Сапаров.А.Ю. Логофет Василевса - Сапаров А.Ю.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Великий хан Гзак сказал и поклялся в этом, вызываем поединщика урусутов на смертный бой, Если победит ваш поединщик, все наше имущество будет вашим а наш род будет вашими рабами навеки. Но если победит наш поединщик, то вы, все урусуты будете нашими рабами. Если же вы не выпустите поединщика, вся степь узнает, что нет настоящих воинов среди урусутов, а только трусы.
Я засмеялся - типичная разводка на слабо, надо же, оказывается, в это время уже было такое разводилово. Но посмотрев на Ратибора я осекся. Тот был серьезен, лицо его пылало, среди ратников тоже слышались возмущенные крики. Воевода вскочил на крышу телеги и заорал:
-Будет вам поединщик идолища поганые, размечет он косточки ваши по зеленой травушке.
Он спрыгнул на землю и решительно зашагал к остальным воеводам, стоявшим тесным кружком.
Когда я подошел туда, все яростно кричали друг на друга, все хотели биться, и каждый считал себя самым могучим бойцом.
Я тяжело вздохнул и спросил:
-Бояре, как вы считаете, половцы хорошо подумали, что предлагают биться, у них наверно есть серьезные основания полагать, что их поединщик победит.
Бояре переглянулись, общее мнение, со снисходительной улыбкой, высказал Туазов:
-Княже, ты вой молодой, у басилевса служил, просто не видел еще, как наши бьются. Да супротив наших воев никто не устоит.
Я ехидно улыбнулся:
-А против меня, кто устоит, не ты ли?
Туазов смутился. Я же продолжал напирать:
-Вот, вот, а сейчас против нас выйдет богатырь половецкий и что делать будем, в полон к поганым пойдем?
За моей спиной вздохнул Ратибор:
-Прости Глеб Владимирович, не подумал я, взыграло ретивое, а теперь поздно, слово сказал - делай.
Проклиная про себя рыцарствующих придурков, я начал готовиться к поединку.
Из былины, рассказывающейся на Руси каликами перехожими:
В мае 6626 года от сотворения мира пошел на половцев поганых князь Глеб свет Владимирович сын святого князя Владимира Мономаха.
Услышал про то хан половецкий Гзак вышел он насупротив рати киевской и сказал князю
Глебу:
-Ради чего мы губить будем воинство свое, ставлю я супротив тебя поединщика Берзака могучего, ежели мы победим, возьмем богатство твое и земли твои возьмем. Если же ты победишь, возьмешь и богатство мое, жен моих и народ мой.
Нахмурился князь Глеб, встал он во весь рост свой богатырский и сказал он хану поганому, Гзаку.
-Ой, ты гой еси хан половецкий, не знаешь ты силы русской могучей, сам я выйду супротив твоего поединщика. Повеселимся мы на травушке зеленой. Покажем силу, удаль молодецкую.
Вышел князь во широко поле повел плечами могучими, а навстречу ему идолище поганое Берзак половецкий идет, ликом страшен, аки тварь адова, говорит он князю Глебу:
-Рано князь победу свою ожидаешь, как бы сейчас с жизнью своей не расстаться.
Схватил Берзак князя, и начали бороться они. День они боролись, ночь стояли против друга. Положил руки Берзак на плечи князю, погрузился тот по щиколотки в землю степную. Князь же возложил руки на плечи Берзака по колено поганый в землю ушел. Изнемогать стал князь в той борьбе. Вознес он молитву Богородице, заступнице нашей. Дала ему Богородица силы невиданные, поднял князь Берзака и ударил со всех сил своих о сыру землю. Испустил дух идолище. А князь Глеб под руку свою взял весь народ половецкий и в Корчев, столицу нашей Руси святой увел.
Да, уж, когда я собирался выйти против неизвестного поединщика половцев, то понятия не имел, что через много лет мою схватку с Берзаком будут так расписывать сказители. Конечно, реальный бой не имел ничего общего с этим описанием. Все было совсем не так.
Хан Гзак с нетерпением смотрел, сжимая кулаки, на урусутский стан. Он, вызвав поединщика, поставил все свое будущее и будущее всех своих людей на одного воина. Если сейчас тот проиграет - это конец. Его людям придется идти под руку урусутского князя. Никто не примет к себе человека из его рода. Все знают, что он принесет с собой несчастье. И если его сразу не убьют, но и ничем не помогут. Нет, в степи сумасшедших помогать тем, на кого осерчали боги и предки.
Нукера, помогавшие Берзаку, прекрасно понимавшие, что их ждет в случае его проигрыша, тоже были напряжены, и делали все без обычных в прежнее время ухмылок.
Зато сам Берзак был в отличном настроении. Вот уже два года, как он был лишен такого удовольствия. Никто не хотел рисковать своей жизнью в схватке с ним, а сейчас совершенно неожиданно появилась возможность развлечься.
Наконец, он полностью оделся, и с помощью нукеров забрался на коня. Конь был под стать хозяину, огромный серый жеребец спокойно выдерживал его тяжесть, вместе с латами. Конный строй раздался, и восседавший на коне Берзак выехал вперед, и, держа в руке копье, медленно проезжал мимо телег урусутов, крича оскорбительные слова.
Гзак с гордостью смотрел на своего воина и жалел сейчас только об одном, что он сам не может сейчас так проезжать мимо своих врагов и осыпать их проклятьями.
Гнусаво завыли трубы в лагере урусутов и под их завывание, из открывшегося прохода на поле выехал урусутский поединщик. По рядам половцев пронесся дружный вздох. Такого поединщика они не ждали.
Гзак сразу узнал вооружение - это был типичный катафракт ромеев. Его конь, как и сам хозяин, был закован в броню и легко нес свой тяжеленный груз. Но вот его размеры, Берзак был огромен, но его противник возвышался, как сверкающая башня на коне и был на первый взгляд на полголовы выше половца. Правда, тот был также широк в плечах, если не шире. В руках он также держал тяжелое копье.
Берзак, увидев противника, радостно закричал и, понукая коня, бросился в атаку. С копьями наперевес поединщики, набирая скорость, летели друг на друга. Вот они были уже почти рядом, вот уже совсем близко. Неуловимым движением поединщик урусутов уклонился в сторону от копья Берзака, но его копье ударило половца в плечо и выбило того из седла.
Раздался дружный вздох разочарования с половецкой стороны, зато из лагеря урусутов раздались радостные вопли.
Когда урусутскому поединщику удалось остановить коня и повернуться, Берзак уже был на ногах и сжимал в руках саблю. Урусут спрыгнул с коня, как будто на нем не было двух пудов брони, положил копье и, выхватив саблю, побежал навстречу противнику. Тот держал саблю в левой руке, видимо копье, хоть и не пробило латы, но ушиб был сильный.
Гзак стоял в первом ряду и хорошо видел саблю, которую держал урусут. У него появилась слабость в ногах, и он чуть не упал. Эта сабля была ему хорошо знакома, всего несколько лет назад она была в руках его старшего брата. Еще несколько минут назад он следил за схваткой полный надежд, а сейчас был близок к отчаянию. Между тем два огромных воина стояли напротив друг друга. Мощный удар урусута и сабля вылетает из руки Берзака. Он бросается вперед и обхватывает противника за грудь. Тот, ухватив шлем половца руками, тянет его вверх, с треском лопаются застежки и шлем катится по земле. Открытыми ладонями урусут бьет половца по ушам и тот опускает руки, несколько секунд стоит неподвижно и потом медленно валится на землю. Урусут нагнулся и легко свернул шею Берзаку. Те, кто когда-то видел, как раньше это делал половец, наверно сейчас бы подтвердили, что руками урусута это получилось, по крайней мере, не хуже.
После этого он медленно поднялся, повернулся в сторону стана, прошел несколько шагов и рухнул на землю. Набежавшие ратники, скрыли его от глаз Гзака и быстро унесли в лагерь.
Я очнулся от воды, льющейся мне на лицо.
-Живой, слава те Господи, живой,- раздался надо мной голос Ратибора. Я попытался сесть, и резкая боль пронзила грудь. М-да, похоже, сломано ребро. Да, мне повезло, если бы не панцирь, поломал бы мне половец грудную клетку только так. Похоже, зря кичился своей силой, вот и нашелся человек сильней меня. Мне просто повезло. Очень уж зажат был противник. И реакции не было такой, как надо. Все-таки для нее нужны совсем другие упражнения. Но вот в борьбу я с ним совершенно зря полез. Чудом жив остался.
Кряхтя, я поднялся с помощью Ратибора и посмотрел на себя, металл панциря там, где меня “обнимал” половец, был немного вмят. Прихрамывая, я подошел к телегам.
Со стороны половцев не было слышно ни звука, только изредка всхрапывали кони, наверно удивляясь, почему их хозяева так долго стоят на месте.
Я посмотрел на своего воеводу:
-Ратобор, а чего половцы ждут, я думал, что они сразу после поединка разбегутся?
-Правильно сказал Туазов, ничего ты Глеб Владимирович не знаешь. Некуда им бежать. Ни один род их знать не захочет. Небо им ясно сказало, они потеряли милость своих богов. Все прочие рода будут их избегать, чтобы и на них не перешло это проклятие,- сообщил мне собеседник,- теперь они смиренно будут ждать, что с ними сделает победитель.
Неожиданная идея пришла мне в голову.
Прошло около часа с момента поединка и опять над станом урусутов взревели трубы и на поле выехали два человека. Один из них был поединщик, а второй пожилой воин.