Моссад: путем обмана (разоблачения израильского разведчика) - Виктор Остовский

Орен Рифф, которого я считал своим другом, ответил: «Когда ты ищешь что-то, то ищи там, где потерял, а не заглядывай под фонарь, только потому, что там хорошо видно», напомнив известную историю о человеке, который что-то уронил в темноте, но искал это только под уличным фонарем. Когда его спросили, почему он ищет свою пропажу именно там, а не в том месте, где потерял, тот ответил, что в темноте ничего не видно, а здесь, под фонарем, светло.

– Лучше молчи и делай свою работу, – сказал Рифф, – потому что тебя это не касается.

Затем он добавил: «Теперь послушай меня внимательно. Прекрати скулить и жаловаться. Право жаловаться ты получишь лишь только тогда, когда сам будешь выше тех людей, которых критикуешь».

В ярости я крикнул ему: «Да пошел ты!» и, хлопнув дверью, выбежал из кабинета. Я считал, что я прав. Когда я говорил с другими парнями в бюро, такими же «мелкими сошками», как и я, они все были со мной согласны. Но никто не хотел выступать, потому что каждый стремился попасть заграницу. Все они думали только об этом. С такой позицией, как у меня, далеко не уедешь. Просто ничего не выйдет.

* * *

Когда в середине ноября 1985года мы окончили курс и, наконец, стали настоящими «катса» – в общей сложности обучение продлилось три года – настроение наше было настолько плохим, что мы не устроили даже прощальную вечеринку. Одед не сдал выпускные экзамены, но стал экспертом по связи и коммуникации в бюро в Европе. Авигдор тоже не справился с последними учениями. Через посредничество Майка Харари его в качестве «киллера» передавали «в аренду» неким людям в Латинской Америке. Мишель отправился в Бельгию, а Агаси Й. стал офицером связи в Каире. Джерри взял к себе Аралех Шерф в отдел «Цафририм». В последний раз я услышал о нем, когда он начал в Йемене операцию по вывозу оттуда в Израиль парочки местных евреев. Хайм, Йоси и я оказались прикрепленными к израильской резидентуре.

Я хорошо закончил курс, но нажил себе нескольких влиятельных врагов. Эфраим Халеви, например, шеф отдела связи (Liaison), называл меня «настоящей чумой».

Во всяком случае, со временем меня должны были направить в Бельгию: для новичка это большая честь быть принятым в качестве «катса» в группу «Кидон». Итцика это совсем не устраивало. В конце концов, возможностей было не так уж много. А если я уйду, то на три – четыре года меня вообще отстранят от всех дел.

В это время я работал в группе «прыгунов» под руководством Рана, пока его не направили для проведения вербовок в Египет. Египетское телевидение показало документальный фильм с критикой Моссад под названием «Человек с насмешливыми глазами», в котором было приведено очень много внутренней информации о бюро. Но вместо того, чтобы вызвать у египтян возмущение, в посольство Израиля рванул поток добровольцев – все они хотели работать на Моссад.

После двух недель моей работы в израильской резидентуре мне поручили передать пакет, который авиакомпания «Эль-Аль» привезла с Дальнего Востока, по адресу в Панаме, который указал Майк Харари. Я поехал в аэропорт на легковушке «Субару» и был поражен, увидев пакет размером 2 х 3 х 1,5 м, полностью обмотанный в пластик, в котором, несомненно, было множество маленьких пакетиков. Он был слишком велик для моей машины, и я вызвал транспортный фургон, чтобы забрать его, привезти в бюро, переупаковать и затем переслать в Панаму.

Я спросил Ами Йаара, что было в пакетиках.

– Это тебя не касается, – сказал Йаар. – Делай, что тебе сказали.

В аэропорту пакет погрузили не в панамский самолет, как мне было сказано, а в самолет израильских ВВС. Я сказал, что это, видимо, недоразумение. Но они ответили: «Нет, нет, самолет зафрахтован Панамой».

Это был транспортный самолет С-130 «Геркулес». Вернувшись в бюро, я пожаловался. Я знал, что мы отправили туда. Я не был настолько глуп. Мы не перепродавали оружие из стран Дальнего Востока. Это могли быть только наркотики. Потому я спросил, почему для контрабанды наркотиков был использован израильский военный самолет. Мне сказали, что тип, который командует панамскими ВВС, и есть Майк Харари. Так в чем же проблема?

Я говорил об этом во время обеда и в бюро и возмущался тем, что мы поддерживаем Харари в таких его действиях. В бюро был почтовый ящик для жалоб, туда можно было направлять свою критику по компьютерной связи. Затем ее передавали в отдел внутренней безопасности. Я послал формальную жалобу. Но проблемой этой системы было то, что отправляемые жалобы попадали на стол высокопоставленным офицерам; таким образом, мою жалобу мог увидеть сам Харари.

Это была соломинка, которая сломала спину верблюду. Мой поступок больно ударил по самому уязвимому месту Харари. Он ведь не мог терпеть меня еще со времен нашей прошлой встречи.

* * *

В это время разворачивалась операция, в ходе которой меня направили на Кипр. Собственно, ехать должен был не я, но так захотел Итцик. Меня удивило, что послать решили именно меня, и волновался.

Моим заданием было выступить посредником в ходе операции, которая уже шла. Я мало знал ее подробностей, но мне нужно было встретить одного человека и наладить систему по отправке различных взрывных устройств в Европу. Я даже не знал имени моего контактного лица. Он был европейцем и связником с ООП на Кипре, а одновременно торговал оружием. Задней мыслью было убить сразу двух зайцев. Этот человек продал бы взрывчатку оружейным дилерам, через него мы вышли бы на них, навели на них полицию, а они подумали бы, что их выдала радикальная фракция ООП.

Я должен был обеспечить, чтобы оба задействованных лица в назначенное время встретились в Брюсселе для передачи товара. Сделку проводили именно в Брюсселе, потому что взрывчатка и взрыватели были отправлены из штаб-квартиры Моссад дипломатической почтой в европейскую главную резидентуру Моссад в Брюсселе. Из-за политического значения Брюсселя в этот город обычно поступает очень много дипломатической почты.

Покупателями были голландские и бельгийские торговцы оружием. Наша задумка состояла в том, чтобы втянуть обоих дилеров в сделку, сообщить о ней полиции этих стран, чтобы те начали расследование, а затем навести полицейских на место сделки и дать им арестовать ее участников с поличным. Конечно, полиции были нужны доказательства. Их с успехом и анонимно поставлял ей Моссад.

В план входило, что Мишель на своем прекрасном французском время от времени давал бы полицейским «наводку», вплоть до момента передачи товара.

Я жил на Кипре в номере отеля «Сан-Холл» с видом на порт Ларнаку. Груз был уже погружен в машину и доставлен в Бельгию. Мне следовало передать этому человеку на Кипре ключи от машины и от багажника. Затем я должен был сообщить точное время и место, где им передадут машину. Они хотели встретиться со мной на Батерфлай-Хилл, но я настоял на передаче ключей в отеле.

Этих людей бельгийская полиция взяла с поличным, стоило им подойти к машине; среди них был и тот человек, которому я передал ключи 2 февраля 1986 года. Власти конфисковали более 100 кг пластиковой взрывчатки и взрыватели.

После этого я начал собираться, чтобы вылететь домой. Но я не знал, что на Кипр меня послали по совершенно другой причине. Это было частью операции, с которой я был немного знаком еще со времен моей работы на компьютере в бюро.

Новый приказ был таким: никуда не выезжать из гостиницы и ждать звонка от одного из сотрудников отдела «Метсада», который осуществлял наблюдение за аэропортом Триполи в Ливии. Таинственное послание, которое я должен был принять по телефону, звучало так: «Цыплята вылетели из корзины». Приняв звонок, я должен был включить свой «бипер» – автоматический мини-передатчик, который бы каждые 15 секунд передавал бы один и тот же сигнал: «Цыплята вылетели из корзины». Сигнал принимался ракетным катером израильского флота и передавался израильским ВВС, чьи истребители уже ждали в воздухе этого сигнала, чтобы принудить к посадке в Израиле ливийский правительственный самолет «Гольфстрим-11».

«Цыплятами» были несколько самых радикальных и непримиримых, разыскиваемых по всему миру террористов ООП, прежде всего Абу Халид Амиль, Абу Али Мустафа, Абул Фатх Гамен и Абу эль-Аббас из руководства Народного Фронта Освобождения Палестины. Эль-Аббас руководил захватом итальянского лайнера «Акилле Лауро» и угрожал американскому полковнику Оливеру Норту, так что тот от страха купил для своего дома одну из самых дорогих систем безопасности в мире.

Ливийский диктатор Муамар аль-Каддафи пригласил их в Триполи на трехдневную встречу. В ней участвовало т. н. Совместное Руководство Революционных Сил Арабских Народов, состоящее из представителей 22 палестинских и других арабских организаций. Оно прошло в крепости Баб-аль-Азизия. Это было ответом Каддафи на маневры американского 6-го флота у ливийских берегов. Делегаты одобрили создание групп террористов-смертников для диверсионных нападений на американские объекты в США и в других странах, если американцы решатся на агрессию против Ливии или другой арабской страны.