Дети Хурина - Джон Толкиен

— Была здесь одна госпожа именем Морвен, — отвечал Турин, — давным-давно жил я в ее доме. Туда после долгих странствий пришел я в надежде на добрую встречу, но не горит там ныне огонь в очаге и нет ни души.

— Нет и не было вот уж с долгий год, а не то так и больше, — отвечал старик. — Со времен погибельной войны и в дровах, и в людях терпели в том доме нужду, ибо госпожа Морвен была из древнего народа, — как тебе, без сомнения, ведомо, — вдова владыки нашего, Хурина, сына Галдора. Однако ж тронуть ее не смели, ибо боялись; горда и прекрасна, как королева, была она, пока не поблекла от горя. Ведьмой называли ее и обходили стороной. Ведьмой, вот оно как; на новом языке это значит всего лишь «друг эльфов». Однако ж обобрали ее до нитки. Пришлось бы им с дочерью поголодать, кабы не госпожа Аэрин. Говорят, тайно помогала она им, за что этот мужлан Бродда, ее муж по принуждению, частенько ее поколачивал.

— Вот уж с долгий год, а не то так и больше? — переспросил Турин. — Так они мертвы или их забрали в рабство? Или, может, орки напали на госпожу Морвен?

— Никто не знает доподлинно, — отозвался старик. — Она исчезла вместе с дочерью; а Бродда разграбил усадьбу и забрал все подчистую. Ни собаки не оставил; а немногих ее домочадцев сделал своими рабами, кроме разве тех, что пошли по миру, вот как я. Много лет прослужил я госпоже, а до нее — благородному владыке; Садор Одноногий зовусь я — кабы не соскользнул проклятый топор в лесу много лет назад, лежать бы мне ныне в Великом Кургане. Хорошо помню я тот день, когда отослали прочь Хуринова мальчугана, и как плакал он; и она тоже — когда ушел он. Поговаривают, отправили его в Сокрытое Королевство.

Тут старик прикусил язык и с сомнением покосился на Турина.

— Я стар, господин, вот и несу всякий вздор, — промолвил он. — Ты меня не слушай! Хотя отрадно потолковать на древнем языке с собеседником, что изъясняется на нем точно в былые дни, времена нынче недобрые и об осторожности забывать не след. Не все, кто говорит красиво да чисто, столь же чисты душою.

— Истинно так, — отвечал Турин. — Душа моя мрачна. Но ежели опасаешься ты, что я — лазутчик с Севера либо с Востока, так мало набрался ты мудрости за столько лет, Садор Лабадал.

Старик потрясение воззрился на него, открыв рот, и, наконец, дрожа, проговорил:

— Выйдем за двери! Там холодней, зато безопаснее. Для чертога восточанина ты говоришь слишком громко, а я — слишком много.

Едва вышли они во двор, он вцепился в плащ Турина.

— Говоришь, давным-давно жил ты в том доме. Господин мой Турин, зачем возвратился ты? Наконец-то открылись глаза мои, и уши — тоже: голос у тебя отцовский. Лабадалом звал меня один только юный Турин. Не со зла, нет; в ту пору были мы добрыми друзьями. Что ищет он здесь ныне? Мало нас осталось; стары мы и безоружны. Те, что лежат в Великом Кургане, стократ счастливее.

— Не о битве помышляя, пришел я сюда, — молвил Турин, — хотя слова твои и пробудили во мне такую мысль, Лабадал. Но с этим придется повременить. Пришел я за госпожой Морвен и Ниэнор. Что можешь ты рассказать мне о них, да побыстрее?

— Немногое, господин, — отозвался Садор. — Они ушли тайно; наши перешептывались, что призвал их к себе владыка Турин; ибо мы нимало не сомневались, что обрел он с годами немалую власть и стал в какой-нибудь южной стране королем или могущественным властителем. Но, похоже, не случилось того.

— Не случилось, — подтвердил Турин. — Числился я среди знати в одной южной стране, ныне же я бродяга бездомный. Однако не призывал я их.

— Тогда не знаю, что и сказать тебе, — отозвался Садор. — Вот госпожа Аэрин наверняка знает. Она была посвящена во все замыслы твоей матери.

— Как мне поговорить с ней?

— Этого я не ведаю. Несладко придется ей, коли заметят, как перешептывается она у дверей с оборванным проходимцем из покоренного народа, даже если бы и удалось ее вызвать. А нищему вроде тебя не пройти через зал к возвышению: такой и двух шагов не сделает, как схватят его восточане и изобьют, а то и хуже.

И воскликнул Турин в гневе:

— Мне, значит, не дозволено пройти через зал Бродды — не то изобьют? Пойдем, посмотришь!

С этими словами вошел он в зал, и откинул назад капюшон и, расталкивая всех на своем пути, зашагал к возвышению, на котором восседали хозяин дома с женой и другие знатные восточане. Иные вскочили с мест, дабы задержать его, но Турин расшвырял их и вскричал:

— Или нет в этом доме правителя, или, может, здесь орочье логово? Где хозяин?

И поднялся с места разъяренный Бродда.

— В этом доме правлю я, — объявил он. Но не успел продолжить, как перебил его Турин:

— Выходит, не научился ты доселе вежеству, что в ходу было в этой земле до тебя. Или ныне у людей в обычае позволять челяди грубо обращаться с родичами жены своей? В родстве я с госпожой Аэрин и есть у меня к ней дело. Войду ли я беспрепятственно — или войду самовольно?

— Входи, — буркнул Бродда, нахмурившись, но Аэрин побледнела как полотно.

И Турин прошествовал через весь зал к возвышению и, подойдя вплотную, поклонился.

— Прошу меня простить, госпожа Аэрин, что врываюсь к вам незваным, — промолвил он, — но дело мое отлагательств не терпит и привело меня издалека. Ищу я Морвен, Владычицу Дор-ломина, и Ниэнор, дочь ее. Однако дом ее пуст и разграблен. Что можешь ты поведать мне?

— Ничего, — промолвила Аэрин в великом страхе, ибо Бродда не сводил с нее пристального взгляда.

— Не верю, — отозвался Турин.

Тут Бродда вскочил с места, побагровев от пьяной ярости.

— Довольно! — завопил он. — Или жену мою станет упрекать во лжи здесь, передо мною, нищий, что бормочет на невольничьем языке? Нет в Дор-ломине никакой Владычицы. Что до Морвен, она была из народа рабов и сбежала, как это за рабами водится. И ты беги отсюда, да поживее, а не то прикажу вздернуть тебя на дереве!

Турин же прыгнул к нему, и извлек из ножен черный меч, и, ухватив Бродду за волосы, оттянул ему голову назад.

— Не двигайтесь, — предостерег он, — или голова эта упадет с плеч! Госпожа Аэрин, я бы вновь попросил у тебя прощения, кабы думал, что от мужлана этого видела ты хоть что-либо доброе. Говори же и не отпирайся! Или я — не Турин, Владыка Дор-ломина? Или должен я тебе приказывать?

— Приказывай, — промолвила она.

— Кто разграбил дом Морвен?

— Бродда, — отвечала она.

— Когда бежала она и куда?

— С тех пор минул год и три месяца, — отвечала Аэрин. — Хозяин Бродда и другие здешние пришлецы с Востока жестоко ее притесняли. Давным-давно приглашали ее в Сокрытое Королевство; и наконец пустилась она в путь. Ибо, по слухам, доблестью Черного Меча из южных краев окрестные земли до поры очистились от зла; однако ж ныне все переменилось. Она-то надеялась застать там сына. Но если это ты, тогда, боюсь, обманулась она в своих ожиданиях.