Тайна пациента - Лорет Энн Уайт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Офицеры заглянули туда. На полу в луже окровавленной воды лежал кухонный нож.
Напротив ванной была комната девочки. В нежно-розовых тонах, с плюшевыми медведями и украшенной оборками подушкой на кровати. Очевидных признаков насилия не наблюдалось. Но Возняку показалось: что-то не так. Он что-то почувствовал. Но Конти жестом позвал его в следующую комнату.
Офицеры осторожно двинулись вперед, в комнату мальчика, обклеенную плакатами из „Звездных войн“. То, что Возняк увидел на детской кровати, осталось с ним навсегда. Все вокруг было залито кровью. Маленький мальчик в одних трусах лежал на спине. Невидящий взгляд был направлен на потолок, обклеенный галактикой звезд. Ему перерезали горло и нанесли несколько колотых ран. Рядом с кроватью лежал игрушечный световой меч.
Первой мыслью Возняка была: „Господи, он пытался отбиться от зла своим маленьким мечом“. Вторая: „Пожалуйста, пусть он будет жив“. Но он видел – это не так. Мальчик погиб из-за жестокого нападения. Кровь разбрызгалась по стенам, потолку, кровати, ковру, окну, повсюду. Маленького мальчика убили на кровати. В его собственной комнате. В его собственном доме. Когда рядом были мама и папа и должны были его защитить. В хорошем, спокойном районе среднего класса. В месте, которое должно было быть безопасным. Возняк резко повернулся, услышав какой-то звук. Сердце заколотилось еще сильнее. Он посмотрел в угол комнаты. В клетке копошился хомяк.
Мужчины вышли из спальни. Конти двигался перед Возняком.
Они зашли в главную спальню. У Возняка перехватило дыхание. На двуспальной кровати неподвижно лежал еще один мальчик. На нем были пижамные штаны. Его лицо закрывала подушка.
Возняк убрал подушку. Ребенку тоже было семь или восемь лет. Но у этого мальчика были более светлые каштановые волосы. Веснушки. Он приоткрыл рот, демонстрируя недостающие передние зубы. У него тоже было перерезано горло, а его маленькую грудь проткнули минимум четыре раза.
На стене над кроватью висела в рамке еще одна фотография семьи. Те же погибшие мама и папа, мальчик из детской. И красивая юная девочка со светло-каштановыми волосами. Так похожая на его собственную дочь.
– Кто этот мальчик? – прошептал Возняк, глядя на снимок. Он вспомнил следы на кухне, ведущие к задней двери. – И где девочка?
Конти отвечает: – Ее забрали».
* * *
В более многонациональном и простом районе на юго-западе от Стори-Коув Ру наливает себе водку с тоником. Она несет ее к дивану на подносе, вместе с тарелкой с подогретыми остатками еды.
Уже почти полночь. Она устала и взволнована одновременно. Первые часы после убийства критически важны. Она поест, поспит несколько часов и снова вернется к делу.
Ее муж, Сет, уже лег спать, когда она вернулась домой, а сын, Эбрагим, сидит в своей комнате за компьютером. Эб первый год учится в колледже, и похоже, у него всегда большая нагрузка.
Она делает глоток водки, берет пульт и включает телевизор. Находит выпуск новостей, которые обычно записывает, и нажимает кнопку запуска. На стене рядом с ней фотографии мамы и папы – ее приемных белых родителей – с Эбом. Снимок был сделан в прошлом году, прямо перед тем, как Ру взяла Эба в свою вторую поездку в Южную Африку в поисках биологических родственников. Они поехали в Мапуту в Мозамбике и нашли там племянника ее биологического отца. Но больше ничего про папу Ру им выяснить не удалось. Встретившись с родственниками своей умершей мамы в Кейптауне, Ру узнала, что та погибла от ножевого ранения в городке под названием Хайелитша. В ее честь не сделали никакого мемориала, поэтому Ру и Эб сделали доску и повесили ее в мемориальном саду возле моря. После этого Ру повезла Эба в Ботсвану на сафари, в качестве особой награды для них двоих. Это была столь необходимая передышка, прекрасное время, проведенное с Эбом наедине.
Поездка дала Эбу некоторое представление о его биологических корнях. Поиск биологических родителей всегда оставался ее смутным желанием, пока она росла и чувствовала себя всюду чужой, но только после рождения Эбрагима это стремление стало горячим и ярым. Оно обрушилось, когда она взяла на руки своего новорожденного ребенка и впервые увидела похожего на себя члена семьи. Это заставило задуматься, что где-то есть и другие кровные родственники. Любопытство усилилось.
Потом Эб начал расспрашивать о корнях отца, и теперь они мечтают поехать в Данию, где родилась мама Сета.
Мысли Ру обращаются к Джо Харперу. Джо, который совершенно не похож на мать. Который не знает собственного отца. У нее болит за мальчика сердце. Она его понимает.
Включив новости, Ру видит изображение полицейского участка.
– Тело бегуньи было обнаружено сегодня утром доктором Томом Брэдли, сотрудником факультета психологии Кордельского университета. Доктор Брэдли специализируется на патопсихологии…
В гостиную заходит Эб.
– Привет, я слышал, как ты вошла, – говорит он, направляясь на кухню, к холодильнику. Сын Ру – бездонная утроба. Он достает кувшин с молоком, яблоко и остатки пирога.
– Крупный улов, да? – он приносит заначку в гостиную и плюхается в кресло рядом с ней. Откусывает кусок пирога. – Думаешь, работа Убийцы Бегунов? – спрашивает он, набив рот.
Ру переводит взгляд на запястье сына. Ее грудь сжимается.
– Мы не торопимся с выводами, – говорит она. – Как в школе?
Он пожимает плечами, откусывает новый кусок.
– На завтра нужно сделать доклад.
Она медлит, потом спрашивает:
– Во сколько сегодня вернулся папа?
Эб перестает жевать.
– А что?
– Просто… интересно.
Он слегка прищуривается.
– Мам, я не знаю. Я был в своей комнате, – он смотрит на нее странным взглядом. – Мама, если дело в…
– Нет.
На самом деле да. Именно. Это поглощает Ру, сжигает ее изнутри, как тлеющая смола, и ядовитый дым медленно проползает сквозь ее тело. Скоро он поглотит ее разум, и она больше не сможет контролировать кипящий гнев.
Эб опускает взгляд. Он смотрит на еду и говорит:
– Иногда хорошие люди просто не подходят друг другу, понимаешь?
– Эб, все нормально.
– Нет, не нормально. Я знаю. Я… Ничего страшного, если ты уйдешь.
Ру смотрит сыну в глаза. Голоса в новостном выпуске размываются. Шум в голове становится все громче. И при этом ее сердце тает. Она так сильно его любит. Он – ее мир.
– Он хороший отец для меня, но плохой партнер для тебя.
Эмоции вот-вот одолеют Ру. Если на свете и есть человек, способный заставить ее плакать, то
