то заметил. Исполнители должны были изучать Олин распорядок. Рита будет полезна там, где нужны не ум и не память, а как раз загадочное подсознание блаженного человека, который видит часто больше других. И сама Оля, конечно. И Рафаэл Абалян.

И Сергей начал работать по своему плану, который выстраивался сам по себе, и уже светились какие-то знаки. Начал работать верный Никита, ему здорово дается рутинная работа, а проще — рытье по «земле», как называют свой участок опера. Начала работать и Лариса, которая нашла знакомых, они нашли других знакомых, и выяснилось, что вскоре в Москву приезжает известный пластический хирург из Испании. Знакомые Ларисы, как и их знакомые, прониклись историей красивой девочки Оли, предложили помощь из разных стран. Временами это был, как сказал удивленный Паша, — «крупняк». Они уложились.

С описания Ларисы и началась дорожка к парочке заезжих парней, которые снимали квартиру неподалеку. По этому описанию их узнали другие люди. В доме рассказали, что ребята без работы, а на что-то живут и даже выпивают. Они сами ничего и не скрывали, раз попались. Сказали только, что им эту бутылочку и деньги дал незнакомый человек. Они думали, что это «типа вода». «Типа напугать». Продвинутые такие ребята.

Когда Сергею разрешили навестить Олю, она была еще в бинтах, только глаза синели из них. Они синели не тоскливо, не безнадежно. Она могла говорить. Конечно, Оля не представляла себе, кому могла настолько не понравиться. «Таких нет», — считала она.

— Может, случайные хулиганы? Может, они не знали, что в бутылке? Может, выпили? — она спрашивала с надеждой. Мысль, что у нее есть враги, была для девушки невыносима.

— Возможно, — отвечал на все вопросы Сергей.

И очень осторожно затронул тему Абаляна.

— Оля, это касается и Рафаэла. Не исключено, к примеру, что кто-то хотел опорочить его конкурс. Это уже бизнес. Нужно говорить все как есть. Какие отношения, что ты думаешь о нем, не сказал ли он чего-то странного или важного?

— Если вам что-то покажется подозрительным из того, что я скажу, вы его арестуете, что ли?

— Ты как маленькая, честное слово. Я в принципе никого не имею права арестовать. Я просто частный сыщик. А ты моя соседка. Мне нужно в этом разобраться, чтобы не арестовали как раз невиновного, чтобы кто-то еще не пострадал, как ты.

— Рафаэл… Он мне не очень нравится. Я его немного боюсь. Он так резко и громко разговаривает. Но мне кажется, что он хороший человек.

— Именно с тобой он так разговаривает?

— И со мной, и со всеми другими девушками.

— А когда вы оставались одни?

— Мы не часто бывали одни. Он вызывал меня, когда ему не нравились мои платья или танец. Менял стилистов и дизайнеров. Но как-то сказал… Мне стыдно это рассказывать, но если для того, чтобы невиновных… И чтобы не пострадали… Он сказал: «Я тебя так люблю, моя девочка. Я буду любить тебя вечно».

— Что-то за этим последовало? Ты уж меня прости.

— Ничего. Я убежала.

— Почему ты считаешь, что он хороший человек?

— У него есть дочка. Она с матерью живет от него отдельно. И девочки, которые ее знают, говорят, что мать не разрешает им видеться. Так вот он купил этой дочке щенка самой красивой собаки — японской акиты-ину и назвал ее ЯПП. Это значит: «Я — папин подарок». А дочке не разрешили взять собаку. Она осталась у Рафаэла. Он ее любит.

— Понятно. Хорошо. Спасибо. Ты будешь опять красивой. Мне так сказали, я узнавал. Слушай врачей.

Когда он ушел, Оля стала звонить, звать медсестер.

— Дайте мне что-нибудь. Мне больно. Я не могу плакать. Мне нельзя. Сделайте мне укол, я хочу спать…

Она сказала Сергею неправду. А правду никто не узнает, если сам Рафаэл не расскажет. В тот раз он не сразу выпустил Олю из кабинета. Он стоял на коленях, старый, лысый человек, у него упали его толстые очки, он трогал ее пальцы на руках, целовал ее балетки. Он говорил, что сделает все для нее, что она будет самой любимой и богатой. Потом стоял, несчастный и как будто сразу заболевший. «Если это рассказать, Рафаэла сразу посадят в тюрьму», — думала Оля. Она его страшно жалела. Но она… Она не могла отогнать мысль, что Рафаэл мог так ее не выпустить дальше. Выпустить из своего кабинета и закрыть путь в будущее. Для нее это значит — потерять красоту. Он знает.

К этому времени Сергей уже позвонил следователю, который вел дело о нападении на Олю.

— Здравствуйте, Николай Иванович. Кольцов, частный детектив, беспокоит. По делу Ольги Калининой. Как успехи?

— Здравствуйте. Не понял, у меня появился новый контролирующий орган?

— У вас появился бескорыстный информатор и сосед Ольги Калининой. Если есть время, примите, пожалуйста, исполнителей данного преступления. Они сознались под неопровержимыми доказательствами. Их опознали свидетели. С ними к вам подъедет бутылочка с половиной содержимого уксусной эссенции, той самой. Ребята бережливые. Оставили для следующего заказа.

— То есть они сами ко мне едут?

— То есть их везет мой помощник. Уже втащил за шиворот в машину. Контакты опознавших свидетелей, они же мои соседи, будут у помощника.

— Интересное кино.

— Не то слово. Честь имею, ваш Кольцов.

— Имей, — сказал майор. — Если подтвердится и по моему разумению, скажу спасибо.

А Рафаэл Абалян позвонил Сергею сам.

— Сергей Александрович, извините, что беспокою. Но мать Ольги Калининой, пострадавшей после моего конкурса красоты, отказывается со мной общаться. Запрещает навещать Олю. Я просто обязан компенсировать их расходы на лечение.

— Это Елизавета дала вам мой телефон?

— Нет. На свете не один частный детектив. Вы занимаетесь этим делом. Вы вхожи и в дом Калининых, и к Оле в клинику.

— Не возражаете, если я подъеду к вам?

— Не просто нет. Давно жду.

— И я жду. Вашего приглашения. Застенчивые мы люди — менты.

«До чего странный этот Рафаэл Абалян, — думал вскоре Сергей, сидя по другую сторону огромного, массивного, дорогого, но аскетичного стола. — Конечно, «не странен кто ж», как говорится в «Горе от ума», но не в такой же степени. И горе тут не просто от ума, а от какого-то…»

Ну, что тут придумывать нежные эпитеты — от ума ненормального. Изощренного и четкого, циничного и наивного, прямолинейного, как долларовая купюра, и парящего, как перо райской птицы. Если по-простому, по-ментовски, то псих обыкновенный. Для бизнеса и в каком-то смысле для науки — то, что нужно. Цепкий и зоркий, несмотря на очки-лупы. Или благодаря им. С конкурсом красоты вышел большой перебор. Какая-то пружинка разлетелась со звоном.

— Вот, — показал Рафаэл на стопки документов в аккуратных папках. — Здесь распечатки всех финансовых документов по конкурсу красоты.

— Зачем? — поинтересовался Сергей.

— Для проверок, обысков. Допускаю, что случай с Олей был чудовищной выходкой конкурентов.

— У вас были конкуренты на этом поприще?

— Не у меня. Они просто уже были. Здесь тоже мафия, как во всем. Мне могли дать понять, что я забрался на чужую территорию.