Завтра утром - Лайза Джексон

Но убийца все еще пишет тебе.

Должна быть какая-то причина.

Если только Рида не выбрали случайно — ведь о нем много писали прошлым летом. С тех пор он был мишенью для разных придурков.

Ничего не трогая, осторожно обходя экспертов, Рид и Морисетт прошли в дом с начищенными до блеска резными деревянными перилами и выцветшими ковриками, как он решил, ручной работы, откуда-то со Среднего Запада. Наверху располагались четыре спальни, последняя из них явно принадлежала Роберте Питере. Пожелтевшие фотографии женщины и мужчины, предположительно ее мужа, висели в рамках над камином и стояли на столиках. В письменном столе и шкафах лежала ее одежда, в ванной — таблетки и туалетные принадлежности. Вторая и третья комнаты предназначались, надо полагать, для приемов и гостей. На антикварных кроватях, похоже, никогда не спали, столы были пусты. Четвертая, самая маленькая спальня была набита личными вещами, в шкафу и в столе — одежда, на прикроватном столике — кремы для лица и тела, макияж и прочая косметика. Но владелица комнаты отсутствовала. Рид отметил это для себя и спустился по черной лестнице в кухню, где Дайана Мозес в перчатках уже составляла список того, что сделали и обнаружили на месте.

— Сразу пришли мне отчеты, — попросил Рид.

— Мне говорили, ты отстранен от расследования. Дайана приказала фотографу поснимать еще в кухне, где на плите стоял чайник, а на коврике у буфета — миски для домашнего животного. Рид ощутил на себе взгляды всех, кто был в кухне. Дайана не была в своем обычном резком и циничном настроении, когда занималась сбором улик. Она просто говорила все как есть.

— Тогда пошли отчеты Морисетт, — сказал Рид.

Фотограф сделал несколько снимков 35-миллиметровой камерой и новомодной цифровой. Морисетт подошла к мискам:

— Ну и где же кошка или собака?

— Пока не нашли, — ответила Мозес.

— Вроде бы миску только-только наполнили.

— Значит, кошка на диете, — буркнул мрачный фотограф.

— Да, и еще она заварила чай. — Фарфоровая чашка и молочник стояли на мраморном столике. Пустые и чистые. Чайный пакетик мокнул в уже холодной воде, которая окрасилась в глубокий, непроницаемый коричневый цвет. Два маленьких печенья лежали нетронутыми на стеклянной тарелочке. — Плита была выключена. Свет горел на кухне, на лестнице, на заднем крыльце и в главной спальне. Больше нигде. Все двери и окна, кроме одной, — она указала пальцем в перчатке на заднюю дверь, — были закрыты. Эта оставлена открытой.

— Взлом? — Рид пристально посмотрел на дверь, замок и дверной косяк.

— Нет. И никаких следов борьбы. Мы уже работали в той комнате, на крыльце и на заднем дворе. Видимо, она передумала и не стала пить чай. Мы проверим чай и воду в чайнике на предмет ядов, но, похоже, она так и не сделала ни глотка.

— Есть какие-нибудь сообщения?

— Нет ни автоответчика, ни пейджера, ни компьютера, ни голосовой почты, — сказала Дайана — Зато куча книг. Тысячи книг. И единственный телевизор, настроенный на местный канал, который двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю показывает всякие религиозные программы.

— А кому она звонила?

— Последний набранный номер — в Феникс.

— Тем не менее она жила не одна, — сказал Рид.

— Да, кто-то у нас пропал без вести.

На задней лестнице раздались шаги. Рид выглянул и увидел на террасе новичка в полицейской форме по имени Уилли Армстронг.

— Я нашел кошку, — объявил он. На его щеке красовалась длинная красная царапина. — Она сидит под крыльцом. И не хочет выходить.

— Ага, и оставляет на тебе следы, — сказала Морисетт.

Молодой полицейский покраснел до кончиков своих больших ушей.

— Да. Она просто взбесилась. Либо испугана до смерти, либо ранена. Я вызвал службу спасения животных.

— Спасения животных? — повторила Морисетт. — Господи, Уилли, ты коп или размазня? Ты что, не можешь сам вытащить эту проклятую кошку?

— Да я пытался, но эта чертова скотина расцарапала мне все лицо! — Армстронга, похоже, обидело замечание Морисетт, но он недавно в управлении. Привыкнет. Потирая царапину на щеке, он оправдывался: — Эта зараза чуть глаза мне не выцарапала. И еще я не хотел наследить: вдруг там что-нибудь есть.

— Ты прав, — сказала Дайана.

— Я достану кошку, — заявила Морисетт, глядя на Армстронга то ли как на дурака, то ли как на труса. — Это не нейрохирургия и не охота на медведей. — Она закатила глаза. — Можно даже не пускать слезоточивый газ, Уилли! Господи, это просто кошка.

— Хватит, Армстронг прав, — Дайана потянулась за контейнером для хранения улик. — И ты это знаешь, Морисетт. Оставь парня в покое.

— А чем он лучше других? — пробормотал другой коп, и Морисетт бросила на него взгляд, обещающий скорую кастрацию.

Юный Армстронг торопливо спустился в тихий двор, обнесенный изгородью, с густыми зарослями кустарника.

— Как только мы что-то выясним, мы пришлем это тебе, Морисетт, — сказала Мозес, обращаясь именно к ней. Но искоса взглянула на Рида, коротко кивнула и вернулась к работе.

— Похоже, все уже знают, что тебя отстранили.

— Наверное.

— Ты вроде как зарабатываешь репутацию, — заметила Морисетт, когда они по мощеной дорожке шли к машине.

Рид открыл дверцу и сел.

— У меня она уже была.

Глава 12

— Значит, ты думаешь, у нас серийный убийца? — спросила Кэтрин Окано, изучая через бифокальные очки записку, которую получил Рид. Серый шерстяной костюм вполне отражал ее настроение. Она была сдержанна, губы сжались в жесткую линию.

— Похоже на то. — Рид сидел в кресле, а Морисетт стояла у окна.

— Только этого не хватало. — Окано села в кресло. — Ладно, что там у вас?

Они быстро рассказали окружному прокурору о событиях на кладбище Хэритидж и в доме Роберты Питере. Опросили соседей, кто-то вспомнил, как Роберта около десяти звала кота, а еще кто-то сообщил, что женщину, которая жила с Робертой, зовут Анжелина, она ночевала в доме, но раз в неделю у нее был выходной.

— Вы говорили с горничной?

— Нет, пока не нашли.

Окано нахмурилась еще сильнее.

— А пресса уже что-то разнюхала?

— Да, несколько запросов уже было, — признался Рид, вспомнив о двух телефонных звонках и электронном сообщении, которые он получил от Никки Жилетт. Она была, естественно, не одинока, но наиболее решительна. И задалась целью достать Рида. Пока Морисетт, Клиффу Зиберту, Реду Демарко звонили другие журналисты, Никки сосредоточила удар на Риде. — Пресса уже собирает факты.

Окано помрачнела и откинулась на спинку кресла. Пожевала губами; зеленоватые глаза за очками в тонкой оправе потемнели. Явно недовольна.