Второй шанс для Алев! - Ольга Гусейнова

   В себя привел резкий вскрик, в зал ворвались люди в форме королевской стражи. Они отчаянно отбивались от нападавших на них людей, которые, одетых кто во что горазд, только красные повязки на плечах указывали на восставших. На мгновение возникшая в зале тишина, нарушаемая криками дерущихся, взорвалась воплями: 'Долой Касиеров! Да здравствует, династия Ронисов! Всех предателей на виселицу! Долой прихлебателей Светлых! Смерть ушастым нелюдям!'.

   - Ну, вот и все! - я оторопело посмотрела на Ксиона, который немного испуганно выдал эту фразу и бросил вопрошающий взгляд на Сиурея.

   - Быстро уходим через задний ход, пока они здесь заняты.

   Его хриплый голос и потемневшая до черноты кожа, подсказали нам всем, в каком он напряжении. Мансель сильнее надвинул капюшон на голову, схватил меня под локоть и потащил вслед за Юдером и напуганной Юми, а Харель двигался практически незаметно для глаза, все время стараясь быть между принцем и любой возможной опасностью. По уже знакомому коридору мы пробежали мимо наших комнат, но я успела схватить свой рюкзак и свистнуть Филе. Мы буквально летели по коридорам и выскочили в выбитую гоблинами заднюю дверь. Тарк, как оказалось, уже выводил наших лошадей, а Замун и Ох яростно отражали атаки красноповязочников. Пара гоблинов присоединилось к защитникам, а остальные вскочили в седла. Моего Серого впрягли в тройку, чтобы ускорить телегу. Бубенцов не хватает, чтобы стало похоже на русскую тройку. Громкий клич, и за нами вываливается толпа народа, которая, завидев Манселя с упавшим капюшоном и луком в руках, с которым он прикрывал отход остальных, просто победно взвыла.

   Отряд ринулся по узким дорогам к ближайшим воротам из города. Я лишь краем глаза почувствовала, как странная размытая тень мелькнула над нами, но смотреть вверх времени не было. Мы убегали. Филя черным призраком несся рядом, казалось, не касаясь земли. Юми болталась у меня поперек седла, это Юдер ее туда закинул, когда она замешкалась во время нападения. Повозка громыхала по дороге, распугивая встречающихся людей и заставляя их с проклятиями вжиматься в стены. Кто-то из них, завидев толпу с красными повязками на руках, с криками убегал, тоже спасаясь, но нашлись те, кто с азартом присоединялись к охоте, вливаясь в злобную серую массу. Впереди вскрикнула пара гоблинов и Спрат, которых из соседнего переулка достали стрелами. Светлые выставили воздушную преграду между нами и стенами, образовав своеобразный коридор, оказывается они тоже неплохие маги, и мне тогда в Илисвурге действительно повезло. Или высшие тогда постарались...

   Спрата подхватили Ксион с Корином, затаскивая его в телегу и, хлеща лошадей по крупам, покатили дальше. Вот и ворота, но перепуганные воплями стражники начинают закрывать решетку, они еще не понимают, откуда исходит угроза, и первая их реакция - закрыть ворота. Но тут стрелы Хареля и Манселя тонкими иглами впились в спины стражников, от чего они заваливаются на огромный блок с цепями опускающий решетку. Ее движение медленно продолжается, но мы успеваем проскочить. Толпа, которую захлестнула жажда убийства и насилия, вырывается за нами. Многие на лошадях королевской стражи, но их потрепанная одежда и красные повязки на руках свидетельствуют, что стало с владельцами животных.

   - Реки крови вновь зальют улицы проклятого богами города Астарта! - гневный вопль Сиурея достигает моих ушей, и я начинаю верить словам Ксиона о проклятом городе.

   Мы подстегиваем лошадей, но они устали от долгого перехода, и скоро нам придется вступить в бой. Судя по яростным отчаянным лицам моих спутников, они это тоже осознают. Мансель перекидывает на спину мешающую ему белоснежную косу, Харель поправляет лук, Сиурей одной рукой теребит многочисленные золотые кольца в ушах, и сжимает губы. С городских стен в нас полетели стрелы, устремляясь вверх, рванув в свой смертельный путь за добычей словно гончие. В этот момент небо разорвал яростный рев. Задрав головы, мы все обомлели.

   Из-за вершин самой высокой башни Астарта показался золотой дракон, который то взмывал вверх, махнув мощными крыльями, то немного спускался вниз. Суар, озаренный уходящим за горизонт Дривом ярко-красной короной освещал путь этому чудовищу, которое снова заревело с такой силой, что у меня заложило уши, а по спине пробежала волна испуганных мурашек. Дракон завис над городской стеной, полыхнув по ней пламенем и махнув остроконечным хвостом, украшенным гребнем, который убегал к самой макушке.

   Стрелы, зависнув на мгновение, так и не долетев до цели, стали падать вниз, иногда задевая наших преследователей. Крики и стоны умирающих огласили округу, стена пылала огнем, а мы уносились все дальше, но я, не отрываясь, следила за золотым драконом, который так неожиданно появился, и сейчас кружил над городом, испуская пламя ярости.

   Невероятное зрелище, страшное зрелище и непредсказуемый монстр. Но сегодня я впервые увидела дракона вживую, причем сразу золотого. Интересно, он двуипостасный? Внутри все горело и дрожало от пережитого, но пока все обдумать и проанализировать нереально. Наш отряд уносился под защиту гор, подальше от проклятого города. Через некоторое время нам пришлось остановиться, потому что Спрату стало совсем худо, а раненые гоблины хоть и держались в седлах, но выглядели скорее серыми, чем зелеными от кровопотери. Я пересела в телегу, Юми вновь скользила рядом с Юдером, уже не таясь держалась за его ладонь, а Тихоню Харель привязал к луке своей лошади. Мансель и Харель весьма сильно удивились, впрочем, как и все остальные, когда я сообщила им, что целительница. В глазах светлых это добавило мне веса и уважения, а марханы и гоблины благоговели. Тяжелораненых оказалось трое, и под конец лечения, привалившись к стенке телеги, я судорожно двигала челюстями, чтобы восполнить энергию. Утомленный Спрат заснул, а гоблины почти позеленели, но пересели в свои седла.

   Только глубокой ночью, когда Суар решил больше не тратить на недостойных свой свет и уйти на покой на пару предрассветных часов, мы на скорую руку разбили лагерь и выключились кто где упал. В эту ночь во сне меня согревал свет золотых глаз, которые исчезли с первыми лучами Дрива. Утром, во время завтрака, ко мне подошел один из исцеленных гоблинов, уважительно кивнул, приветствуя, и неуверенно спросил:

   - Госпожа, не будете ли вы так благодушны, чтобы разрешить мне начертать ваше имя на новом кольце в знак удачи... для защиты на будущее?

   Я удивилась, пожала плечами и согласилась. А потом с искренним удовольствием наблюдала, как гоблин вытащил из-за пазухи мешочек, а из него золотое колечко. Взял деревянную палочку и, расщепив ее на конце, вставил в щель кольцо. Подержал его в пламени костра некоторое время, а потом вынул и быстро выдавил на нем имя. Затем опустил его в свою кружку с водой и залпом выпил закипевшую воду, даже не поморщившись. Жуть! Быстро выплюнул кольцо изо рта и, проведя им по лысой зеленой голове и под грушевидным носом, который у него буквально лежал на губе, словно в колыбели, вдел в одну из дырок на ушах. Надо же, заранее сделал...