Трюфельный пес королевы Джованны - Анна Малышева

Она еще раз нажала на звонок. Дверь неожиданно распахнулась, Александра не услышала за ней приближающихся шагов. Женщина едва сдержала возглас изумления.

На пороге стоял тот самый мужчина, который вчера утром ехал с ней в электричке и позже, в пиццерии у вокзала, рассказывал о подробностях того рокового утра, когда погибла Марина.

– Виктор? – От волнения Александра не сразу вспомнила его имя. – Вы каким образом здесь?

– Я сопровождал Павла Андреевича. – Мужчина отводил глаза, умудряясь при этом бросать косые взгляды на Маргариту, стоявшую за плечом гостьи. – Ему одному трудно добираться…

– Кто там пришел? – раздался из глубины квартиры знакомый голос.

– Это к вам, вы ждали! – обернувшись, крикнул в ответ Виктор и, вопросительно подняв брови, осведомился: – А вы… вдвоем?

– Как видите.

– Что ж… – Мужчина еще раз неуверенно оглянулся. – Проходите…

Женщины пересекли широкую прихожую и вошли, повинуясь указаниям своего провожатого, в самую дальнюю дверь, расположенную напротив входной.

В первый момент Александра ослепла, так темно было в этой комнате, показавшейся ей очень тесной. По контрасту со свежим снегом, усыпавшим с утра двор, сумерки казались особенно глубокими. Тяжелые шторы были раздвинуты, но пожелтевший, давно не стиранный частый тюль, висевший в несколько слоев, почти не пропускал света с улицы. В комнате было то освещение, которое можно видеть на некоторых, особенно темных картинах семнадцатого века: искусственное, желтоватое, позволяющее созерцать не весь предмет, а лишь блики на нем, не всего человека, а лишь часть его лица, слегка выступающую на скудный свет, – лоб, кончик носа…

Птенцов сидел в кресле, кутаясь в плед, поеживаясь и напряженно рассматривая остановившихся на пороге гостей. Он явно страдал физически, то ли от боли, то ли от холода, стоявшего в плохо натопленной комнате.

– Вы не одна, – утвердительно произнес он, вместо приветствия.

– Это моя старая знакомая, – Александра коснулась локтя своей спутницы. – Именно по ее просьбе я принялась искать трюфельного пса.

– Так вы владелица этой изумительной вещицы? – оживился Птенцов, радушно протягивая руку. – Проходите же, садитесь! Возьмите на диване пледы, прикройте хоть колени, иначе замерзнете… Тут неимоверный холод. Оказывается, батареи не промыты, стоят ледяные… Никто ведь ничем не занимался все это время! Виктор никак не может найти обогреватель. Тамара уехала с мужем и детьми за границу на все праздники, а я ничего тут не помню, давно не был… Очень, очень давно! Итак, вы владелица?

– Нет, нет, – осторожно ответила Маргарита, присаживаясь, на край дивана. К пледу она не прикоснулась. – Я ищу пса по поручению клиента, который мечтает его купить. Сама я никогда его не видела, у меня была только фотография, ее дал клиент. Мне очень хотелось бы найти этого пса. Комиссионные, понимаете?

– Вот как? – Хотя в голосе антиквара не прозвучало явного разочарования, мужчина сразу поскучнел. – Вещица очень любопытная, что и говорить. И редкостной красоты. – Вздохнув, Птенцов еще глубже зарылся в плед. – И должен сказать, эта вещь – одна сплошная тайна! Никто ее ни разу не видел. В таких случаях я обычно даже не связываюсь. Сколько раз оказывалось, что искомое относится к области мифов и преданий!

– Это не так!.. – встрепенулась Маргарита.

Птенцов перебил ее, сделав отрицательный жест:

– Я догадываюсь, это не тот случай. Да и не настаиваю больше на своей версии, хотя высказывал как-то уважаемой Александре, что этого пса может вовсе не быть на белом свете.

– Я передала Рите ваши слова…

Александра присела рядом с Маргаритой и натянула на колени край пледа. Комната совершенно выстыла, лица женщины касались влажные холодные испарения, источаемые стенами, покрытыми плесневыми разводами. Здесь все отсырело – обои, старинная мебель, медленно гниющие за стеклами шкафов книги, переплетов которых в желтоватом сумраке было не разглядеть.

– Но у нас есть основания полагать, что вы были не правы! – добавила художница.

Птенцов тихо рассмеялся:

– Не прав, сам признаю. Этот песик не только существует, но и находится в Москве! Сегодня, несколько часов назад, я получил веское доказательство этому!

Маргарита не шелохнулась, но художница почувствовала, что подруга еле уловимо вздрогнула, как до предела сжатая и готовая расправиться пружина.

– К сожалению, информация анонимна, – Птенцов зябко потер ладони, – да и самого пса я так и не увидел. Он пока остался невидимым, как трюфель, скрытый в земле… Но запах, запах его уже различим. Вы знаете, эти удивительные грибы порою ищут не с помощью собак, а по мошкам! Над теми местами, где растут трюфели, роятся иногда стаи особых сверкающих мошек. Это верный знак, что драгоценная добыча близко…

– Не знала этого, – выдохнула заинтригованная Александра.

– Да и я ничего не знал ни о трюфелях, ни о способах их поимки, если можно так выразиться, до тех пор пока вы меня не озадачили этим милым песиком! – Птенцов чрезвычайно любезно улыбнулся Маргарите, ловившей каждое его слово. – Тогда и начал интересоваться… А этой ночью, перед рассветом, мне посчастливилось заметить роящихся над скрытой добычей мошек.

Он выдержал паузу, оглядывая лица женщин, обращенные к нему в немом ожидании. И торжественно закончил:

– Не знаю, милые дамы, порадую я вас или огорчу, но вашего пса этой ночью выставили на продажу. И по очень высокой стартовой цене. Я не помню, чтобы на моем веку в Москве продавался подобный предмет сервиза, так что и цифр таких тоже не слышал.

Александра воскликнула одновременно с Маргаритой, голос которой не сразу расслышала:

– Пса продают?! Кто?!

– Кто продает? – слабым эхом вторила подруга. Она переменилась в лице. Спокойствие, которое ей до сих пор удавалось имитировать, мгновенно улетучилось. Маргарита была ни жива ни мертва и скрыть этого больше не могла. Ее трясло. – Кто?!

– Друзья мои, это мне неизвестно. Мне лишь прислали приглашение поучаствовать в торгах. Надеюсь, их исход еще не предрешен… – Птенцов пожал плечами. – Иначе… Иначе мы просто примем участие в комедии, в качестве статистов, набавляющих цену. Известно, как это бывает. Все затевается ради одного-единственного крупного покупателя или перекупщика. Остальные могут спокойно оставаться дома и пить валерьянку. Им все равно ничего не светит!

– Пса выставили на подпольный аукцион? – уточнила Александра.

– Именно, моя дорогая. – Птенцов держался все более фамильярно, словно общая тайна давала ему право покровительственно обращаться к трепещущим женщинам. – Именно так. И одно это яснее ясного говорит о том, что с историей этого пса не все чисто… Но и не все плохо, иначе мы бы даже следов песика не увидели, он бы просто растворился в частной коллекции. Скажем так, на этом серебре есть черные пятна… Но их можно вывести, раз его полулегально продают и приглашают гостей на аукцион!

У Маргариты страдальчески кривился рот. Она кусала губы и молчала. Александра не могла сдержаться:

– Неужели его продадут?!

– А почему бы его и не продать, дорогой мой друг? – Птенцов не сводил с нее испытующего взгляда. – У таких вещей должен быть хозяин, который сможет обеспечить им надежную охрану. И желательно, чтобы вокруг было побольше замков, поменьше случайных глаз и ушей, иначе… Иначе такая вещь может кого-нибудь погубить. В самом буквальном смысле!

Маргарита не смотрела на него. Она уставилась в пол и, казалось, изучала почерневшие плашки рассохшегося паркета.

– Это слишком дорогая вещица… – Птенцов делал паузу после каждого предложения, словно проверяя реакцию слушательниц. – Слишком редкая. Я оказался прав, когда датировал ее четырнадцатым веком! Это исключительное предложение… Обычно такие вещи волны выносят на берег после кораблекрушений… То есть после войн, революций, голода или преступлений… Что случилось на сей раз, почему пес вдруг покинул прежних хозяев, кто они были, какими путями он оказался в Москве – я не знаю, вероятно, этого не знают и другие. Факт тот, что он будет продан, и весьма скоро.

– Где гарантия, что продается тот самый серебряный пес, который изображен на фотографии? – глухо спросила Маргарита.

Вместо ответа Птенцов протянул руку, нашарил на столе, к которому сидел боком, мобильный телефон с сенсорным экраном, несколько раз коснулся его и протянул Маргарите:

– Взгляните-ка на снимок! Мне прислали его ночью, с кратким описанием предмета и приглашением. Оригинальный способ, гарантирующий владельцу пса анонимность. Не скрою, я тут же перезвонил по номеру, с которого была прислана фотография, но он оказался отключен. Что ж… Конечно, я бы предпочел иметь возможность рассмотреть пса живьем, так сказать… Но приходится радоваться тому, что есть. Этот?

Маргарита вскочила и, подойдя к антиквару, взглянула на экран телефона. Александра поторопилась последовать за ней.