Стоять, бояться, раздеваться! - Мария Сергеевна Коваленко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А еще наш мальчик не один. – Глаза округлились, и спустя мгновение на сухих губах заиграла довольная улыбка. – Здравствуй, красавица. С Новым годом!
* * *После такой встречи ни секса, ни сна уже не хотелось. Радуясь тому, что успела купить удобное домашнее платье, Вероника одевалась и причесывалась со скоростью пожарного.
Бадоев-младший, впрочем, тоже собирался. Почесав сквозь брюки правое фаберже, а потом левое, он целую минуту надевал майку. Сначала шиворот-навыворот. После – с матом, как положено. И лишь потом они вместе пошли в гостиную. За руку, словно пионеры на утреннее построение.
Как выяснилось позже, именно построением это и было. Вероника ожидала услышать вопросы или упреки, почему сын не предупредил об оккупации дачи. Но старшие Бадоевы оказались удивительно молчаливы.
Невысокая полненькая мама, редко моргая, смотрела то на Руслана, то на Пожарскую, словно сын не женщину в дом привёл, а призрака. Отец вообще ни на кого не смотрел. Будто ещё в спальне увидел все, что нужно, он медленно расхаживал по даче, изредка хмыкал, ещё реже что-то говорил.
– Хм... Двор расчистил. Мать только переживала, что машину поставить негде будет, – произнес он, глянув в окно.
Вроде бы похвалил, а Вероника непроизвольно втянула шею. Тут же вспомнился побег соседа и вчерашний подвиг Руслана, который с таким усердием работал лопатой, словно опасался очередного спасителя.
– Ванну поставил? – спросил отец, заглянув в душевую. – Ты ж говорил, что я зря купил ее тебе.
О дорожке из свечей, целом наборе ароматических масел, которые так и остались на полу, Бадоев-старший не сказал ни слова. Вероника заметила лишь, как поднялся правый уголок губ. Но этого хватило, чтобы резко захотелось провалиться сквозь землю.
– Даже смеситель подключил... – Официальный хозяин дачи задумчиво посмотрел куда-то вправо.
Учитывая, что ванна стояла слева, это было странно. Но потом Вероника вспомнила, что оставила на полотенцесушителе, справа, свое белье... тот самый кружевной набор, из-за которого Руслан чуть не кончил возле примерочной. И многое прояснилось.
– А ёлка... Она почему на полу валяется? – хмуро сдвинул брови ревизор и взглядом указал на лежавшую у окна зелёную красавицу. – Новая мода?
После такого Вероника с трудом удержалась, чтобы не спрятаться за широкой спиной Руслана. Она ведь сама попросила у него ёлку. Всерьёз планировала устроить им Новый год. Впервые за много лет хотела праздника, как у нормальных людей. Только не учла сексуальные аппетиты своего гризли.
От того, какой дурой чувствовала себя сейчас перед родителями Руслана, даже щеки вспыхнули.
К счастью, младший Бадоев вдруг вспомнил человеческую речь и закончил этот позорный осмотр.
– Слушайте, а что вы вообще здесь делаете? Первое января на календаре. Все нормальные люди спят до обеда! – Плюхнувшись на ближайший стул, он притянул Веронику к себе и усадил на колени. – У матери проблемы со сном. Помню. Но, бать... Ты ж вроде этим не страдал?
Младший Бадоев уставился на старшего, словно тот какую-то глупость сделал.
– Ты мне на мать не нападай! – Отец выставил вперед квадратный подбородок. Точную копию подбородка гризли, только выбритую до блеска. – Волновались мы. Домой к тебе заехали. Поздравить хотели. А там никого и телефон вне зоны доступа.
Руслан потер лоб и тяжело вздохнул.
– То есть вы готовы были ещё раньше нагрянуть... Обоим теперь не спится?
– Да когда у тебя Новый год отличался от других дней? – отмахнулся отец.
– Замечательный повод приехать в гости с самого утра. Секта последователей Винни-Пуха, блин.
– Не блинкай мне тут! – Бадоев-старший снова посмотрел на Веронику и улыбнулся. – При дамах, – быстро добавил.
Следом, наверное, должна была начаться перепалка. Вероника уже заметила, как на щеках Руслана заиграли желваки. Но мама, которая до этого лишь наблюдала, вдруг решила вмешаться.
– Борь, ты это... хватит уже учить мальчика. Вырос давно. – Она с важным видом поставила на стол огромную сумку. – Лучше ёлку придумайте, как установить. А я завтрак разогрею, покушаем, да и поедем. Нечего нам мешать молодым.
– Кто ёлку рубил, тот пусть и ставит!
Старшего Бадоева, казалось, ничем не пронять.
– Ну, хорошо, – послышалось с тихим смирением. – Тогда будешь помогать мне резать колбаску, вытирать посуду и раскладывать салфетки.
Мама-медведица и вида не подала, что расстроена упрямством мужа. Однако после слов о посуде и салфетках тот сам вдруг засуетился. Надел обувь. Подхватил шапку. И уже у порога рыкнул сыну, что ждет его в гараже.
Словно угроза салфетками распространяется и на него, Бадоев-младший тоже рассиживаться не стал. Веронике хотелось наручниками приковать его к себе, чтобы не бросал одну. Но Руслан и не посмотрел на нее.
Как пушинку пересадил на соседний стул. Сорвал с вешалки свою куртку. И вышел вслед за отцом.
– Характер... весь в папку. Я словно в воспитании и не участвовала, – смеясь, произнесла мать, когда за сыном закрылись двери. – Но благо оба управляемые.
С этими словами она достала из сумки кастрюлю, обернутую в махровое полотенце. Потом еще одну такую же... Какие-то пакеты. И лишь закончив с распаковкой, подняла взгляд на Пожарскую.
– Меня Дарья зовут. Лучше без отчества. Вы простите, ради бога, что мы помешали, – прижала руки к груди, – думали, что он опять на Новый год смену взял, а сейчас бутербродами всухомятку давится.
– Да нет, ничего...
За все годы, что была в отношениях с мужчинами, Вероника никогда не встречалась с их родителями. Даже Паша не спешил знакомить с мамой. У той вечно не было времени для будущей невестки.
Сейчас за это стало особенно обидно. Хоть какой-то опыт ей бы пригодился.
– Вы не волнуйтесь! – Дарья будто почувствовала ее растерянность. – Сейчас их покормлю, и мы поедем. Я быстро.
Она обвела взглядом батарею из кастрюль с пакетами и как-то странно
