Становление. Пермска волость. - Александр Соколов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После ужина у меня в мезонине собрались Эвика, Лада, Николай и Иван. Эвика и Лада сидят на краешке стульев с понурым выражением лица, глаз на меня не поднимают. Делаю вид, что их состояния не замечаю и как ни в чём не бывало перехожу к текущим вопросам:
- Николай, тебе нужно срочно сделать два четырехметровых столба, вернее идола, с изображением языков пламени, поднимающихся от пояса, плеч и головы вверх. Нужно их срочно установить по левому берегу реки Барда перед бродом. Таким образом обозначим восточную границу нашего королевства, - говорю и одновременно рисую эскиз пограничного знака.
- Два знака я за день вырежу, - рассматривая эскиз, заявляет Николай.
- Таких знаков нужно побольше сделать и поставить по всей границе, а языки пламени я покрашу в красный цвет и покрою лаком, - рассмотрев рисунок, предлагает Иван.
- Нужно лицо более злым вырезать, - включается в обсуждение Эвика. – Чтобы знали, тут всех ждет смерть.
- Можно и злым вырезать, - соглашается Николай.
- Хорошо, пусть будет злым. К лету еще четыре знака понадобиться, установим по берегам Сылвы, два ниже по течению Кунгура и два выше по течению будущей крепостицы на острове, - соглашаюсь с ребятами, а далее продолжаю:
- Если летом придет степное племя, то может так случится, что косули от нас уйдут, надо заранее подумать, чем заменить в нашем питании их мясо.
- Практически все овцы и козы беременны, приплод ожидается через два-три месяца. Да и у коров неплохой отел ожидается. Мясо косуль можно заменить ягнятиной, немного козлятиной и говядиной, - оживает Лада. – А если весной перевести всю отару овец к Форпосту, то можно прикупить еще пять-шесть коров.
- Через два дня, по готовности двух пограничных знаков, отправляюсь к броду, где его установлю, заодно в Форпосте посмотрю, возможно ли туда перевести отару овец, а по возвращению отправляюсь с новой сменой в Кунгур.
Замечаю, что Эвика и Лада решились выступить с покаянной речью, останавливаю их:
- Эвика, Лада, то что вы вооружились, это хорошо, но вы совершили две ошибки. О первой вы уже слышали, что не вооружились остальные ребятишки, а вторая - если вы посчитали, что опасность слишком велика, то вы на санях должны были с ребятишками покинуть Усадьбу и направиться к Форпосту.
Девочки, переглянувшись между собой, смотрят на меня и по их взглядам я понимаю, что вопрос об отходе из Усадьбы ими вообще не рассматривался и только сейчас они начинают осознавать произошедшее и возможные трагические последствия, в случае действительного нападения на Усадьбу.
Сделав паузу, продолжаю:
- Я знаю, что вы всё поняли! Ошибки бывают у всех! Я в вас уверен! Как говорится за одного битого двух не битых дают.
Девчонки приободрились, в ранее потухших глазах, зажглись огоньки.
«Вот и славно, пора заканчивать», - замечаю про себя, а в слух:
- На сегодня всё, мне ещё в кузнице поработать нужно.
Следующие три дня безвылазно работал в кузнице и мастерской. Накопилось много дел, хотя и мелких, но необходимых в хозяйстве, начиная от простых гвоздей, различных деталях для швейных машинок, косилок и сеялок, заканчивая поворотными и передаточными шестернями для лесопилок и подъемных стреловых кранов.
Утром 29 января на трех санях с Александром, Константином и Григорием, а также с одной хаски, загрузившись двумя пограничными столбами, шанцевым инструментом, стреломётом, прожектором, запасом продуктов и овсом для лошадей, отправились к броду на реке Барда.
По льду Ольховки, а затем по свежей просеке за пару часов доехали до лесного лагеря, в котором пришлось задержаться до следующего утра. Воспользовавшись моим приездом, Михаил с ходу подкинул мне работенки:
- Володя, еще три дня, и мы закончим очистку просеки, складирование бревен и распиловку досок. Но надо свалить еще двадцать три дерева, тогда будет полностью готовый проезд от Ольховки к Форпосту.
Взяв топор, до вечера валил указанные Михаилом деревья, пни которых тут же подрывали гранатами и выкорчёвывали с помощью волов, а срубленные стволы очищали от веток и с помощью волов подтаскивали к лесопилке.
Утром по снежной целине продолжили движение к броду. До места будущей крепостицы на реке Барда добрались за восемь часов и стали обустраивать лагерь. После обустройства лагеря, смотрю пацаны мнутся, а затем выстраиваются в шеренгу, и Константин делает шаг вперед:
- Володя, мы тебя подвели, но этого больше не повториться.
Смотрю на ребят. Все замерли, чувствуется, что ребята напряжены, но при этом с уверенностью смотрят мне в глаза.
- Я знаю, что вы меня не подведёте! Я уверен в вашей преданности! - раздается выдох облегчения, а я продолжаю. – Устанавливаем прожектор и как стемнеет, передаете сообщение, что с нами всё в порядке. Утром, я на одних санях, а также собакой, направляюсь к броду устанавливать пограничные столбы, вы остаетесь на месте и занимаете круговую оборону.
В предрассветных сумерках по льду вверх по течению реки Барды направился к броду, куда на санях доехал минут за сорок. Река на месте брода промерзла льдом практически до дна. На снегу каких-либо следов ни зверей, ни тем более человека, не обнаружил.
Выехал на левый берег реки, отъехал от нее на восток около пятисот метров и на небольшой возвышенности в полтора метра, выбрал место для установления пограничного столба. Дал команду хаски охранять меня, скинув овчинный тулуп, принялся долбить промерзлую землю.
Выкопав яму глубиной полтора метра, подогнал поближе сани с пограничным столбом, перетащил столб к яме и стал со стороны головы его поднимать. Вес столба солидный, килограмм сто двадцать, так, что пришлось попотеть. Подставив плечо, поднял верх столба и стал под него заходить, когда угол достиг восьмидесяти градусов, низ столба проскочил на полтора метра в яму и столб встал вертикально лицом на восток. Засыпав и утрамбовав землю, отошёл на десять метров и стал осматривать пограничный столб.
На двух с половиной метровом столбе красовалась вырезанная страхолюдная морда, отдаленно напоминающую человеческую. Морду обрамляли выкрашенные красной краски языки пламени, устремленные в высь. Вряд ли
