Соната незабудки - Санта Монтефиоре

Так началось двухнедельное путешествие. Вдоль берегов Южной Америки к Рио, через океан к Мадейре, затем в Лиссабон, и, наконец, в Саутхемптон. Ощутив в своем сердце перемену, Одри теперь могла наслаждаться путешествием и обществом детей, не думая слишком много о том, что ожидало их впереди. Она лежала в шезлонге на солнышке, читала, мечтала, а близнецы бегали по палубе с другими детьми, плескались в бассейне, учились играть в настольный теннис и с восхищением наблюдали, как взрослые играют в свои спокойные игры, например в кольца. Одри не нужно было беспокоиться о девочках, так как дети всегда находились под присмотром неугомонной миссис Битлстоун-Магнус, или просто миссис Би. Энергичная женщина с пышной фигурой, которую она прятала под длинным, напоминающим навес для парника расклешенным платьем, в свои семьдесят лет без устали организовывала соревнования по рисованию, песенные конкурсы, вечера показов мод, постановку пьес, которые оказались такими увлекательными, что уже к концу первой недели в них с удовольствием участвовали и взрослые.

— Мои дорогие, — говорила она, манерно покачивая подбородком, — знаете ли, дети намного талантливее нас, взрослых, поэтому, надеюсь, вы не сочтете унизительным, если вам достанется роль маленькой камеи!

И взрослые не возражали. Более того, мистер Линтон, пожилой благообразный джентльмен с седыми волосами и маленькими аккуратными усиками, был чрезвычайно счастлив простоять весь спектакль «Ветер в ивах» в дальнем углу сцены, с серьезным видом изображая ивовое дерево.

У миссис Би была удивительная способность держать детей под контролем, прикармливая их конфетами, купленными в магазинчике, где, кроме всего прочего, продавали «Yardley», любимые духи Одри.

— Вот это — частичка Англии, — говорила она дочерям, указывая на старомодную леди на флаконе, и девочек снова переполняло нетерпение. Как будет здорово, когда путешествие закончится!

Особый праздник устроили, когда корабль пересекал экватор. Одри, Алисия, Леонора и другие пассажиры, которые никогда прежде не бывали в этих широтах, должны были принять участие в церемонии, заключающейся в следующем: они закрывали глаза, а их обильно окатывали пеной. Близнецы визжали от удовольствия, а их мама пыталась скрыть свое раздражение. Это все было очень трогательно, хотя Одри не любила такие развлечения. Но когда матросы установили доску так, что один ее конец нависал над водой, и предложили девочкам прогуляться по ней, ее охватил ужас: Леонора съежилась от страха около матери, но Алисия! Два пассажира в последний момент поймали девочку, которая решилась ступить на шаткую доску.

Каждое утро заключались пари, и спорщики угадывали, сколько миль проплыл корабль. Победитель получал талончик на покупку в магазине. Алисия выигрывала дважды, и не потому что знала (у нее не было и приблизительного ответа), а потому что мистер Линтон почти всегда угадывал, и пару раз она ухитрялась подсмотреть цифру через его плечо. Все знали, что девочка жульничает, но ее обаяние срабатывало безотказно и все ей сходило с рук. В одиннадцать на палубе появлялся стюард с подносом, уставленным чашками с горячим bovril[9], чаем и тарелочками со сметанными крекерами, которые дети находили ужасными, потому что привыкли к dulce de leche, тортикам и сладостям Мерседес. От соленого запаха крепкого бульона у Одри першило в горле, и она вздрагивала от отвращения, когда видела, как другие пассажиры с удовольствием пьют его. Миссис Би, которая суетилась на палубе, время от времени останавливалась у подноса, выпивала полную чашку, а затем, продолжая грызть вставными зубами сухое печенье, снова бежала искать краски, клей или кого-нибудь из внезапно исчезнувших капризных детей. Однако в то утро у миссис Би нашлось время присесть рядом с Одри и с присущей ей прямолинейностью рассказать, что Алисия не только подбивает других детей на дикие шалости, но, что еще ужаснее, сознательно обижает свою сестру.

— Но Леонора мне никогда об этом не говорила! — Одри не могла поверить, что Алисия может быть такой злой.

Миссис Би снисходительно смотрела на нее. Она сама была матерью и бабушкой и очень хорошо знала, что матери склонны закрывать глаза на проказы своих чад.

— Моя дорогая Одри, Алисия — умная и очень смелая девочка. Сила ее характера притягивает других детей, и она пользуется этим как во зло, так и во благо. Как и многие дети, она еще не научилась сочувствовать другим людям, и больше всех от этого страдает Леонора. Мой вам совет: поговорите с Алисией, иначе в Коулхерст-Хаус ее ждут большие неприятности.

Одри опустила глаза, и расплывчатый образ Сесила вдруг возник у нее в мыслях. Она вздохнула и отложила книгу.

— Видите ли, мой муж встревожен поведением Алисии. Поэтому он и отправил близнецов учиться в Англию.

— Не беспокойтесь, милочка, — сказала миссис Би, похлопывая Одри по руке своими полными веснушчатыми пальцами. — Там с этим справятся. Лучше, чем где бы то ни было.

— Но я хочу, чтобы они были дома, со мной, — грустно объяснила она.

— Да, я знаю, это тяжело. Но нужно просто смириться с ситуацией. У меня трое детей и восемь внуков. Моя старшая дочь, Сэлли, живет в Белграно с мужем, которого отправили работать в Буэнос-Айрес пять лет тому назад, и они до сих пор там. Я навещала их. Я езжу к ним раз в два года. Теперь, когда оглядываюсь назад, мне кажется, что время пролетает очень быстро. Ваша связь с детьми на этом не обрывается, Одри, просто переходит в новое качество. Ваши дочери будут расти и превратятся в цветущих молодых девушек, и вы ни капельки не будете по ним скучать, поверьте мне. У вас впереди много лет, чтобы любоваться ими. Вы еще больше будете ценить друг друга после такой долгой разлуки, я вас уверяю.

— Это кажется невероятным.

— Вовсе нет. Они станут самостоятельными, и, кроме того, вам же хочется, чтобы они вышли замуж за прекрасных английских джентльменов! Аргентина — хорошая страна, но ведь с Англией ничто не сравнится, не так ли?

Одри не знала, потому что никогда там не была, и хотела сказать, что вовсе не возражает, если ее дочери выйдут за аргентинцев или африканцев, лишь бы они были счастливы. Но миссис Би верила в великую Британскую империю и превосходство ее жителей над представителями других наций. Ее глаза светились гордостью, когда она говорила о своей стране, и она просто не смогла бы понять позицию Одри.

— Я поговорю с Алисией.

— Хорошо, — сказала миссис Би твердо, вставая со стула. — Иногда, чтобы быть добрым, нужно быть злым. Детям нужно объяснять, как следует себя вести. В противном случае они превращаются в ужасных маленьких дикарей, встречи с которыми хочется избежать любым способом.

— Безусловно, — смиренно согласилась Одри.

— Мне нужно торопиться, в пять мы репетируем «Питера Пэна».

— О боже, а это не слишком сложно?

— Вовсе нет! Дети сверхталантливы. Если бы я умела играть на фортепиано, они бы все у меня пели «La Bohème»[10].

Но Одри не хотелось предлагать свои услуги…

В тот вечер Одри с серьезным выражением лица ждала возвращения близнецов в каюту. Они должны были переодеться к ужину. Алисия тотчас же почувствовала, что пахнет жареным, так как вполне осознавала, что поступает плохо. Но ничего не могла с собой поделать. Сила, которой она обладала, опьяняла ее.

— Я хочу поговорить с вами, девочки, — начала мать. — Садитесь.

— Что-то случилось? — спросила Алисия, приготовившись лить крокодиловы слезы.

— Мне сказали, что ты была жестока по отношению к Леоноре, — сказала Одри строго. — И если только это правда, ты заслуживаешь наказания.

— Нет, это неправда, — смело перебила Леонора.

Она бросила взгляд на сестру, а та в свою очередь улыбнулась ей с такой нежностью, что маленькое сердце Леоноры растаяло.

— Мне сказали, что ты выгоняешь сестру из всех игр.

— Я сама не хотела играть с ними, — нашлась Леонора, беря с кровати Потрепанного Кролика и укачивая его.

— Она не хотела, — невинно повторила Алисия. — Я же не зверь, мамочка. Я бы никогда не обидела Лео.

— Надеюсь на это, Алисия. Вы вот-вот отправитесь в школу-пансион, где будет много незнакомых девочек. Вы должны держаться друг за друга. Кровь гуще воды, никогда не забывайте этого. Жизнь очень трудная, и вы должны рассчитывать на помощь и поддержку друг друга. Мы с Айлой тоже были очень разными, так же, как и вы, но никогда не бросали друг друга в беде. Мне бы никогда и в голову не пришло быть жестокой, потому что она была частью меня, так же как и вы — две части одного целого.

— Как мне хотелось бы увидеть тетю Айлу, — сказала Алисия, умышленно уходя от основной темы разговора.

— Мне бы тоже этого хотелось! Она была особенной, излучала внутренний свет. Мир без нее стал мрачнее, но, тем не менее, в нем есть другие солнышки. Вы с Леонорой так же ярко светите мне.