В окопах Кремля - Альберт Байкалов

Неожиданно его стало мутить. Он начал усиленно глотать слюну, чтобы подавить рвотный рефлекс. Однако это не помогло, и его вырвало. Липкая и зловонная жидкость растеклась по пластиковому пакету. Левая половина лица и волосы на голове оказались в рвотной массе. Он стал задыхаться и снова застонал.

— Эта сволочь что, рыгает? — возмутился кто-то.

Захар охнул от удара носком тяжелого ботинка в бок.

— М-мм, — он попытался подтянуть ноги к животу, но они уперлись в крепление сиденья.

— Непривычно после сладкой жизни на полу валяться? — спросил кто-то. — Погоди, то ли еще будет.

Вскоре машина встала. Двери с шумом открылись. Захара кто-то схватил за шиворот и вынудил подняться на ноги. Рвотная масса из пакета потекла по скулам и шее.

Его потащили спиной вперед из машины. Оказавшись на улице, он упал. Перед глазами, в черноте, вспыхнули и поплыли красные круги с ярко-белыми ободками.

Омоновцы подхватили его и поволокли.

— Ступени! — кто-то предупредил Захара, но он уже не хотел и не мог шевелить конечностями.

Его в буквальном смысле втащили на крыльцо, а затем в какое-то помещение.

— Лицом к стене! — рявкнул кто-то над самым ухом.

Захар даже повеселел:

— А мне разве видно, где ваша стена?

Его тут же резко развернули за плечи и с силой двинули о стену лбом. Он едва удержался на ногах.

«Вот тебе и реформа милиции, — с тоской подумал он. — Поменяли вывеску, и все. А если это ФСБ? Впрочем, какая разница?»

Лязгнула еще одна металлическая дверь. Они прошли несколько шагов, и снова раздался вопль «к стене». Захар наугад сделал поворот налево.

Зазвенели ключи, щелкнул замок, тоскливо проскрипела петлями следующая дверь.

— Вперед! — скомандовал кто-то.

Захар чувствовал по звукам, что они направляются по коридорам. Еще догадался, что пол кафельный. Через пару десятков метров его вновь ткнули лбом в стену. Здесь сняли наручники. Сбоку что-то лязгнуло, и Захара грубо втолкнули в какую-то дверь. Споткнувшись о порожек, он полетел. Онемевшие руки плохо слушались, и Захар, не успев их выставить перед собой, со всего размаха всем телом рухнул на бетонный пол. Из глаз полетели искры. Он взвыл и сорвал с головы пакет. Тут же ощутил щекой что-то горячее и липкое. Запах собственной крови на какое-то время вызвал панический ужас, но он быстро взял себя в руки и сел. Хлеставшая из носа кровь теперь ручьем потекла по подбородку на грудь. Левая надбровная дуга стала неметь.

Захар подполз к небрежно заштукатуренной и покрашенной в серый цвет стене и, опираясь на нее, встал. Это была камера на четырех человек. Две двухъярусные кровати были заняты. На них и сидели, и лежали разных возрастов мужчины. Синие от наколок, трое из них с нескрываемой брезгливостью смотрели на то, как осматривается Захар. Четвертый, на верхнем ярусе, лишь приподнял голову над подушкой, бросил на новичка странный, полный отчаяния и тоски взгляд и снова уткнулся в подушку. Отчего-то его вид вызвал у Захара новый прилив страха.

Слева от входа были унитаз и раковина. Посреди камеры — стол и две прикрученные к полу скамейки.

— Чего-то я не понял, — просипел бритый наголо громила. — Чего это к нам пятого подселяют, если шконок всего четыре? Да еще всего в нифелях.

— Ты кто такой будешь, мил-человек? — спросил сидевший напротив лысого прыщавый мужчина.

— Захаров. — Захар вытер рукавом пиджака кровь и рвотную массу. — Леонид Андреевич. А что это за место?

— Давай смывай с себя это говно, потом договорим, а то уже дышать нечем, — неожиданно рявкнул бритоголовый и отвернулся к расположенному под самым потолком оконцу с решеткой.

— Да, да, конечно! — перебирая руками по стене, Захар добрался до раковины, отвернул кран и подставил голову под струю воды.

От холода заломило затылок. Он долго тер ладонями лицо, потом стал стряхивать крошки с воротничка рубашки.

— Э-э, — протянул бугай. — Так дело не пойдет. Снимай и стирай.

— Может, пусть заодно подмоется? — свесив с верхнего яруса голову, хихикнул парень со шрамом на щеке.

— Ты это кому сказал? — вспылил Захар. — Да ты знаешь, кто я такой?

— Здесь все равны, — заметил прыщавый. — Ты стирай.

С трудом, трясущимися руками расстегнув на пиджаке единственную оставшуюся пуговицу, Захар стянул его с себя и бросил в раковину. То же самое сделал и с рубашкой.

— Кровь с пола кто будет убирать? — снова подал голос Рябой.

В это время послышались шаги, щелкнул замок, звякнул засов, и на пороге возник крепыш в камуфлированной форме. Постукивая по ладони резиновой дубинкой, он посмотрел сначала на Захара, потом на бритоголового:

— Все нормально?

— А чего к нам заселяют пятого? — возмутился Рябой.

— По очереди спать будете, — усмехнулся надзиратель.

— Вот уж хрена, — открыл было рот бритоголовый, но надзиратель с силой врезал резиновой палкой по стене:

— Заткнись, Потапов, и на выход!

Бритоголовый сполз с кровати и выпрямился:

— Так бы сразу и сказал.

Он был высокого роста. Неторопливо натянув на мускулистое тело майку, Потапов вышел. Двери с грохотом захлопнулись, зазвенели ключи.

— Что это за место? — повторил свой вопрос Захар, продолжая мять в воде пиджак и сорочку.

— Ты, дядя, кем будешь? — спросил Рябой.

— Имя и фамилию я назвал, — заговорил Захар, решив быстрее ответить на интересующий вопрос сидельцев, чтобы потом они ответили на его. — Работаю заместителем префекта.

— У-уу! — протянул Рябой и резко сел, свесив ноги с пожелтевшими от грибка ногтями. — Сколько чести. Спер что-то и не поделился?

— Ничего я не крал, — Захар выключил воду и сунул ломившие от холода руки под мышки. — Недоразумение…

— Все здесь по недоразумению, — Рябой перевел взгляд на лежащего внизу мужчину. — Правильно, Крюк?

— Это следственный изолятор? — Захар вновь повторил попытку узнать, где он.

— Это, мил-человек, изолятор временного содержания.

— Полицейский?

— А какие еще бывают? — хохотнул Рябой.

— ФСБ, например, — Захар пожал плечами и принялся выжимать пиджак.

Неожиданно закашлял парень, напугавший своим взглядом Захара.

— Эй, чахоточный, — закричал Рябой. — Хватит бациллы распространять! Здесь остальные все здоровые.

— Что я сделаю? — Закрыв нижнюю часть лица окровавленной простыней, мужчина средних лет сел, продолжая давиться кашлем.

— Ты, когда тебя принимали, говорил, что у тебя тубик? — спросил бугай, которого называли Крюком.

— Конечно, — кивнул мужчина.

— Суки! — зло сверкнул глазами Рябой.

— Простите, а что такое, — Захар замялся.

— Туберкулез у него, — пояснил Рябой. — Его в отдельный бокс положено, а они…

На затылке у Захара зашевелились волосы.

«Господи, куда я попал?» — Одновременно с осознанием своего положения к нему вернулось обоняние, и он отчетливо различил запах параши, крови, чего-то перекисшего, немытых тел и тухлятины.

— Как все это высушить? — спросил он, глядя на Рябого.

— Вон, на батарею кинь, — по-хозяйски распорядился Рябой.

Захар с трудом развесил белье и сел на скамейку.

В камере воцарилась тишина. Лишь изредка покашливал туберкулезник. Как выяснилось, его звали Лешка, но обращались по прозвищу Харчок.

Барабаня пальцами по рулевому колесу, Матвей не сводил взгляда с выхода префектуры. Он подъехал сюда к концу рабочего дня, чтобы прокатиться вслед за машиной Захара. Ему нужно было ускорить процесс, и он пошел ва-банк. Повод для встречи был. Они не обменялись телефонами, не обговорили детали дальнейшего сотрудничества. Ведь разговор у Захара на квартире закончился, едва начавшись. Чиновник как бы взял тайм-аут, чтобы подумать и потом выйти на человека, который заинтересован в таких, как Матвей, людях. На этот раз он не собирался идти к нему домой. Второй визит — это уже перебор. Решил использовать старый и излюбленный метод, просто аккуратно подставить зад своей машины после перестроения где-нибудь в «глухом» месте.

Однако время шло, а Захар все не появлялся.

— Странно, — пробормотал Матвей и посмотрел на часы. С момента окончания рабочего дня прошло больше двух часов. Наконец на всех этажах, кроме первого, погас свет и из открывшихся ворот выехала машина префекта.

«Неужели Базаров прав, и Захар действительно пропал? — размышлял Кораблев, глядя вслед удаляющимся габаритным огням. — Но куда? Почувствовал опасность и бежал за границу? А если просто взял отгулы за работу в выходные? Но тогда почему жена подняла панику? Может, у него кроме Леночки есть еще женщины, где он перестарался и, чересчур расслабившись, обо всем забыл?»

Матвей выбрался из-за руля и направился к пешеходному переходу.

Оказавшись на другой стороне улицы, пересек площадь перед префектурой и подошел к выездным воротам с огороженной коваными прутьями стоянкой. Рядом с открытой калиткой нервно курил охранник.