Семейные тайны - Энн Мэтер

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Но тебе нельзя здесь оставаться!

В голосе Дианы Скорцезе отчетливо слышалось нетерпение. Она окинула пренебрежительным взглядом вопиюще неопрятную гостиную — потертые подушки дивана, полки вдоль стен, плотно заставленные книгами. Вся квартира Мэгги вызывала у нее отвращение; Диана не могла понять, как дочь способна жить в подобной обстановке.

Решив испробовать еще один довод, она устремила на Кэсс умоляющий взгляд и печально покачала головой.

— Дорогая, ты ведь знаешь, что скажет папа, когда обнаружит, что ты живешь здесь. Ты уже совершила одну ошибку, сбежав в Италию и не сказав никому из родных ни слова. Какие чувства, по-твоему, возникнут у отца, если он узнает, что ты поселилась в таком месте? Если ты не желаешь возвращаться в Найтсбридж, по крайней мере вспомни о приличиях и вернись к родителям…

— Нет. — Подобрав ногу, Кэсс присела на край дивана. — Но тебе незачем волноваться. Это мое временное жилье. Как только я подыщу что-нибудь более подходящее, я переберусь туда. Через неделю Мэгги уезжает в Штаты. Она сказала, что я могу торчать здесь до ее возвращения.

Диана скривила губы, явно осуждая лексикон дочери, но воздержалась от машинального упрека, которого ждала Кэсс. Вместо этого она нехотя устроилась на краешке стула напротив дивана и, скрестив обтянутые блестящим шелком ноги, снова попыталась воззвать к рассудку дочери.

— А как же быть с Роджером? — спросила она и, видя, как изменилось лицо Кэсс, подалась вперед и взяла дочь за руку. — Дорогая, об этом надо непременно подумать. Рано или поздно он наверняка узнает, что ты вернулась в Лондон. Гораздо разумнее будет увидеться с ним, не так ли? Твой отец говорит, что Роджер очень волнуется. Уверена, он сожалеет о случившемся, как и мы все.

Кэсс вскинула голову.

— Нет, мама.

— Но послушай, Кэсс…

— Мама, когда я согласилась встретиться с тобой, ты пообещала, что никому не сообщишь о моем приезде.

— И я выполнила обещание. — Диана вздохнула. — Но это не значит, что я одобряю твой поступок — ты прячешься здесь, будто преступница. Бог свидетель, никого не порадует известие о неверности мужа, но ведь это не конец света! — Она нетерпеливо передернула плечами. — Мужчины многим отличаются от женщин, Кэсс. Им просто необходимы небольшие… приключения. Роджер не любит женщину, с которой спит. Он любит тебя. И если ты согласишься простить его…

— Нет, мама! — Кэсс была непоколебима. — Я хочу развода и намерена его получить.

— О Господи! — Диана резко поднялась и принялась вышагивать до окна и обратно, не скрывая гнева. — Твой отец никогда не согласится на это.

— Его согласия и не потребуется, — твердо заявила Кэсс, надеясь, что в ее словах прозвучит уверенность, которой она не чувствовала. — Мама, такое происходит с Роджером уже не в первый раз. Ты же помнишь, что было пару лет назад. Но тогда вмешался папа, и…

— Вмешается снова, — подхватила Диана, но Кэсс покачала головой.

— Нет.

— Почему же? — не унималась Диана. — Дорогая, ты можешь быть уверена: на этот раз Роджер легко не отделается. Об этом я позабочусь.

— Нет.

— О, Кэсс! — Диана испустила тяжкий вздох. — Это просто нелепо! Ты не даешь ему ни малейшего шанса. По крайней мере надо встретиться с ним и поговорить.

— Я уже виделась с ним.

— Знаю. — Диана поджала губы. — В квартире Бена.

— Да.

— Но разве там у вас была возможность нормально поговорить? В присутствии… постороннего зрителя, сына Софи?

— Его там не было. — Кэсс пристально взглянула на мать и нахмурилась. — Значит, вот как рассказал о нашей встрече Роджер?

— Не помню точно. — Диана явно растерялась. — Мне показалось, он упомянул имя Бена, но я могла и ошибиться.

На лице Кэсс появилось скептическое выражение.

— Ты хочешь сказать, Роджер солгал тебе — так, как лгал мне, — возразила она. — На самом деле Бен появился, когда Роджер уже находился у него в квартире, и появился как раз вовремя, чтобы вышвырнуть его вон!

Черты лица Дианы сделались жестче.

— Так я и знала. — Она подступила ближе к дивану, на котором сидела Кэсс, и негодующе воззрилась на нее. — Я догадывалась, что этот человек послужил причиной твоего решения. Ведь это он подбил тебя на такую нелепую выходку? С тех пор как мы с ним знакомы, я жду от него одних неприятностей!

Кэсс ответила матери ледяным взглядом.

— А я думала, он тебе нравится.

— Мне? — Диана сделала пренебрежительный жест, но постаралась не смотреть в глаза дочери. — Если я всегда была вежливой с ним, это еще не значит, что он мне нравится. Посуди сама, Кэсс, — я поддерживаю дружеские отношения со множеством людей. Но тебе, как и всем прочим, должно быть известно, что чаще всего я исхожу из практических соображений.

Кэсс склонила голову набок.

— В чем же выгода твоих дружеских отношений с Беном?

Диана поняла, что дочь поймала ее на слове, и не стала скрывать свое недовольство.

— Ну, прежде всего, он сын твоего отца, не так ли? Ты представляешь, как повел бы себя отец, если бы я отказывала Бену в гостеприимстве? Нет, я всегда принимала его в нашем доме. Но мне не нравилась твоя привязанность к нему, и я была очень недовольна, когда ты обратилась к Бену, вместо того чтобы искать помощи у нас.

Ухитрившись незаметно отклониться от предмета разговора, Диана вновь вернулась к окну и вытерла верхнюю губу носовым платком, отделанным кружевом. Наблюдая за матерью, Кэсс испытала опустошенность и смирение. Сколько бы она ни избегала встреч с Роджером или с отцом, рано или поздно ей предстоит столкнуться с ними обоими. Победа, одержанная в разговоре с матерью, ни к чему ее не приведет: справиться с Дианой сравнительно просто, а вот Гвидо Скорцезе — опасный противник.

— Ладно, — наконец произнесла она, поднимаясь и расправляя складки мешковатых белых брюк.

Диана обернулась.

— Что значит «ладно»? — осторожно спросила она. Кэсс сунула руки в карманы.

— Ладно, я встречусь с папой, — заявила она, с силой вонзая ногти в собственные ладони. — Но не здесь. Я приеду домой. Пожалуй, сегодня… это не слишком быстро? Или у него вечер уже занят?

Диана с трудом сглотнула.

— Мы собирались поужинать с супругами Конуэй, — пробормотала она, — но полагаю, я смогу отменить встречу.

— Вот и хорошо. — Кэсс с трудом сохраняла внешнее спокойствие. — Тогда в семь часов — годится?

— Отлично, просто замечательно. — Диана живо направилась к дочери, явно испытав облегчение от этой неожиданной уступки. — Тогда до вечера, дорогая, — пробормотала она, целуя воздух возле щеки Кэсс. — И еще… ты не могла бы одеться немного… скромнее? Ты же знаешь, отец терпеть не может современную моду.