Кондотьер - Валерий Михайлович Гуминский

— Стоять, дружище! — охранник перегородил дорогу. — Дисциплину еще никто не отменял. Понимаешь же, что я не имею права никого пускать, только после доклада. Иначе окажусь за воротами, и снова придется побираться по дорогам Дарсии.

— Так шевели задницей, — рыкнул Хейзинг. — У меня срочное дело к барону.

— Долго там будете препираться, болваны? — раздалось не менее впечатляющее рычание из кабинета, приглушенное закрытой дверью. Она неожиданно распахнулась изнутри, и на пороге появился барон — коренастый и низкорослый хозяин особняка был похож на подгорного жителя: такая же густая курчавая борода, пышная шевелюра длинных волос, крупный нос, толстые губы, жесткие брови срослись на переносице и постоянно двигались как крылья птицы. Глубоко посаженные глаза, казалось, слегка косили, и от взгляда барона Рокмака многим было не по себе.

— Ваша милость, — оживился Хейзинг, стараясь смотреть только на пухлые губы. Хотя бы не жутко, можно даже про себя посмеяться, как они шевелятся — Возле Блуждающих островов появился караван, который мы ждем.

— Заходи, — мотнул головой барон, и пропустив внутрь гонца, показал кулак охраннику. — Чтобы ни одного человека рядом с дверью не было! И сам подальше отойди!

— Понял, — вытянулся Ринсе.

Хозяин закрыл дверь, дошел до кресла, в котором он отдыхал после кропотливых финансовых расчетов, и с трудом поместился в нем.

— Рассказывай, — взгляд барона исподлобья сверлил Хейзинга. — Только не тяни. Дел много.

— Дозор, поставленный на холме Корнбрук заметил караван, приближающийся к Блуждающим островам. Четыре парусных нефа сейчас идут малым ходом, тщательно промеряя фарватер, — доложил гонец. — Я сразу же решил проверить достоверность сообщения…

— Подробности, — прервал его хозяин.

— Караван тот самый, о котором говорил Пикс. Не соврал ублюдок. Правда, барков, которые должны быть при них, я не заметил.

— Разгрузили и оставили в других городах, ясно же, — недовольно пошевелил крупными пальцами барон Рокмак. — Ни один купец в здравом уме не потащит балласт за собой. Ты хорошо рассмотрел, есть ли охрана, сколько человек?

— На трех нефах по одной кормовой пушке. «Соловей» имеет две. Помимо экипажа я заметил людей в черных куртках и штанах. Но это не матросы, а скорее всего, наемная охрана. Все вооружены как пираты, представляете, ваша милость? Палаши, кортики, абордажные топоры… А еще они постоянно друг с другом дерутся, разбившись на пары. Видимо, проводят занятия.

— Скверно, если так, — нахмурил брови барон, отчего они снова пришли в движение. — Там не Аллан Волк, случаем?

— Нет. Это не его люди, — уверенно ответил гонец.

— И сколько наемников в отряде?

— Трудно сосчитать, когда они постоянно в движении, — поморщился Хейзинг. — То исчезают, то появляются. Но могу точно сказать, что охрана есть на головном корабле, не меньше десяти человек, и на последнем. Там тоже примерно такое же количество. На «Соловье», идущем в середине каравана, поменьше. Видел шестерых.

— Ну… как бы ничего неожиданного, — хмыкнул Рокмак, положив свои ручищи на подлокотники. — Как и предполагалось, двадцать-двадцать пять человек. Сколько ты можешь собрать?

— Вдвое больше, — подумав, сказал Хейзинг. И уточнил. — Сорок головорезов точно будет. Где-то столько же с дальних поселений обещали присоединиться. Так вы уже решили, ваша милость, разорить караван до прихода в Валунный Двор?

— Еще не решил. До вечера подумаю. Боссинэ только завтра доберется до Блуждающих островов. Конечно, я могу стребовать с него пошлину вдвое больше, чем прежде. С каждого судна, причем.

— А нападение неизвестных разбойников принесет вам выгоду куда большую, — осторожно заметил Хейзинг, мечтая, чтобы барон разрешил дерзко ограбить купца. Там товара немеряно, всем достанется, никто в обиде не будет.

— Твои люди не знают, от чьего имени ты нанимал их?

— Нет. Я сам собирал их и предлагал хорошо поживиться. К вам ни одна ниточка не ведет. Если кто-то попадет в руки наемной охраны, он будет знать только мое имя.

— Ты верный слуга, Хейзинг, — впервые в голосе барона появились теплые нотки. — Понимаешь, какой риск берешь на себя? Учти, ты не должен попасть в руки Боссинэ. Лучше держи при себе зелье, чтобы сразу… Понимаешь?

— Несомненно, — голос Хейзинга не дрогнул. Все он понимал. Как и то, что рано или поздно делишки барона всплывут на поверхность, как бы тот не осторожничал. Много мелких суденышек пропали в извилистых фарватерах Пламонта, а крупные, подобно тем, что скоро должны пройти мимо Валунного Двора, выплачивали пошлину. А как не выплатишь, если реку перегораживает мощная цепь? Торги барон Рокмак не приветствовал. Установил сумму- будь добр оплатить. И платили, потому что товар нужно реализовать побыстрее и пустить полученные деньги в оборот.

На барона жаловались, писали кляузы в Королевскую канцелярию, но до серьезных проверок дело не доходило. Вернее, проверки-то были, да только кошелек, набитый блестящими «коронами», творит чудеса. Да еще показательные казни разбойников, захваченных во время нападения на торговые караваны, тоже придавали вес барону. Дескать, смотрите, наместник Валунного Двора собственноручно карает разбойников. Кто говорит, что барон Рокмак помимо благочинной жизни ведет вторую, грязную и отвратительную? Вранье все это! На дыбу хулителя!

А большие караваны пощипывали, да. Не сказать, что барон жил только на полулегальных доходах от реки. Но об этом знал ограниченный круг людей. Вот для этого и нужен ему Хейзинг, у которого под рукой есть пара десятков отчаянных парней, ядро отряда. Остальных он добирает по окрестностям, суля неплохой барыш. Ну-ну, только они не знают, что большая часть погибнет еще во время атаки. Хейзинг не дурак, своих бережет. А первыми на мушкеты и шпаги бросает как раз пришлых.

— Ступай, а вечером загляни ко мне, — лениво пошевелив пальцами, барон остался сидеть в кресле, погруженный в задумчивость.

Соблазн очень велик. Плешивый соглядатай Пикс, хоть и невзрачен на вид, но весьма бесстрашен, дело свое знает туго. Удивительно, насколько может быть полезен мелкий чиновник, сидящий в Таможенной службе порта Скайдры! Именно он дал наводку на караван, идущий в Шелкопады. Как только барон узнал стоимость товаров, загруженных в трюмы четырех кораблей, появился соблазн присвоить себе большую часть. Господь вводит в искушение, и противиться ему нет никаких сил. Проблема лишь в одном: Боссинэ имеет огромный вес в купеческой гильдии, с ним знакомы многие дворянские роды, высшая аристократия и та не гнушается пользоваться его связями. Тронешь его — начнутся проблемы, а там недалеко и до эшафота. Стоит ли рисковать? Не лучше ли поднять цепь перед Валунным Двором? Рокмак был уверен, что Боссинэ охотно заплатит пошлину, даже имея за спиной непонятную наемную кондотту. Как она себя поведет? Ну, хоть одно радует, что не Аллан Волк. Того зверя лучше не дергать за хвост.

Но дорогое стекло, шерсть, табак с Аксума, зерна куфесаби с Черных Островов, ароматные масла, от которых без ума женщины, сладкий порошок, атлас, шелка, фарфор, золотые и серебряные нити для швей — трюмы кораблей набиты поистине дорогим товаром. Конечно, большая часть уже выгружена в Эбонгейте и Невермуте, но и остатков хватит, чтобы озолотиться. Тогда почему Боссинэ не привлек к охране кондотту Аллана Волка? И что там за люди в черных одеждах? Какова их выучка?

Барон Рокмак обхватил свою бороду и даже подергал, что показывало его сильное волнение перед тем, как прийти к какому-то решению. Сколько он правит здешними землями, все время его обвиняют в стяжательстве и грабежах. Грабежи не доказаны, а стяжательство барон считал малым грехом, который замаливался солидным денежным подношением в храм Света и Опоры. Единственным слабым звеном был Хейзинг и еще пара-тройка человек, вовлеченных в опасное предприятие. Ладно, пусть все идет так, как задумано. Валунный Двор находится слишком далеко от столицы Дарсии. Времени достаточно, чтобы разобраться с проблемами.

* * *

— Я больше не могу! — застонал Гусь, сползая на землю. Раскорячившись, он зашел в воду и со стоном нагнулся, чтобы смыть с лица плотный слой пыли.

Остальные выглядели не лучшим образом, даже виконт. Нас доконало не отсутствие седел — в конце концов, к такому способу передвижения можно приноровиться — а долгая скачка по бездорожью. Всю ночь и первую половину дня мы упорно пробирались на юг, все дальше и дальше отдаляясь от Невермута. Опасались погони. Что стоят наши замученные лошадки против