Герои Шести Цветов Том 3 - Ишио Ямагато

Голдоф не ответил.

— Мне нравятся эмоции людей. Приветствием я соединяюсь с их сердцами. В разговоре мы понимаем друг друга. А по их лицам я могу понять, о чем они думают. И мне нравятся эмоции людей, которых я уничтожу. Потому я сражаюсь потому и живу.

Тгуней стрельнул языком, лизнув щеку Голдофа.

— Мне не будет весело, если я убью тебя. Я хочу видеть твое страдание, смятение, сожаление. Я дал тебе надежду, что ты можешь спасти Нашетанию, и хотел бы увидеть отчаяние на твоем лице, ведь ты не сможешь ей помочь.

Тгуней, похоже, забыл об осторожности, насмехаясь над Голдофом. Он смотрел в лицо Кьема, и мысль об убийстве Тгунея заполняла сознание Голдофа.

— Хорошее лицо. Ты… нет… все Герои Шести Цветов — прекрасные зрелища.

Доззу заговорил:

— Ты не должен убивать Тгунея. Иначе Нашетания тут же погибнет.

Голдофу пришлось принять слова Доззу, пока он терпел насмешки Тгунея.

— Скажи, Голдоф-кун. Ты сможешь спасти Нашетанию? Ты не смог разгадать мой план. Ты едва жив после боя с Доззу. Ты и сражаться не сможешь.

— …Ты…

— А еще ты один, ты беспомощен. Ты сражался против Адлета и остальных. Они, увидев тебя, точно тебя убьют. Ты так глуп.

— Голдоф-сан… — с болью сказал Доззу.

— Ах, красивое лицо. Ты слаб. Я люблю лица слабых людей, — Тгуней отстранился. К нему приблизился Кьема с телом йети и головой ворона.

Кьема-йети сунул руку в глотку змеи. И оттуда он достал инжир и съел его. И Кьема-йети стал новым Тгунеем. После этого он убил змею, свое прошлое тело. Тгуней не собирался использовать его и дальше.

— Мне пора уходить. И тебе стоило бы спешить, Голдоф-кун. Адлет и остальные скоро придут.

Голдоф оглянулся на холмы. Адлет точно гнался за ним. Если он доберется сюда, то найдет его.

— Доззу. Сожги это место молнией. После этого отдохни и залечи раны. Я знаю, что ты это можешь. Через час ты уже сможешь сражаться, так ведь? Тогда после этого убьешь Ханса и тех, кто с ним. Я не позволю тебе отказаться.

— У меня нет выбора… слушаюсь…

Голдоф застыл потрясенно. Он пришел, чтобы спасти Нашетанию. И собирался ради этого убить любого.

Но он лишь продолжал танцевать под дудку Тгунея.

«Слабый», — слово не выходило из головы Голдофа. Но он не мог это отрицать.

— Голдоф-сан, — позвал его Доззу.

— Доззу. Тгуней сказал правду? — спросил Голдоф.

— Кроме одного, он сказал правду.

— Всего одного.

Доззу взглянул в глаза Голдофа и заявил:

— Ты не слабый. В мире нет другого такого рыцаря. Ты можешь спасти Нашетанию.

— Но…

— Я не могу помочь Нашетании. Можешь только ты.

— Я…

— Обещаю. Если спасешь Нашетанию, я освобожу Чамо-сан. Я не вру.

— …Точно?

— Прошу, беги. Если останешься, тебя убьют Адлет и остальные. Ты — наша единственная надежда. И единственный шанс Нашетании спастись.

И Голдоф ушел. Он покинул зону действия камня-лезвия. Тело болело, он едва мог двигаться. Копье в руках казалось ужасно тяжелым.

«Я спасу принцессу», — только эта мысль осталась в его голове.

Голдоф уже не мог бежать. Руки и ноги были в ранах от мечей фальшифой Нашетании, броня — измята от хлыста Ролонии и пуль Фреми. Тело пострадало от молний Доззу. Он ужасно устал.

Он шел по поясу лавы. Отдалившись от впадины Чамо на три километра, он остановился. От ожогов пересохло в горле. Он мог умереть от боли и жажды.

— Принцесса…

Он увидел гейзер и направился к нему. Он пытался утолить жажду. Но, стоило глотнуть воды, ужасная боль пронзила язык и нос. Голдоф закашлялся и выплюнул горячую воду.

Упав на колени, он больше не мог двигаться.

Ему нужно было разобраться с ожогами. Иначе он не выживет. А потом — вылечить раны, полученные от Доззу. У него почти не было лекарств, но и остатки были хоть чем-то.

Голдоф обернулся. Ему нужно было вернуться в пояс лавы и спасти Нашетанию. И нужно сделать это до смерти Чамо, до того, как его найдут Адлет и остальные.

Ему нужно было сделать так много. А тело не двигалось. Он вдруг ощутил рядом чье-то присутствие. Около десяти Кьема смотрели на Голдофа, облизывая губы.

— Сдался, Голдоф? — спросил Кьема.

— Я… защищу принцессу.

Голдоф схватился за копье и встал на ноги. Тело казалось ужасно тяжелым, но он сражался. Горло болело. Все тело при движении болело. Ожоги, боль, усталость — они изматывали Голдофа, забирая всю энергию, и надежды на спасение Нашетании таяли.

— Попался!

Огромный Кьема-червь обернулся вокруг Голдофа. Рыцарь срезал его голову, но даже мертвый червь все еще сжимал его тело.

Кьема-пес двинулся к нему, целясь в шею. Голдоф уклонился и отбил его кулаком.

— Я… защищу… принцессу… — бормотал Голдоф.

Так он подбадривал себя, но отчаяние медленно растекалось по телу.

«Вряд ли я смогу найти Нашетанию, — Тгуней говорил, что она скрыта силой Кьема. И по его голосу Голдоф слышал, что вряд ли ее спасет. — Смогу ли я разгадать план Тгунея? Я не так умен, как Адлет или Ханс. У меня нет знаний о Кьема, как у Фреми. Что я могу сделать?»

— Голдоф!

Голдоф стряхнул с себя Кьема-червя, но Кьема-пес впился в его ногу. И хотя он попал копьем по его ядру, клыки не отцепились от его брони. И оставшиеся Кьема бросились в этот прорыв. Голдоф побежал прочь вместе с впившимся в него Кьема-псом.

Он пытался убрать от себя тело Кьема, но рукам не хватало энергии.

— Черт!

Адлет и остальные видят его врагом. Если они столкнутся с ним, то тут же убьют. Он не мог уже сбегать.

И сил сражаться с Героями у Голдофа не было.

«Меня убьют, стоит войти в зону действия камня-лезвия. Я не смогу найти Нашетанию».

— Бегите!

— За ним! Мы можем его убить!

Голдоф не мог рассчитывать на помощь Доззу. Он уже не слышал голос Нашетании, не знал, как спасти ее.

Голдоф убегал от Кьема. Он отбивал тех, кто атаковал его, и бежал дальше. Все больше Кьема нападало на него, но он не останавливался. И все это повторялось по кругу.

Время шло. А он мог думать только об одном решении его проблемы. Бросить Нашетанию.

Тгуней сказал, что если Голдоф расскажет Адлету и остальным правду, он тут же убьет Нашетанию. Но если умрет Нашетания, Чамо будет спасена.

Убегая от Кьема, он понял, что лучше вернуться к Адлету. Он расскажет правду и попросит прощения. Но даже Адлет мог убить Голдофа, не слушая объяснения.

Они бы сразился с Тгунеем, Маджином, а потом ушел бы куда глаза глядят. Он надеялся, что сможет забыть дни, проведенные с Нашетанией, словно сон.

Он почти погиб.

Голдоф отбросил Кьема-леопарда, последнего из преследователей. Он направился на юг, двигаясь к Адлету и остальным.