Подпоручик из Варшавы (СИ) - "Рыжий"

-Нет-нет-нет. – Улыбнулся собеседник. – Это не взятка, это подарок. Можно сказать, извинения за то, что мои люди были вынуждены угрожать вам оружием, чтобы пригласить вас на эту беседу. Я, знаете ли, не люблю всего этого бряцания…

На этот раз ухмыльнулся уже ваш покорный слуга:

-А не боялись, что я просто постреляю ваших людей?

-Они за это деньги получают. – Спокойно ответил собеседник. – Это их работа.

Я понятливо улыбнулся – либо агенты неизвестной разведки, либо наёмники на службе у всё той же неизвестной структуры. Явно государственной структуры, имеющей свои источники на весьма высоких уровнях. Например, возле Маршала.

-И что же вы хотите получить за нашу дружбу? – Спросил я, после чего задал ещё один вопрос, к которому меня подводил всю беседу собеседник. – И что же получу от этой дружбы я?

-От вас я хочу получить всего лишь вашу благосклонность к некоторым нашим просьбам. А получите вы за это деньги. В любой валюте, в которой пожелаете: франки, фунты стерлингов, доллары, рейхсмарки.

-Какого рода могут быть ваши просьбы? – В очередной раз включаю «дурака я».

-Что по-вашему правит миром? – Вновь улыбнувшись, спросил старик.

-Деньги?

-О нет, молодой человек. Деньги – это лишь средство получения цели. А правит миром – информация. И эту информацию я готов у вас покупать.

Я понятливо кивнул, после чего задал следующий вопрос, интересующий уже лично меня:

-Чьи интересы вы представляете?

Последний мой вопрос собеседнику явно пришёлся не по душе:

-Я думал, вы умнее, молодой человек. Надеялся, вы не будете задавать столь глупых вопросов.

В очередной раз ваш покорный слуга улыбнулся:

-На искренний ответ я и не рассчитывал. Спросил просто из интереса.

Старик ничего не ответил.

-Допустим, я соглашусь на вашу… дружбу. Что дальше? Вы же понимаете, что подписывать я ничего не буду?

Собеседник в очередной раз улыбнулся:

-Я это прекрасно понимаю. И согласен с этим.

Старик ненадолго замолчал. Наступившую тишину нарушал только треск горящих в камине дров. Через пару минут тишины, собеседник решил:

-К вам обратится человек, скажет, что он от Робеспьера. Робеспьер, как вы понимаете, это я. Он даст вам список вопросов, на которые нам бы хотелось получить ответы. Отвечать будете на то, на что сможете. От этого и будет зависеть размер нашей благодарности. Так как, вы согласны?

Для вида я подумал минут десять, после чего в очередной раз кивнул:

-Согласен…

Конечно, сотрудничать неизвестно с кем – чревато, но деньги мне нужны прямо сейчас. Причём, как можно больше, чтобы реализовать пару проектов, которые могут очень сильно помочь мне года так через пол. Поэтому деньги нужны и нужны они будут прямо сейчас.

Глава 21. Худший день в году.

На вас смотрели когда-нибудь как на покойника? Нет? Ну и хорошо. Могу лишь сказать, что вы ничего не потеряли. Во всяком случае, у меня ощущения сложились не самые благоприятные. Впрочем, взгляд этот - ерунда, а вот события, последовавшие за ними, заставили меня серьёзно задуматься о происходящем вокруг.

Но обо всём по порядку.

В Париж я вернулся поздно ночью - во втором часу. Доставили меня на том же самом такси, в то же самое место, откуда забрали. И я был этому на самом деле рад. Для этого было несколько причин: район, где всё произошло был достаточно спокойным и малолюдным, из-за чего никто и не поднял крика и истерик во время моего похищения. Да и райончик, после неудачной попытки скрыться от преследователей был более-менее знаком, поэтому до посольства я добрался через какой-то час, насладившись поздним моционом на свежем воздухе (если сравнивать с родным двадцать первом веком, конечно).

Неладное я заподозрил на подходе к посольству, когда заметил на обочине сразу три полицейских машины и парочку лакированных черных седанов, один взгляд на которые говорил о принадлежности к определённой государственной службе.

Впервые за время моего нахождения в Париже у меня проверили документы (за исключением первого приезда в посольство). Причём, аж три раза. Вначале молчаливый французский полицейский-жандарм, который тут же передал мою "корочку" сотруднику в штатском, представляющему, судя по всему, местную контрразведку.

Здешний "молчи-молчи" едва ли не обнюхал моё удостоверение личности, после чего выделил сопротивление и пропустил меня к посольству.

На моё удивление, с не меньшей тщательностью документы у меня проверил и подпоручик Ольшевский, оказавшийся дежурным офицером.

Ещё больше меня удивило то, с какой тщательностью документы проверяет офицер, знавший меня лично. Но хуже всего было даже не та показушная равнодушность и правильность, которая прямо-таки исходила от подпоручика, а тот факт, что неподалёку начал ошиваться ещё один подпоручик- подчинённый главного нашего здешнего "молчи-молчи".

-Что случилось? - Шёпотом спрашиваю я, но в ответ слышу то, чего никак не ожидал услышать от дежурного офицера:

-Вы можете пройти, пан подпоручик!

Последняя фраза прозвучала излишне холодно, как и движение, которым он приложил пальцы к козырьку своего головного убора.

Гадая в чем же причина этому странному поведению пана подпоручика, я синхронно повторил его движения и последовал дальше, чтобы тут же попасть в руки майора-контрразведчика:

-Пан Домбровский, проследуйте за мной!

Откуда агент "двуйки" появился, я так и не успел понять (что очень нехорошо), но ослушаться не посмел и последовал следом за ним в кабинет.

В кабинете было, что называется, многолюдно. И что характерно, из присутствующих я не знал практически никого. Разве "молчи-молчи", чью фамилию я не знал, майор Маевский и полковник артиллерии Калиновски, знакомый ещё по Варшаве, неожиданно появившийся здесь, были знакомы. Помимо них присутствовала ещё пара офицеров из военной контрразведки, а также трое французов в непривычного для меня вида форме.

Проследив за взглядом майора Маевского, я присел на пустующее место рядом с ним и стал внимательно слушать.

Разнос начали с меня. И начал его тот самый майор-контрразведчик, перехвативший меня после проверки документов:

-Где вы пропадали, подпоручик?

Вскочив на ноги и приняв уставную стойку, негромко, но решительно гаркаю в ответ:

-Выполнял поставленные задачи согласно графику встреч, согласованному с вами, пан майор!

Майор-контрразведчик смерил смерил меня своим тяжёлым взглядом, пробирающим до самых костей, и, собрался было что-то сказать, но к моему удивлению, слово взял неизвестно что забывший во Франции полковник Калиновски:

-Подпоручик, как вы можете объяснить тот факт, что ваш подчинённый, взводный Спыхальский был обнаружен в бессознательном состоянии с колотой раной, нанесённой ножом?

Услышав и осознав сказанное, я застыл. На меня будто бы ушат холодной воды вылили. Что-либо сказать я смог только через пару минут, когда мне в рот насилу залили немного холодной воды из стакана.

-Где и когда это случилось?

Голос мой звучал глухо и едва слышно. Любому было понятно, что последняя новость выбила меня из колеи.

Нет, не то что бы я считал Спыхальского другом – друзей у меня тут как-то не завелось. Товарищем – да. Своим человеком – да. Но не другом. И потеря пока что единственного своего человека для меня оказалась какой-то сложной и… излишне тяжёлой… неожиданной. Казалось бы, ещё несколько дней назад мы вместе гуляли по Берлину, а сегодня уже…

-Обнаружили его четыре часа назад в подворотне по адресу… - Когда майор-контрразведчик назвал адрес, я сразу понял, что это произошло в том квартале, где меня «приняли» белогвардейцы. – Что вы можете сказать по этому поводу?

Молчание затянулось. Что им ответить? Что я был в том районе? Да, был. А дальше? Привяжут они меня к убийству? Могут повесить – тем более, что в Варшаве у меня проблемы с контрразведкой уже были, и, пользы они мне явно не принесли! Тут же как в тех российских сериалах про ментов: если привлекался – значит, априори виноват!