Россия. Сталин. Сталинград: Великая Победа и великое поражение - Владимир Бушин

Но вот его новая мысля: Черчилль, говорит, предупреждает Сталина, а тот… А кто такой Черчилль? Едва ли Минкин знает, что до Гитлера тот был нашим врагом № 1 и после смерти Гитлера вскоре опять стал им, что именно Черчилль был организатором интервенции Антанты в годы Гражданской войны. При первой же встрече со Сталиным в августе

1942 года в Москве он решился спросить, простил ли его тот за интервенцию. Сталин ответил: «Бог простит». (А.Уткин. Мировая холодная война. М., 2005. С.51).

Наш мыслитель-потрошитель, конечно же, не догадывается, что в долгой жизни Черчилля 22 июня 1941 года был самым счастливым днем, который он ждал, как утопающий ждет, что ему бросят спасательный круг. Еще бы! Ведь Англия уже целый год оставалась один на один с германской военной машиной. Тут можно к слову заметить, что и у Сталина отлегло на сердце 7 декабря 1941 года, в день нападения Японии на США. Значит, нам не придется воевать на два фронта; значит, можно перебросить на запад побольше дальневосточных и сибирских дивизий.

Так вот, просто ли было поверить Черчиллю? Тем более что Сталин знал о переговорах англичан с немцами, а только что, 10 мая, в Англию прилетел Гесс, правая рука Гитлера. Зачем? Полюбоваться замками Шотландии?

Ведь сам-то Минкин не верит никаким советским источникам, не обращается к воспоминаниям ни одного советского военачальника― а это же соотечественники! Но стыдит других за недоверие к враждебным иностранцам… Впрочем, стоп! Пишет он о каком-то безымянном мужике, сбежавшем в 1934 году из голодающей деревни в город. А где эта деревня, что в том году голодала? Ведь голод был, как известно, рань- ше. А что это за город? Мужик, говорит, имел тяжелое ранение, хромал, едва ковылял, но «всю войну прошел в пехоте». Всю! В пехоте! Хромой! Энциклопедический случай. Правда, тут же узнаем, что еще задолго до окончания войны калечно- го мужика «послали в тыл аэродром охранять». Как хочешь, так и понимай это литературное убожество! Тут могу сказать вот что: я тебе таких калечных мужиков, таких голодающих деревень и неизвестных городов столько насочиняю, что в «МК» места не хватит перечислить, даже если объявления проституток не напечатаете. И вот сей мужик будто бы прочитал статью Минкина и сказал: «Спасибо. Все ― правда». Так устами изобретенного персонажа сочинитель себя похвалил. И верит этим синтетическим похвалам. А еще верит битому немецкому генералу. Выходит, не лишен способности верить тому, кто говорит нечто отрадное.

Однако разок упомянул Минкин и наших военачальников: «Генералы и даже маршалы устали доказывать, что не Сталин, а народ выиграл войну». Он и с ними вроде бы согласен. Прекрасно. Но ни одного генерала или маршала, ни одной их книги или статьи не назвал. Почему? Да потому, что ни один из них не ставил так вопрос о победе, это могут только полные идиоты, что сохранились еще только в путинском заповеднике «МК» под эгидой Гусева. А нормальные люди понимают и всегда понимали, что в войне победил народ, которым руководили советская власть, партия и Государственный Комитет Обороны во главе со Сталиным, победила Красная Армия, которой руководила Ставка во главе со Сталиным. Понятно?

И вот утром 22 июня немцы напали. А мы, говорит Минкин, еще несколько дней продолжали, согласно договору 1939 года, поставлять немцам важное сырье. Ему было лет пять, но он сам видел и запомнил! Вот везут пшеницу, вот везут нефть, вот марганец… А где конкретно это было? Военная тайна! Но не мешали ли поставщикам наступавшие армады немецких танков? Нет, говорит, не мешали. А если эшелон замедлял ход, мы с Дейчем его подталкивали…

А что Сталин? Сталин, говорит, жутко перетрусил и сбежал спасаться на дачу. Но дача-то к западу от Москвы. Значит, он бросился навстречу немцам? Да, говорит, навстречу: он же государственный изменник…

Минкин, трепло убогое, ведь от этой брехни уже давно отказался даже классик вранья Радзинский, отказался и покаялся. А вы опять… Стыдно же! Не знает он, что это такое.

Со временем, говорит, Сталин все-таки очухался и выступил по радио. Но это была речь-призыв, произнесенная «в истерическом ужасе». Солженицын, наставник Минкина, писал, что Сталин выступал «полуплачущий». Однако, по признанию даже битого генерала Типпельскирха, «истерический» призыв «полуплачущего» вождя «нашел отклик в сердцах советских людей». Да еще какой!

В частности, Сталин призвал создать народное ополчение. Мысль не новая. Ив 1612-м, и в 1812-м, и в 1854годах тоже было ополчение, немало потрудившееся на войне. А что теперь? Писака опять, как очевидец, негодует: «…безоружное ополчение, брошенное под немецкие танки». Конечно, были большие неудачи, и жертвы, и поражения не только ополченцев, но и регулярных частей, особенно вначале. Но ты же, мыслитель, взялся дать общую, итоговую оценку войны. В таком случае съешь: всего в ответ на призыв вождя выразили желание вступить в ополчение около 4 миллионов человек, но отобрали около 2-х, в действующую армию через ополчение влилось 36 дивизий, 26 из них прошли всю войну, а 8 получили звание гвардейских. Безоружным это звание не давали.

Немцы наступают… И опять же, что Сталин? Оказывается, он «как теперь стало известно, уже в конце лета 1941 года подумывал сдаться, засылал сватов через Берию в Болгарию, да фюрер побрезговал, отказал». В сентябре 1812 года, находясь в Москве, Наполеон засылал к Кутузову свата Лористона, но Кутузов побрезговал и погнал захватчиков с родной земли. А теперь вот Гитлер, оказывается. Скажите, какой брезгливый! А ведь не побрезговал втянуть в войну против СССР Италию, Венгрию, Румынию, Финляндию, не побрезговал даже карликами ― Хорватией, Словенией, не побрезговал и доброволь- цами-французами, испанцами, поляками, бельгийцами, даже евреями не побрезговал, которых после войны у нас в плену оказалось больше десяти тысячно вот что, Минкин. Ведь об этом писал еще старик Э.Рад- зинский, затем историк А.Уткин, писатель В.Карпов, теперь ― ваше благородие. И все по-разному! Так, Уткин в сочинении «Вторая мировая война» (М.,2002) уверяет, что Сталин решил провернуть «феерическую интригу» примирения тотчас, как стало известно о нападении немцев, еще до выступления Молотова по радио, ― так он струсил в первые же часы (с.191); Радзинский же в нетленке «Сталин»(М.,1997. Два пуда.) пишет, что это произошло сразу после того, как 8 августа 1941 года Сталин стал Верховным Главнокомандующим (с.507); Карпов в «Генералиссимусе» (Калининград, 2002) дает свою светлую голову на отсечение, что Сталин решил помириться с фашистами и вместе ударить по США и Англии в феврале 1942 года, писатель даже показывает как бы документик, будто подписанный «Верховным Главнокомандующим Союза ССР» (с.10― 15), ― такой и должности не было, Сталин ― Верховный Главнокомандующий Красной Армии, а не Союза ССР. У вас же, Минкин, дело было в конце лета (в августе, да?) 1941 года. Что ж вы так― кто в лес, кто по дрова! Собрали бы симпозиум, конференцию и договорились бы о единой и обязательной для всех дате, допустим, о 37-м мартобря.

Но, между прочим, Минкин может гордиться: идеи, которые он украл у других, настолько оригинальны и ценны, что их теперь воруют уже у него даже профессора МГУ. Через полгода после его статьи в «МК» вышла книга Гавриила Попова «Три войны Сталина». И там на странице 123 безо всякой ссылки на Минкина ворюга пишет, что Сталин в 41 году так перетрусил, так перетрусил, что категорически предложил Гитлеру безоговорочную капитуляцию Красной Армии. Но Гитлер был такой гордый, такой гордый, такой гордый, а еще и брезгливый, что с презрением отверг сталинскую капитуляцию. Я, говорит, непременно хочу с боем взять Москву и учинить на Красной площади парад Победы. А Сталин был такой обидчивый, такой обидчивый, такой обидчивый, что его смертельно оскорбил отказ Гитлера, и он воскликнул: «Ах так! Ну я тебе покажу!» И разнес в прах обидчика с его вермахтом. Вот какова подлинная история Великой Отечественной. Главным источником и двигателем нашей победы была обида Сталина на заносчивость Гитлера.

А между тем, война началась для СССР не хорошо. Много наших пленных. Позже появилась власовская армия. Ликую- ще-негодующий Минкин тут как тут: «А почему ни из пленных поляков, ни из пленных французов немцам не удалось сформировать ничего подобного?» Ну, думает, поди, уел я их, куда денутся от такого бесспорного факта? А на самом деле и тут обнаружил свое дикое невежество и редкое тупоумие. Во-первых, из поляков и французов не могло быть «ничего подобного» хотя бы по той простой причине, что их страны были сокрушены мгновенно― в три-четыре недели. Какие тут могли быть формирования? И нужды в них не было.

Во-вторых, не пленные, которым некуда деваться, а регулярные части французской армии воевали вместе с немцами в Северной Африке против англичан, своих вчерашних союзников и товарищей по разгрому. Это как выглядит? А против нас в немецкой армии воевали и те же лягушатники, и ляхи, и многие другие мусье. Не слыхал, умник?