Странник. Зима Мира - Пол Андерсон

Странно, подумал Тревильен, насколько счастье может заставить человека забыть о смертельной опасности.

Шлюпка вздрогнула. Шон оторвал ее так плавно, что в первое мгновение Тревильен даже не понял, что они поднимаются. Вверх, к небу, к звездам — эти слова песней зазвучали у него в груди.

У них не было данных об орбите «Странника», но его нетрудно будет найти и пришвартоваться. А потом…

— Они стреляют, Шон, — окликнул Когама.

Шон покосился на детекторы. Корабль качнуло от близкого разрыва.

— Вижу. И еще… Ой-ой! Пилот вызывает капитана. Они посылают вслед за нами еще одну шлюпку. Нейтринное излучение.

— Сейчас, я заведу свой экран, — ответил Йоахим. — Ага, вижу. Плохи дела, братцы!

Шон настроил боковой экран, теперь он показывал вид снизу. Земля превратилась в огромный черный круг, уменьшавшийся по мере подъема. В лунном свете блеснула быстро поднимавшаяся следом искорка.

— А мы не можем оторваться? — спросил Ференци.

— Нет. Они двигаются слишком быстро. Нам лучше развернуться, чтобы мы могли применить главный калибр.

По интеркому донесся голос Йоахима.

— Говорит капитан. Говорит капитан. Кажется, придется драться. Пристегнитесь.

На шлюпке не было внутреннего гравиполя, за исключением лифта. Тревильен застегнул ремни и посмотрел на панель управления. Его руки опустились на отполированные рукояти управления Большим Джо. Я надеялся, что обойдется без этого, подумал он.

Его голова мотнулась, когда Шон развернул шлюпку. Они устремились назад, к поверхности планеты, стремясь использовать преимущество в высоте. Другая шлюпка круто поднималась навстречу. Тревильен увидел вспышки перехватываемых снарядов. Осколки одного ударили по корпусу рядом с носовым отсеком, и сталь зазвенела, как огромный гонг.

— Он паршивый пилот, — заметил Шон. — Это будет просто.

— Нам обязательно сбивать его? — к удивлению Тревильена, этот вопрос задал Ференци. — Мы не можем просто уйти от него?

— Чтобы он расстрелял нас сзади? Если этот придурок не знает, что такое бой, ему надо показать, — тут в голосе Шона пропала жесткость, и он прикусил губу. — Но как я не хочу делать этого!

Эспереро мой друг, печально подумал Тревильен.

На мгновение ему вспомнился вечный философский вопрос. До каких пор мы будет принимать этот мир таким, какой он есть? До каких пор мы будем стоять с пустыми руками и глядеть, как совершается несправедливость?

Шлюпка номадов спикировала, обрушившись на врага, как ястреб. Алорианский пилот попытался уклониться, неуклюже шарахнувшись в сторону. Шон пронесся в нескольких метрах от чужака и дал залп из всех орудий. Огонь молнией прорезал небо, и алорианская шлюпка упала вниз дождем расплавленного металла.

Это было недостойно! Они не должны были так умирать!

Шлюпка снова повернула вверх. Тревильен заметил, что они пересекли границу ночи. На востоке поднималось солнце, и первые лучи осветили лесной мир, блестящий от росы.

— Мы ушли! — Шон расхохотался, закинув голову. — Мы ушли, мы снова свободны!

Тревильен услышал по интеркому сдавленный крик, дикий вопль капитана, оборвавшийся на полуслове. После этого стал слышен только громкий свист ветра.

— Какого черта… — Шон потянулся к микрофону. — Эй, шкипер, в чем дело?

Только свист ветра. Из шахты лифта потянуло холодком.

— Я спущусь, — кивнул Тревильен. Его голос как бы звучал откуда-то извне. — Я спущусь, посмотрю, что случилось.

Он отбросил в сторону упряжь ремней безопасности, пробежал по палубе, спустился на две ступеньки в лифт и провалился в нижний луч, словно опавший лист в октябре. Из громкоговорителей донесся голос капитана.

— Все в порядке. Небольшие неполадки. Говорит капитан. Все оставайтесь на своих местах.

Тревильен выскочил у входа в шлюз. За открытым внешним люком было бесконечно голубое небо. Ветер трепал одежды на сгорбленной фигуре Йоахима. Потрепанное, некрасивое лицо дергалось. Йоахим плакал. Он плакал неумело, тяжело, горько…

— Что я скажу ему, Мика? Как я скажу мальчику?

— Она прыгнула?

— Я был занят у экрана. Я смотрел. Я смотрел, как взорвалась лодка, и задержался у экрана на минутку. Я услышал, как заработал люк. Он уже приоткрылся, и там стояла Илалоа. Я хотел подхватить ее, но люк открылся еще… как раз настолько, чтобы она ушла.

Йоахим затряс головой.

— Но как я расскажу это Шону?

Тревильен не ответил. Он подумал об Илалоа, летящей навстречу своему лесу. Интересно, о чем она могла думать в эти минуты? Он нажал на кнопку, и люк закрылся.

Мика Тревильен расправил плечи и положил руку на плечо Йоахима.

— Ничего, — сказал он. — Шон крепче, чем тебе кажется. Просто пока… не будем ему ничего говорить.

Небо вокруг потемнело, и звезды стали ярче.

Зима Мира

Глава 1

Джорджу Сайтерсу в память о многих приятных путешествиях на Терминус, Олсвик.

Как-то в конце зимы трое мужчин скакали в Аулхонт[9], где находился зимний сад Доньи из Хервара. Это четырехдневное путешествие к реке Сталльон[10], на северо-запад от аванпоста Фальд оказалось довольно серьезным испытанием для путника из Арваннета.

В прошлом месяце солнце вошло в созвездие Лося и теперь поднималось повыше, чем в зимние месяцы. Тем не менее земля все еще оставалась покрытой старым снегом, поскрипывавшим под копытами — повсюду одна белизна, освещенная ровным вечерним светом, а пронизывающий ветер напоминал о тундре и ледяных торосах, оставленных ими за горизонтом.

Впрочем, местность, по которой они скакали, больше напоминала тайгу: пересеченная, большей частью открытая, и повсюду вокруг — синие длинные тени, бросаемые рощицами приземистых сосен, березок, на которых сверкали лишь превратившиеся в ледышки веточки, качающиеся ивы. Фиолетовый цвет неба на востоке, где уже появились первые звезды, плавно переходил через бледность зенита и прозрачную зелень на западе к кровавому диску у самого горизонта. Над головой в гнездах каркали вороны. Еще выше, сверкая крыльями, парил ястреб. Справа и слева от всадников вспархивали куропатки. Из густого черничника вылетел фазан во всем своем великолепии. На склоне южного гребня слева от всадников несколько сотен перемешавшихся между собой диких животных: степные олени, кони, карликовые бизоны и еще какие-то парнокопытные с круто изогнутыми рогами, неизвестные путникам, ковыряли копытами мох, пытаясь добраться до остатков травы. Время от времени раздавался лай дикой собаки, и в ответ — вой койота. Эта богатая земля принадлежала жителям Гервара.