Кинжал с красной лилией - Жюльетта Бенцони

— Извольте отойти подальше, мадам, вы ее задушите!

Лица исчезли, вместо них появилась Бибиена и стала смачивать ей виски душистой водой, бормоча вполголоса все, что она об этом думает, и надо сказать, что ничего хорошего она не думала. Затем Лоренце влили в рот что-то очень крепкое и сладкое, оно обожгло ей горло, но она окончательно пришла в себя.

Как горька ей была действительность, к которой она вернулась! Лоренца лежала на кушетке перед пылающим камином в комнате, обитой темными деревянными панелями, под потолком с красными, черными и золотыми кессонами[8]. Над огромной кроватью, застеленной шелковыми простынями с вышивкой, на витых колоннах распростерся балдахин такого же цвета. Между монументальной кроватью и лежащей на кушетке Лоренцой прогуливались взад и вперед дамы, болтая между собой, словно находились в гостиной. Они рассматривали убранство спальни, трогали резные панели и витые подставки ламп. В воздухе пахло свежей краской. Из внутренних покоев дома слышались громкие крики пирующих, кто-то пел, кто-то хохотал, кто-то нещадно ругался, а музыканты мужественно вели мелодию, стараясь взять верх над хмельным гамом.

Приподнявшись с помощью Бибиены, Лоренца увидела перед собой мадемуазель дю Тийе, которая стояла, сложив на груди руки, и не сводила с нее глаз. Как только Лоренца приподнялась, мадемуазель тут же воскликнула:

— Она очнулась, мадам! Думаю, мы можем приступить к переодеванию. Супруг не замедлит появиться. Месье де Терм должен проследить, чтобы он не пил больше, чем положено.

Не обращая внимания на запреты сердитой Бибиены и слабое сопротивление Лоренцы, дамы принялись раздевать ее — одна отстегнула воротник, другая принялась расстегивать крючки на платье и сняла его, третья занялась нижними юбками, еще кто-то туфлями и шелковыми чулками, снимая расшитые жемчугом подвязки. В конце концов, Лоренца осталась укрытой лишь плащом своих волос... Причесывала ее Бибиена. Торопясь и нервничая, она невольно дергала пышные пряди и причиняла Лоренце боль.

Но вот молодую даму заставили встать и надели на нее длинную рубашку из кружев и полупрозрачного муслина, который совсем не скрывал ее красоты. На свое несчастье, бедная Лоренца должна была еще терпеть восхищенные или игривые замечания этих дам, которые обращались с ней словно с куклой, а не с живой, страдающей женщиной. Разговор вертелся в основном вокруг радостей старичка де Сарранса, который получит несказанное удовольствие от обладания такой свежестью и красотой. Лоренца закрывала лицо ладонями, чтобы гарпии, собравшиеся на ее тризну, не видели, как она плачет. Но настал миг, когда мелодичный, но властный голос освободил ее от пытки.

— Довольно, мадам! Имейте уважение хотя бы к невинности и покиньте спальню! Сейчас мы покинем ее все, даже донна Гонория и кормилица. Такова воля маркиза.

Когда женская рука взяла руку Лоренцы, чтобы подвести ее к постели, та подняла глаза и узнала мадам де Гершевиль. Фрейлина ласково ей улыбнулась и протянула платок.

— Они скорее глупы, чем злы, — негромко сказала она. — Хотя не скажу, что глупость избавляет от злости. Точнее всего было бы сказать, что они вам завидуют.

Как ни страдала Лоренца, улыбка тронула ее губы.

— Завидуют? Я уступила бы свое место любой, кто пожелал бы его занять... И была бы счастлива!

— Охотно вам верю. Если мои слова могут послужить вам утешением, то повторяйте себе, что при французском дворе, точно так же, как при любом другом, браки по любви можно посчитать по пальцам.

— Но все-таки... Мой мог бы быть браком по любви!

— Я знаю. Постарайтесь больше не думать об этом. Ложитесь и быстренько укройтесь простыней. Король и его свита уже поднимаются по лестнице, сопровождая вашего супруга.

Лоренца тут же поняла, что имела в виду фрейлина и не заставила ее еще раз повторять свой совет. Фрейлина наклонилась к ней и поцеловала в лоб.

— Мужайтесь! Подумайте, что все могло быть гораздо хуже. Де Сарранс совсем не дурной человек... если разобраться.

Звуки лютни и поющие голоса приближались. Дверь распахнулась. Инстинктивно Лоренца натянула простыню до подбородка и вцепилась в нее, пытаясь совладать с внезапной дрожью.

Король вошел, держа под руку маркиза, который сменил свой костюм из золотистого бархата на халат в красно-черных разводах. Вопреки ожиданию оба были куда трезвее, чем можно было предположить, но король весело улыбался, а маркизу, судя по выражению лица, было явно не по себе.

— Прекрасная дама! Вот ваш супруг, я привел его! — воскликнул Генрих, произнося слова с приятным гасконским акцентом. — Будьте с ним нежны и приветливы. Мне кажется, черт побери, что он немного вас побаивается, а ведь он никогда и никого не боялся! Мадам де Гершевиль, я ваш покорный и преданный слуга. Позвольте предложить вам руку, и я провожу вас к королеве.

— Я удостоюсь такой чести? С великой радостью, сир!

— Так пойдемте и оставим маркиза и маркизу наедине, надеясь, что их свидание будет полно нежности. Никаких реверансов, мы уже ушли!

Секунду спустя дверь закрылась, а смех и пожелания счастья зазвучали глуше. Какое-то время они еще слышались, но гости вскоре вышли на улицу, и в доме стало совсем тихо. Лоренца осталась одна с человеком, которому ее продали. Заледеневшими руками она вцепилась в простыню так, что у нее побелели пальцы...

Глава 6

Страшная ночь

Прислонившись к витой колонке кровати, Гектор долго смотрел на бледную перепуганную Лоренцу, которая никак не могла унять дрожь, цепко схватившись за белое полотно простыни. Но смотрел он на юную жену особым взглядом. Без всякого сомнения, он был пьян, но не слишком, чтобы потерять контроль над собой, и сейчас откровенно наслаждался страхом, который внушала его персона молодой супруге. Языком он беспрестанно облизывал сухие губы. Он был похож на волка, что притаился за деревом и заранее наслаждается ужасом ягненка. Глаза его, сверкавшие из-под кустистых бровей, светились злобой, которая не имела ничего общего с вожделением.

Внезапно он наклонился, схватился за край простыни и резко дернул ее. Простыня разорвалась, а Лоренца, не дав волку времени наброситься на добычу, соскочила с кровати и спряталась за красным бархатным занавесом ближайшего из окон. Она не представляла себе ни силы маркиза де Сарранса, ни его ловкости... Одним прыжком он настиг ее, выдернул за руку из убежища, сорвал рубашку и отшвырнул Лоренцу к камину, она упала и больно ударилась о плиточный пол.

— Дрянь поганая! — просипел маркиз. — Надеялась избавиться от меня, подослав убийцу? Ты мне за это заплатишь сполна, змея подколодная! Кинжал ведь твой, не так ли?