Воспитательные часы (ЛП) - Ней Сара

Мы подходим к переходу, останавливаемся, чтобы проверить движение.

— Глобальная экологическая политика и переговоры.

— Мои глаза только что вылезли? — я смеюсь. — Потому что это звучит напряженно.

— Так и есть.

— Как ты справляешься?

Эти здоровенные плечи поднимаются от пожатия.

— Просто знаю.

Дует прохладный ветерок, и я подхожу еще ближе, мое тело жаждет физического контакта.

— Тебе холодно? — спрашивает он, нахмурив брови. — Хочешь вернуться за курткой?

— Нет. Я буду в порядке, как только попаду внутрь. — Это моя вина, что я хотела выглядеть мило, а не опухшей от толстого пальто.

— Ты уверена?

— Да. — Я дрожу.

В моем воображении рука Ретта движется вверх и вниз по моей спине, делая то, что ты делаешь, когда пытаешься согреть кого-то. Прижимаюсь к нему, устраивалась у него под мышкой. Наслаждайся его теплом.

Удовлетворенно вздыхаю.

Вместо этого мы маршируем по кампусу в направлении научного корпуса в комфортной тишине. Приятно быть рядом с ним, и когда мы приближаемся к моему зданию, я испытываю искушение встать на цыпочки и показать ему, как…

— Эй, Ретт! — сзади раздается женский голос.

Вместе мы поворачиваемся.

В десяти футах от меня стоит хорошенькая брюнетка, застенчиво сжимая в руках стопку книг. Она невысокая, бойкая и оглядывает его с ног до головы.

— Привет, Моника.

Ах, так он ее знает.

Она бросает на меня быстрый взгляд, но ослепительно улыбается.

— Ты придешь в учебную группу на этой неделе?

— Не уверен. Я занят своими записями, так что… — Голос Ретта обрывается. — Не знаю, может быть.

— Если ты занят, может быть, мы как-нибудь это изменим? — Она краснеет и прячется в зимнее пальто. — Уверена, остальные будут рады видеть тебя там.

А под другими она подразумевает себя.

Девушка полна надежды.

Что-то у меня в животе скручивается, обвивается вокруг сердца и сжимается.

Моника влюблена в Ретта.

Дерьмо.

Моника влюблена в Ретта, и она в его группе весь семестр.

Тьфу.

Не собираюсь лгать, неуверенность выливается в ревность, и в движении, которое я позже классифицирую как откровенно территориальное, беру его под руку, расслабляя свою руку на его бицепсе. Его мышцы инстинктивно сгибаются под моей ладонью.

Глаза Моники скользят по этой руке, приземляясь и останавливаясь там. Когда ее рот складывается в маленькое «о» понимания, моя внутренняя сука делает кулачную помпу, устраивает парад и машет зрителям.

Да, верно — он мой.

— О. Окей, ну… хорошо. — Тускло-коричневый хвост Моники развивается на ветру. — Думаю, увидимся в классе.

Ретт кивает, ничего не понимая.

— Да.

— Пока. — Она убегает, и мы оба смотрим, как девушка торопливо исчезает в университетском союзе. Я держу Ретта за руку, рядом с его теплым, разгоряченным телом.

Моя рука крепко сжимает его мускулы, прежде чем отпустить и отступить.

— Спасибо за компанию.

— Без проблем. — Он смотрит на землю, потом на меня, волосы лезут ему в глаза. — Хорошего дня.

— Тебе тоже. — Я улыбаюсь. — Что ты делаешь потом?

— Практика. На этой неделе у нас домашняя встреча.

Мои брови взлетают до линии волос.

— Правда?

— Да. — Он делает паузу. — Это на арене.

Арена огромная.

— Разве не там баскетбольные матчи?

— Именно.

— Поразительно. Так много людей приходит?

Ретт смеется, засовывая пальцы под бейсболку и поправляя ее. Играет с козырьком, крепче прижимая его ко лбу.

— Да. Много.

— Как бы ты нашел меня в такой толпе, если бы я появилась? — игриво поддразниваю его.

— У меня такое чувство, что тебя трудно не заметить. — Он смущенно опускает голову.

Так чертовски очаровательно.

— Я бы с удовольствием пришла посмотреть, как ты борешься. Во сколько начинается?

— В шесть. Я могу… — Он замолкает. Прочищает горло: — Могу убедиться, чтобы у тебя был зарезервирован билет.

В этот момент я наклоняюсь к нему, и мой жилет задевает его свитер. Приближаюсь очень близко.

— Было бы здорово.

Я не пытаюсь вторгнуться в его личное пространство, но все равно это делаю. Он пахнет свежим душем и невероятно чистым, сильным и мужским ароматом.

— Ты хорошо пахнешь.

Его белые зубы играют с губами.

— Ты тоже.

Мы стоим перед кирпичным научным корпусом и улыбаемся друг другу, пока мимо не проходит девочка из моего класса. Любопытно. Проходя мимо, она шевелит бровями. Я не знаю ее имени, но узнаю; она тоже сидит в последнем ряду.

Должна ей представиться.

— Думаю, мне лучше зайти внутрь.

— Ладно. Я должен… — Он бросает большой палец через плечо.

Я не хочу, чтобы Ретт уходил. Хочу пропустить занятия и провести день с ним, ничего не делая вместе. Понять его лучше. Узнать, что заставляет его смеяться. Что его бесит. Как он устроился со своей командой теперь, когда пыль от «пообедать и смыться» улеглась.

— Увидимся. — Я даже не пытаюсь скрыть свою идиотскую ухмылку.

Он тоже.

— Пока.

Затем я поднимаюсь на носки своих черных ботинок, чтобы дотянуться до его сильной челюсти. Целую его снизу, щетина покалывает губы самым восхитительным образом.

Его дыхание останавливается, губы приоткрываются.

— Напишешь мне позже?

Парень кивает.

— Обязательно.

— Пока.

Боже, это так же плохо, как когда я была в школе, флиртовала по телефону со своим парнем-подростком: «Ты вешаешь трубку. Нет, ты вешай трубку! Я повешу трубку, когда ты повесишь трубку…»

Я отстраняюсь от него, отступаю назад к зданию, прежде чем повернуться и, наконец, решиться пойти на урок.

Вздыхаю.

— Так что происходит между тобой и этим парнем?

Я обедаю с Алекс — впервые с того дня, как она принесла постер «Завалить Рэтта», — и она только что переключилась на меня после того, как рассказала мне всю сагу о своем парне/побочном трахе.

Жонглирование двумя парнями догонит ее, но кто я такая, чтобы судить? Александра будет делать то, что хочет, правильно это или нет.

— Что происходит с каким парнем? — прикидываюсь дурочкой.

— Ну, знаешь, тот уродец из флаера — чувак с вечеринки.

Мои ноздри раздуваются.

— Ладно, во-первых, он не уродец. Во-вторых, его зовут Ретт, и он действительно хороший парень.

Кузина закатывает глаза.

— Ладно. — Ей явно все равно. — Он хороший, потому что должен быть таким.

— Ты считаешь справедливым, что люди судят меня, не узнав, потому что я красивая?

— Так ты согласна? Думаешь, ты действительно красивая?

— Перестань цитировать «Дрянных девчонок», я серьезно. — Беру с подноса картошку фри и запихиваю ее в рот. Жую. Глотаю. — Не собираюсь так поступать с Реттом — он действительно хороший парень.

— Ну и что?

— Я хочу сказать, что за последние несколько недель мы с ним сблизились.

— Насколько близко?

— Не знаю… типа: «Я жду, когда он пригласит меня на свидание».

Александра ошеломленно откидывается на спинку стула.

— Серьезно?

— Да, серьезно.

— Вау. Он тебе действительно нравится.

— Да. Он великолепен. — Я наклоняюсь вперед. — Он говорит по-французски, и это чертовски горячо.

— Заткнись.

— Ага. Время от времени Ретт говорит что-то непонятное, и я притворяюсь, что он велит мне раздеться догола.

— Ситуация быстро обострилась.

— Ничего не могу поделать. Он очень мне понравился. У нас не было глубоких, значимых разговоров, но я чувствую эту странную связь, которая больше, чем физическая — хотя и хочу заняться с ним сексом. Его тело безумно горячее.

Алекс смотрит на меня.

— Слышала бы ты себя.

Мои плечи двигаются вверх и вниз.

— Не собираюсь оправдываться.

— Этого парня ты хочешь привести домой к тете Карен и дяде Дэвиду?

— Мои родители? Да, думаю, он им понравится.

— Вот дерьмо. Я не знаю, что делать с этой информацией.