Закон Выброса - Дмитрий Олегович Силлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Понял, – вздохнул Рудик.
Дружинник был прав. Если кто-то хочет тебя убить, выхода два: или позволить ему это сделать, или пристрелить его, пока он не отправил тебя в Край вечной войны.
Правда, сейчас это было сделать проблематично: пули противника крошили деревья, за которыми спрятались Рудик и Данила, срывали клочья коры, срубали ветви, щепки летели во все стороны… Высунуться значило практически гарантированно принять тушкой кусок горячего свинца, а то и не один. Но Рудик сейчас испытывал некоторое чувство вины за то, что не поддержал товарища, промедлив со стрельбой, – получается, вроде как струсил или, еще хуже, предал. А чувствовать за собой такое спир не привык.
– Как стрелять начну – поддержи, – прокричал он.
– Что ты задумал? – перекрывая голосом грохот канонады, проревел дружинник.
Но Рудик не собирался обсуждать с Данилой свой план – и голоса у него такого мощного не было, охрип, пока четыре слова проорал, – да и времени на обсуждение не осталось. Того и гляди или шальная пуля вырвет кусок мяса из конечности, случайно высунувшейся из-за дерева, или противник придумает что-то получше, чем беспорядочная стрельба по деревьям.
Потому Рудик закинул «Вал» за спину и шустро полез на дерево – когти позволяли. Враги стреляли на метр-полтора над землей, рассчитывая достать тех, кто укрылся за толстыми стволами, но никак не ожидали, что кто-то будет работать по ним с высоты трех метров, из гущи ветвей дерева-дендромутанта, скрюченных многолетним аномальным фоном.
Кстати, в ветвях Рудик укрылся вовремя!
Под огневым прикрытием товарищей к лесу бежали двое, держа в каждой руке по гранате – что такое эти зеленые «яйца», которые хомо плотно сжимали пальцами, спир знал хорошо. Видал в мире Кремля, как они работают, когда бесхвостые бандиты закидывали ими логово семьи Рудика…
Бывает такое: вроде ничего к людям личного не имеешь, а увидел что-то у них в руках – и словно перемыкает. И уже не люди это, а враги лютые. Твои личные враги, пожалеть которых теперь никак не получится, сколько себя ни уговаривай.
У Рудика таким триггером явились эти самые гранаты у военных. Понятное дело, эти люди не имели никакого отношения к бандитам, которые родятся минимум через полтора столетия. Но у спира к ним никаких больше «они мне ничего плохого не сделали» не осталось. Не сделали, факт. Но бегут сюда, чтобы сделать. И его убить, и Данилу – хомо довольно туповатого, но все-таки своего. А когда своих убивают, это нехорошо.
Стрелять Рудик умел. Ну, как умел? Приходилось несколько раз. Но раса спиров славится тем, что способна быстро бегать и хорошо обучается. А при достаточной силе лап и хорошем зрении совместить мушку с целиком и плавно нажать на спуск особого таланта и не требуется.
Приклад мягко толкнулся в плечо, и самый резвый хомо, споткнувшись, зарылся лицом в серую траву Зоны, выронив гранаты. Второй бегун это дело увидел и тоже попытался упасть – но опоздал. Рудик даже стрелять в него не стал – и так понял, что сейчас будет, когда увидел, как от зеленых «яиц», покатившихся по земле, отлетели скобы. Хомо бежали, вытащив чеки из гранат, чтоб не задерживаться перед бросками.
И не задержались.
На этом свете…
Второй военный даже успел упасть ничком до того, как обе гранаты хлопнули со звуком, словно кто-то одновременно ткнул иголками пару больших воздушных шариков. Только упавшему не повезло, что одно зеленое «яйцо» прокатилось по земле и, ткнувшись ему в шею, взорвалось.
Естественно, ничего хорошего из этого не вышло – голова военного оторвалась вместе с каской и отлетела в сторону, а из развороченной шеи хлынул фонтан крови. Рудик поморщился, но на этот раз пересилил себя и принялся отстреливать тех, кто, рассредоточившись цепью, приближался к деревьям, методично поливая их свинцом. Патронов у вояк было завались, и они лишь на ходу меняли магазины, полностью уверенные, что подавили противника огнем и теперь он точно никуда не денется. Небось, застыл в ужасе за естественным укрытием и боится лишний раз пошевелиться…
Но тут Рудик их разочаровал.
«Вал» по сравнению с обычным огнестрелом стреляет практически бесшумно – особенно когда из тех огнестрелов идет настолько интенсивная оглушительная пальба. Пока военные сообразили, что их расстреливают как в тире, спир успел положить троих, целясь под каски.
Беспроигрышный выбор.
Защитить от пули и осколков можно верхнюю часть черепа и все, что ниже подбородка, причем относительно недорого. А давать каждому рядовому вояке шлем с многослойным бронестеклом, полностью защищающим лицо, который стоит как вся его остальная экипировка, конечно, никто не будет. Максимум противоосколочные очки выдадут, которые, само собой, не выдержат прямое попадание тяжелой пули патрона 9 × 39 мм.
Расстояние до цели было метров двести, на ствольной коробке автомата был установлен какой-то навороченный дневной оптический прицел, в который лица военных были видны просто прекрасно, так что Рудик ни разу не промахнулся, стараясь класть пули точно между сосредоточенно прищуренных глаз.
А потом его заметили…
Все-таки к лесу приближались опытные бойцы, обученные не паниковать, когда справа и слева падают убитые товарищи, а искать того, кто их подстрелил, – и прикладывать все усилия, чтобы нейтрализовать стрелка до того, как тот поставит увесистую свинцовую точку в их собственной биографии.
Цепь залегла, и тут Рудик совершил ошибку – не меняя позиции, убил четвертого хомо.
Увлекся.
А чувство безнаказанности на войне – это очень плохо. Никогда нельзя недооценивать противника, даже если тебе кажется, что он глуп, а ты умнее его в разы и легко накидаешь ему тумаков в загривок, а он даже и не квакнет.
Кто-то из военных заметил движение на дереве, быстро сменил магазин и полоснул трассерами по замысловатому сплетению ветвей, за которыми спрятался спир. Не столько на поражение выстрелил, сколько остальным светящимся пунктиром на цель указал.
И тем остальным ничего более разъяснять не потребовалось.
На укрытие Рудика обрушился шквал огня. Вырванные куски древесины, обрывки коры, ветки, щепки – все это посыпалось на спира, вынудив его рвануться в сторону…
И тут пуля ударила его в нижнюю лапу.
Рудик непроизвольно вскрикнул, выронил «Вал», метнулся влево, вправо, пытаясь уйти с линии огня… Но как с нее уйдешь, когда профессиональные вояки из дюжины стволов молотят по сектору, не особо и целясь, а лишь следуя указаниям того, кто трассерами указывает, куда стрелять. Он, может, и сам уже не уверен, что надо именно туда, просто магазин менять – это время, а вдруг за те несколько секунд цель куда-то свалит и именно твоей пули не хватит пацанам, чтоб покончить с уродом, что шестерых твоих товарищей положил?
А потом кто-то
