Восход Водолея (сборник) - Вячеслав Шалыгин

— Элементарно, — Гордиенко прошел вперед Шорникова и двинулся за капитаном. — Вспомни курс диверсионной деятельности. Раздел «Захват стратегических объектов». А вице-премьер приедет сам. Из любопытства. После того как мы намекнем, что его фамилия фигурирует, например, в секретном платежном списке. Ты бы приехал?

— Если совесть чиста — послал бы подальше.

— Вот заодно и поглядим, знал «куратор» об истинном назначении «Водолея» или нет.

— Ох, и снимут с нас стружку, Женя!

— Если не справимся, то стружкой не обойдется, головы можем потерять.

— Умеешь ты приободрить товарищей перед боевой операцией.

— Умею. — Гордиенко обернулся к лейтенанту: — Карасев, у тебя есть на примете убежище, где можно отсидеться до темноты?

Они уже поднялись на верхнюю площадку внутри какой-то будки, и Гена протиснулся к двери.

— До темноты? — он приоткрыл дверь и осторожно выглянул наружу. — Моя машина стоит в трех метрах отсюда. Видите?

Гордиенко выглянул через плечо лейтенанта, а затем бросил взгляд на светящиеся стрелки часов. Пятнадцать тридцать две. Теоретически до наступления сумерек оставалось не меньше шести часов. Практически — на улице было темно, как в подземелье. Даже темнее. Никакой машины в трех метрах от двери Евгений не увидел.

— Отлично, — он снял наручники с запястья Шорникова и своей руки. — В таком случае, воспользуемся капризом природы и начнем прямо сейчас.

10

Пустота

Разводящий и смена караула пришли точно по графику. На улице было прохладно, и ребята зябко кутались в плащи. Охранника в вестибюле они миновали, словно это был предмет обстановки, даже не удостоив взгляда. Страж стеклянного входа, в свою очередь, тоже продемонстрировал наружной охране свое пренебрежение, кивнув только разводящему.

Лишь когда смена прошла в караулку, охранник сообразил, что в привычном событии таилось нечто странное. То ли в строю был лишний человек, то ли, наоборот, кого-то не хватало… Охранник обернулся к разводящему, делавшему пометку в журнале, но тот сбил стража с мысли, начав разговор первым.

— Черт-те что творится, — буркнул разводящий. — Темнота хоть глаз коли. И это в четыре пополудни. Первый раз такое вижу. А вернее, не вижу ни хрена. Даже фонари не помогают. Как в космосе — где луч, там светло, где нет луча — жопа…

— Ты чего, в космосе бывал? — усмехнулся охранник.

— Я и в жопе не бывал, Гаврила, но в школе физику учил и книжки читаю. — Разводящий указал на мониторы: — Гляди, снова диверсантов не прохлопай.

— Ночью тайфун буянил, а сейчас-то… — Гаврилов обиженно насупился.

— А сейчас еще хуже, — разводящий сбросил капюшон плаща и пошагал следом за сменившимися часовыми в караулку. — Жуть — да и только, так что бди!

— Сам не бзди! — вслед ему крикнул охранник и через силу рассмеялся.

На самом деле остроумный каламбур не особо улучшил настроение Гаврилова. Темнота по ту сторону стеклянных дверей была действительно пугающей. И когда в свете двух «кобр», что освещали главный подъезд офиса сотовой компании, неожиданно появился незнакомец, охранник Гаврилов невольно вздрогнул. Он, не глядя, толкнул в бок дремлющего на диванчике напарника, подошел к порогу и вопросительно кивнул. Переминающийся с ноги на ногу рыжий паренек жестами попросил открыть. Охранник приосанился и отрицательно покачал головой. Парнишка махнул рукой, и из темноты вышли еще двое. Один из них Гаврилову был знаком по фотографиям, а другого он знал лично. Знал настолько хорошо, что тут же выхватил из кобуры пистолет и отошел в глубь вестибюля.

— Павло, зови караул! Опять этот «дельфин» объявился!

— Я бы позвал, да они все равно не прибегут, — послышалось с диванчика. — Ключ от караулки сломался. Прямо в замке. Снаружи.

Голос был чужим. Гаврилов резко обернулся и попытался направить пистолет на непрошеного гостя, но рука вдруг онемела и повисла плетью. Пистолет брякнул о пол. В мыслях Гаврилова промелькнуло опасение, что человек выстрелил из бесшумного оружия. Охранник испуганно опустил взгляд, но крови не увидел. В него не стреляли. Его снова били. Незнакомец пинком отбросил оружие охранника подальше и указал на пол:

— Мордой вниз и лежать очень тихо. Иначе онемеет все, вплоть до головы. Въезжаешь?

Гаврилов молча подчинился. Человек сковал ему руки за спиной и за шиворот уволок в бывшую оружейную комнату, а теперь, когда в подвале оборудовали нормальное хранилище, — подсобку. От былых времен в комнате остались толстые стены и железная дверь. Биться о них или кричать было бесполезно. Здесь напарника уже ожидал Павло.

— Чем будешь заниматься? — буркнул Гаврилов, когда дверь закрылась.

— Сидеть, — так же невесело ответил Павло.

— Я говорю, когда выгонят, куда подашься? Два прокола за сутки — это полная отставка.

— В ментовку вернусь. А ты?

— И я, — Гаврилов вздохнул. — Принесла же нелегкая этих «дельфинов»! Такую работу из-за них просрали!..

…Павлов запер подсобку и открыл входные двери.

— Чистая работа, — одобрил Гордиенко. — Теперь, капитан и Гена, ваша задача держать подступы к главному залу. Ну, а мы с Виктором Валентиновичем пороемся в памяти Системы. Шорников, ведите.

Инженер на секунду замешкался, а затем махнул рукой:

— Туда!

Все четверо сбежали по широкой лестнице на один этаж вниз и очутились в почти таком же хорошо освещенном вестибюле… где расположился второй пост охраны. Здесь бойцы были намного сообразительнее Гаврилова. Они не стали раздумывать над тем, кто вдруг заявился на их объект с оружием в руках, и сразу открыли стрельбу.

При равных боевых навыках и огневой мощи встречный бой на открытом пространстве с расстояния в два десятка метров выигрывает тот, кто лучше подготовлен к такой схватке психологически. Огневой перевес был на стороне агентов. Охранников было шестеро, офицеров трое. Шести «кольтам» противостояли «беретта», «стечкин» и «вал». Но по части навыков и психологической подготовки охрана явно уступала. Даже при раскладе шестеро на трое спецназовцы шли вперед, укладывая агентов на пол поодиночке и парами. Последнего охранника Павлов достал уже в упор.

Шорников поднялся с пола и ошалело посмотрел на побоище, не в силах произнести ни слова. Его конвоиры двигались невероятно быстро и странно, будто танцуя замысловатый танец. Когда началась перестрелка, это выглядело крайне глупо, но теперь, постфактум, Виктор понял, что иначе от пуль противника офицерам было не уйти. Правда, не совсем понятно, как умудрялись они так точно стрелять в ответ. Все равно что с раскачивающейся в шторм лодки. Но понять это самостоятельно Виктор не надеялся, а спросить — не скажут. Значит, не судьба. Скорее всего, дело было в «танце». Охранники были ребятами крепкими и быстрыми, Шорникову вспомнился термин из художественной литературы — «ганфайтерами», но во время схватки стояли, как столбы, за что и поплатились.