Стрелы судьбы - Ниамару

Их посадили на почетные места. В их честь произносили тосты. Хвалебные речи по поводу 'храброго царевича, победившего подлого змия и спасшего свою жену-раскрасавицу из вражьего полона', очень скоро стали раздражать и Ивана, и Велену. Поэтому, как только гости, как следует, подвыпили, они тихонько улизнули к себе в терем.

В спальне роскошные одежды обратились в тонкое белье. Велена подошла к окну и долго смотрела в ночь. Запах амарской розы больше не терзал ее, в темном небе не порхали огненные мотыльки… Из-за них Горган получил не пару, а целую дюжину пощечин, не считая синей молнии, но он все равно поцеловал ее в их последний вечер. В самый последний в жизни…

Царевич чувствовал, что Велена стала к нему еще холоднее. Или, может, она всегда такой была, просто раньше ему было не с чем сравнить? Но впрочем, он был даже рад. Иван вдруг осознал, что не представляет, как ляжет теперь с ней в постель после Ягарины. Все совсем запуталось, и он не видел выхода. С обреченной тоской пришло понимание, что он предпочел бы сейчас оказаться в светлом домике в глубине леса и, смеясь, ерошить пальцами мягкие рыжие кудри.

Велена резко обернулась. Смертный мальчик все еще стоял на том месте, где она выпустила его руку. Он был такой растерянный, голубые глаза широко распахнуты, словно от испуга.

'Мой очаровательный подарок судьбы!' — сказала про себя Велена, отмечая, что царевич и вправду очень хорош собой.

Велена подошла к постели и села. Иван смотрел в ее пронзительно-синие глаза и не мог заставить себя сдвинуться с места. Она была красива, как совершенство. Мраморная статуя, облитая серебром… или ледяная… Она поманила его, и он, выдавив улыбку, приблизился к ней и сел рядом. Она провела своими прохладными пальцами по его лицу, убрала пряди волос, упавшие ему на лоб. Ее рука властно легла царевичу на плечо и заставила лечь. Она склонилась над ним, но ее взгляд был ледяным, и он невольно внутренне сжался. Холодные губы прижались к его рту, и он просто покорно приоткрыл его. Бессмертная! Она прервала поцелуй и пристально посмотрела на него:

— Устал?

— Да, — он заставил себя улыбнуться, от ее нечеловеческого взгляда стыла кровь. Дитя Льда.

— Ты тоже скованная какая-то, — добавил он, чтобы сгладить неловкость.

— Тяжелый был день, — отозвалась Велена. Он был прав, этот смертный мальчик, она даже не старалась быть с ним теплой. Это было жестоко — дать ему почувствовать, что такое быть смертной игрушкой. Интересно, лорд Мердок…

— Давай спать, что ли? — прервал он затянувшееся молчание. — У нас еще вся жизнь впереди.

— Да, — согласилась она. И они легли в постель — рядом и в то же время бесконечно далеко друг от друга.

***

Корвиэн развернулся на каблуках и пошел к сидящему на земле Горгану, увлекая за собой оборотня.

— Корви? Может, лучше оставить его в покое?

Но охотник только помотал головой, отпуская Вилана, и протянул змию руку. Тот поднял на него тяжелый взгляд и отвернулся, бросив тихое:

— Как ты мог?!

Корвиэн присел рядом на корточки и тронул его за плечо, снимая чары.

— Послушай, этот смертный мальчик никогда бы не успокоился. Он бы искал Велену, пока либо не сложил голову сам, либо не убил тебя. Я не хотел потерять ни одного из вас.

Пока не убил меня?!? — змий вскочил на ноги, — Этот смертный?!

Ты уже однажды недооценил одну смертную… — заметил Корвиэн, поднимаясь на ноги.

Она ведьма! А этот жалкий щенок ничего бы не сумел без вашей помощи! Нашел тоже оправдание, Мердок!

Вилан, предпочитавший держаться в сторонке, шумно вздохнул и изобразил на лице: 'Я же тебе говорил — надо оставить его в покое'.

— Горган, у него было зелье, — Корвиэн продолжал терпеливо увещевать змия, — И если бы он даже выполнил данное Ягарине обещание, не пользоваться твоей беспомощностью, он элементарно в глаз тебе мог стрелу засадить.

— Так хорошо стреляет? — Горган скептически поднял бровь.

Ну да-а, — смущенно пробормотал охотник. — Я сам учил, потому и арбалет от него сегодня отобрал. Кто знает, что ему могло в голову взбрести от ревности, когда вместо ожидаемого чешуйчатого гада, увидел бы такого красавца.

Ой, только вот не начинай… — Горган на миг смутился и резко тряхнул гривой длинных волос, спешно строя презрительную мину, тем более, что, кажется, даже Вилан отвлекся от созерцания своих ноготков, чтобы посмотреть на его реакцию. — Хорош друг! Моего потенциального убийцу стрелять научил! Может, и жену мою ему тоже сосватал? Тебе Велена никогда не нравилась!

— Нет, жену сосватали ее родственнички. Дядюшка троюродный постарался из Заклинателей. Они ведь на тебя страсть как злы были, что ты их красавицу отправил на болото лягушкой квакать.

— Надо было подальше в трясину спровадить! Вот ведь! — змий сплюнул, и трава под ногами задымилась. — А эта, ваша стервоза рыжая! Ты знал, что она натворила?!

— Ну-у-у, она недавно призналась… Не выдержала, что я эту твою ледышку во всем винил. Не мог ей простить того, во что ты превратился.

— Это во что же я превратился? — золотые глаза опасно сощурились.

— Затворник! Вечно угрюмый, злой, сидишь тут и пьешь целыми днями!

Вот значит как?! А ты хотел бы, чтобы я вместе с тобой тут с этими лесными… — змий осекся.

Мердок зарычал, в глазах заклубилась тьма, до краев наполнив глазницы:

— Еще одно слово, Дитя Огня, и ты об этом пожалеешь!

— Вот и поговорили… — мрачно вздохнул Горган.

Вилан неодобрительно покосился на змия, поджав губы, и не удержался от засверкавшего гордостью взгляда на Корвиэна, к которому уже снова вернулся нормальный облик. Оборотень напустил на себя независимый вид, подошел к ближайшему кусту роз и принялся придирчиво выбирать себе цветок. По полупрозрачным венчикам с голубыми прожилками с деловитым жужжанием сновали пчелы. Взмахом наманикюренных пальчиков Вилан отогнал насекомое с облюбованного цветка, аккуратно сломал черенок и, насладившись ароматом, пристроил в петлицу.

Корвиэн, краем глаза проследив за маневрами своего спутника, продолжил перепалку со змием.

— Горган, это не я разрушил твой брак! Не я морочил голову юной ведьме! Не я женился на ледышке, которой гордость настолько застила разум, что она, не сказав ни слова, помчалась искать утешения в объятиях эльфов! Что стоит ее любовь, если она не способна верить любимому человеку?! Месть и собственная гордость для нее превыше всего на свете! Ягарина, конечно тоже хороша, маленькая мстительная стервочка… А зачем ты ей голову морочил!? Она ведь тебя предупреждала, чтобы не играл с ней в такие игры!