День Шакала - Фредерик Форсайт

Конечно, все французы — шваль на один покрой. Никто не смог бы сказать про сэра Джаспера, получившего в 61-м титул пэра за свои заслуги на дипломатическом поприще, что ему не хватает главнейшего качества, потребного для настоящего начальника Франции. У него была врожденная неприязнь к Франции и всему французскому. Однако это были еще цветочки по сравнению с теми чувствами, которые он испытывал к особе французского президента после пресс-конференции 14 января 1963 года, когда де Голль преградил Англии путь в Общий рынок и это стоило сэру Джасперу двадцати минут неприятной беседы с министром.

В дверь постучали. Сэр Джаспер отпрянул от окна. Он взял с бювара и поднес к глазам тонкий синий листок, будто его застали за чтением.

— Войдите.

В кабинет вошел младший сотрудник, притворил за собой дверь и приблизился к столу.

Сэр Джаспер поглядел на него поверх серповидных очков.

— А, Ллойд. Я тут как раз просматриваю вашу вечернюю докладную. Интересно, интересно. Высокопоставленный французский сыщик направляет неофициальный запрос высокопоставленному чину британской полиции. Тот переправляет его не кому-нибудь, а главному инспектору Особого отдела, а этот находит возможным проконсультироваться — неофициально, разумеется, — с младшим чином разведывательной службы. М-м-м?

— Да, сэр Джаспер.

Ллойд уперся взглядом в невзрачную фигурку дипломата, стоящего у окна и изучающего его докладную, будто она только что попалась ему на глаза. Он, во всяком случае, понял, что сэр Джаспер отлично знаком с содержанием докладной и что, вероятно; его бесстрастный вид — не более чем поза.

— А этот младший чин находит возможным по собственной инициативе, не консультируясь с начальством, высказывать свои предположения сотруднику Особого отдела. Предположения — помимо всего прочего, бездоказательные, — что британский гражданин, очевидно бизнесмен, на самом деле может быть хладнокровным убийцей. М-м-м?

«Какого дьявола надо этому старому хрычу?» — подумал Ллойд.

Вскоре это выяснилось.

— Я недоумеваю, любезный Ллойд, каким образом об этом запросе — неофициальном, разумеется, — сделанном вчера утром, глава министерского отдела, имеющего самое близкое касательство к французским делам, узнает лишь сутки спустя. Странное положение вещей, вы не находите?

— Со всем должным уважением, сэр Джаспер, вынужден заметить, что адресованный мне запрос главного инспектора Томаса — как вы заметили, неофициальный — был сделан вчера в девять вечера. Докладная составлена в полночь.

— Справедливо, справедливо. Но я успел заметить, что вы поторопились ответить на запрос еще до полуночи. Не могли бы вы мне это разъяснить?

— Мне казалось, что запрос о каналах, вернее, возможных каналах расследования относится к разряду обычного межведомственного сотрудничества, — ответил Ллойд.

— Да неужели, да неужели? — Сэр Джаспер оставил мягко вопросительный тон и дал волю гневу. — Но, очевидно, не относится к разряду межведомственного сотрудничества вашей службы с французским отделом, м-м-м?

— Мой отчет у вас в руках, сэр Джаспер.

— Поздновато, сэр. Поздновато.

Ллойд решил не остаться в долгу. Он знал, что если допустил ошибку, не посоветовавшись с начальством, прежде чем позвонить Томасу, то советоваться надо было с собственным шефом, а не с сэром Джаспером Квигли. А глава Интеллидженс сервис стяжал любовь сотрудников и неприязнь чинуш из Форин офис тем, что никому не позволял распекать своих подчиненных.

— Поздновато для чего, сэр Джаспер?

Сэр Джаспер метнул на него яростный взгляд. Он не собирался попадать в ловушку, выдав, что поздновато для того, чтобы помешать сотрудничеству с Томасом и ответу на его запрос.

— Вы, разумеется, отдаете себе отчет, что речь идет о добром имени британского гражданина. О человеке, против которого нет и тени подозрения, не говоря уж об уликах. Не кажется ли вам, что несколько странно подобным образом порочить доброе имя, а судя по характеру вопроса, и репутацию человека?

— Я не думаю, что сообщить чье-то имя главному инспектору Особого отдела для целей дополнительного расследования — значит опорочить его, сэр Джаспер.

Дипломат плотно сжал губы, сдерживая злобу. Нахальный щенок, еще и вывернуться норовит. За ним нужен глаз да глаз. Он взял себя в руки.

— Понятно, Ллойд. Понятно. Но, даже учитывая ваше очевидное рвение — весьма похвальное рвение, разумеется, — все-таки можно было ожидать, что вы с кем-нибудь посоветуетесь, прежде чем очертя голову кидаться на помощь Особому отделу?

— Вы спрашиваете, сэр Джаспер, почему я не посоветовался с вами?

Сэр Джаспер остервенел.

— Да, сэр, спрашиваю, сэр. Именно это самое я и спрашиваю.

— Сэр Джаспер, при всем уважении к вашему чину, я, однако, вынужден обратить ваше внимание на тот факт, что я состою в штате разведывательной службы. Если вас не устраивает мой вчерашний образ действий, то уместнее будет жаловаться на меня моему начальству, а не мне лично.

Уместнее? Уместнее? Этот выскочка и молокосос смеет указывать начальнику Франции, что уместно, а что неуместно?

— Так оно и будет, сэр, — отрезал сэр Джаспер, — так оно и будет. В самых резких выражениях.

Не спросив разрешения, Ллойд повернулся и вышел из кабинета. Он почти не сомневался, что его ждет нагоняй от Старика, и оправдываться он мог разве тем, что запрос Брина Томаса показался ему неотложным, а проволочка могла оказаться губительной. Если Старик решит, что надо было использовать обычные каналы, то ему, Ллойду, здорово влетит. Но по крайней мере влетит от Старика, а не от Квигли. А, черт бы побрал Томаса!

Однако сэр Джаспер был в большом сомнении, жаловаться или нет. Ему могло не поздоровиться от острого на язык шефа Интеллидженс сервис: ведь офицера разведки вызвали, не испросив на то разрешения. Кроме того, глава Интеллидженс сервис, по слухам, был весьма близок кое с кем на самом верху.

— Что напортили, то напортили, — заметил сэр Джаспер в начале второго своему гостю за ленчем в клубе. — Видно, уж они пойдут дальше и примутся сотрудничать с французами. Надеюсь, они их до смерти не загоняют, а?

Шутка была хорошая, и он повеселился на славу. К несчастью, он недооценил своего гостя, который тоже был весьма близок кое с кем на самом верху.

Личный доклад главного уполномоченного британской полиции попался на глаза премьер-министру около четырех, когда он вернулся к себе на Даунинг-стрит, 10, после парламентских дебатов; и почти одновременно его ушей достигла шутка сэра Джаспера.

В десять минут пятого в кабинете главного инспектора Томаса зазвонил телефон.

Томас с самого утра пытался выследить человека, о котором он не знал ничего, кроме имени. Как обычно при выяснении личности — если точно известно, что человек был за границей, — начал он с паспортного стола.

Наведавшись туда к девяти утра, времени открытия, Томас раздобыл у них фотокопии заявлений шести Чарлзов Калтропов о выдаче паспорта. Увы, все это были разные лица, с различными вторыми именами.

Провинциальные Калтропы отпали; из двух лондонских один оказался зеленщиком в Кэтфорде и стоял за прилавком, когда два тихих человека в штатском явились побеседовать с ним. Жил он над своим магазином и паспорт представил через несколько минут. В паспорте не было никаких свидетельств о пребывании владельца в Доминиканской Республике. Расспросив его, сыщики убедились, что он даже не знает, где это такой остров.

С последним Калтропом дело обстояло сложнее. Заявление о выдаче паспорта было подано четыре года назад; по указанному в нем хейгетскому адресу находился многоквартирный дом. В домоуправлении подняли архивы и выяснили, что жилец съехал в декабре 1960 года. По какому адресу, указано не было.

Тут-то и пригодилось, что Томас знал его второе имя. Поиски в телефонной книге не дали ничего, зато на главном почтамте Томасу как представителю Особого отдела сообщили, что некий Ч. Г. Калтроп абонирует не зарегистрированный в телефонной книге номер в Западном Лондоне. Инициалы совпадали с именами искомого Калтропа: Чарлз Гарольд. Тогда Томас связался с регистрационным столом нужного района.

Да, сказал ему голос из районной регистратуры, действительно, мистер Чарлз Гарольд Калтроп снимает квартиру по такому-то адресу и числится в этом районе в списках избирателей.

Затем отправились к нему на квартиру. Она была заперта, и на звонки никто не отвечал. Никто из соседей, по-видимому, не знал, куда отлучился мистер Калтроп. Когда наряд ни с чем вернулся в Скотленд-Ярд, Томас испробовал другой подход. Он обратился в налоговое управление: нельзя ли проверить по ведомостям платежные взносы некоего Чарлза Гарольда Калтропа, домашний адрес такой-то. Просьба уточнить, где он служит и где служил последние три года.