Русские поэты XIX века: Хрестоматия - Леонид Кременцов

1840

РОДИНА

Люблю отчизну я, но странною любовью!Не победит ее рассудок мой.Ни слава, купленная кровью,Ни полный гордого доверия покой,Ни темной старины заветные преданьяНе шевелят во мне отрадного мечтанья.

Но я люблю – за что, не знаю сам —Ее степей холодное молчанье,Ее лесов безбрежных колыханье,Разливы рек ее, подобные морям;Проселочным путем люблю скакать в телегеИ, взором медленным пронзая ночи тень,Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,Дрожащие огни печальных деревень.Люблю дымок спаленной жнивы,В степи ночующий обозИ на холме средь желтой нивыЧету белеющих берез.С отрадой многим незнакомойЯ вижу полное гумно,Избу, покрытую соломой,С резными ставнями окно;И в праздник вечером росистым,Смотреть до полночи готовНа пляску с топаньем и свистомПод говор пьяных мужичков.

1841

На севере диком стоит одинокоНа голой вершине соснаИ дремлет качаясь, и снегом сыпучимОдета, как ризой, она.

И снится ей всё, что в пустыне далекой —В том крае, где солнца восход,Одна и грустна на утесе горючемПрекрасная пальма растет.

1841

Прощай, немытая Россия,Страна рабов, страна господ,И вы, мундиры голубые,И ты, им преданный народ.

Быть может, за стеной КавказаСокроюсь от твоих пашей,От их всевидящего глаза,От их всеслышащих ушей.

1841

УТЁС

Ночевала тучка золотаяНа груди утёса-великана;Утром в путь она умчалась рано,По лазури весело играя;

Но остался влажный след в морщинеСтарого утёса. ОдинокоОн стоит, задумался глубоко,И тихонько плачет он в пустыне.

1841

СОН

В полдневный жар в долине ДагестанаС свинцом в груди лежал недвижим я;Глубокая еще дымилась рана,По капле кровь точилася моя.

Лежал один я на песке долины;Уступы скал теснилися кругом,И солнце жгло их желтые вершиныИ жгло меня – но спал я мертвым сном.

И снился мне сияющий огнямиВечерний пир в родимой стороне.Меж юных жен, увенчанных цветами,Шел разговор веселый обо мне.

Но в разговор веселый не вступая,Сидела там задумчиво одна,И в грустный сон душа ее младаяБог знает чем была погружена;

И снилась ей долина Дагестана;Знакомый труп лежал в долине той;В его груди дымясь чернела рана,И кровь лилась хладеющей струей.

1841

ЛИСТОК

Дубовый листок оторвался от ветки родимойИ в степь укатился, жестокою бурей гонимый;Засох и увял он от холода, зноя и горяИ вот наконец докатился до Черного моря.

У Черного моря чинара стоит молодая;С ней шепчется ветер, зеленые ветви лаская;На ветвях зеленых качаются райские птицы;Поют они песни про славу морской царь-девицы

И странник прижался у корня чинары высокой;Приюта на время он молит с тоскою глубокойИ так говорит он: «Я бедный листочек дубовый,До срока созрел я и вырос в отчизне суровой.

Один и без цели по свету ношуся давно я,Засох я без тени, увял я без сна и покоя.Прими же пришельца меж листьев своих изумрудных,Немало я знаю рассказов мудреных и чудных».

На что мне тебя? – отвечает младая чинара,Ты пылен и желт, – и сынам моим свежим не пара.Ты много видал – да к чему мне твои небылицы?Мой слух утомили давно уж и райские птицы.

Иди себе дальше; о странник! тебя я не знаю!Я солнцем любима, цвету для него и блистаю;По небу я ветви раскинула здесь на просторе,И корни мои умывает холодное море.

1841

1Выхожу один я на дорогу;Сквозь туман кремнистый путь блестит;Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу,И звезда с звездою говорит.

2В небесах торжественно и чудно!Спит земля в сиянье голубом…Что же мне так больно и так трудно?Жду ль чего? жалею ли о чем?

3Уж не жду от жизни ничего я,И не жаль мне прошлого ничуть;Я ищу свободы и покоя!..Я б хотел забыться и заснуть!

4Но не тем холодным сном могилы…Я б желал навеки так заснуть,Чтоб в груди дремали жизни силы,Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;

5Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,Про любовь мне сладкий голос пел,Надо мной чтоб вечно зеленеяТемный дуб склонялся и шумел.

1841

ПРОРОК

С тех пор как вечный судияМне дал всеведенье пророка,В очах людей читаю яСтраницы злобы и порока.

Провозглашать я стал любвиИ правды чистые ученья:В меня все ближние моиБросали бешено каменья.

Посыпал пеплом я главу,Из городов бежал я нищий,И вот в пустыне я живу,Как птицы, даром божьей пищи;

Завет предвечного храня,Мне тварь покорна там земная;И звезды слушают меня,Лучами радостно играя.

Когда же через шумный градЯ пробираюсь торопливо,То старцы детям говорятС улыбкою самолюбивой:

«Смотрите: вот пример для вас!Он горд был, не ужился с нами.Глупец, хотел уверить нас,Что Бог гласит его устами!

Смотрите ж, дети, на него:Как он угрюм и худ и бледен!Смотрите, как он наг и беден,Как презирают все его!»

1841

Часть II

Козьма Прутков

(1803–1863)

Первая книга сочинений Козьмы Пруткова открывалась красочным портретом автора и биографической заметкой, из которой читатель мог узнать, что Прутков родился 11 апреля 1803 г. Далее следовали сведения о его молодости, государственной службе и т. д., и т. п. Но всё это было литературной мистификацией. Никакого Козьмы Пруткова, поэта, баснописца, драматурга, в действительности не существовало. Молодые литераторы, три брата Жемчужниковых и поэт А.К. Толстой, создали образ тупого, ограниченного служаки-чиновника, претендовавшего на сочинение произведений в подражание популярным писателям и философам 50—60-х годов XIX века.

В образе Козьмы Пруткова пародировались безвкусица и вычурность, высмеивались претенциозность, самодовольство и хвастовство.

Сочинения Пруткова пользовались большой известностью. Особенно популярны были его «Плоды раздумья. Мысли и афоризмы».

НЕЗАБУДКИ И ЗАПЯТКИ

Басня

Трясясь Пахомыч на запятках,Пук незабудок вёз с собой;Мозоли натерев на пятках,Лечил их дома камфарой.

Читатель! В басне сей, откинув незабудки,Здесь помещённые для шутки,Ты только это заключи:Коль будут у тебя мозоли,То, чтоб избавиться от боли,Ты, как Пахомыч наш, их камфарой лечи.

1851

ЧЕСТОЛЮБИЕ

Дайте силу мне Самсона;Дайте мне Сократов ум;Дайте лёгкие Клеона,Оглашавшие форум;Цицерона красноречье,Ювеналовскую злость,И Эзопово увечье,И магическую трость!

Дайте бочку Диогена;Ганнибалов острый меч,Что за славу КарфагенаСтолько вый отсёк от плеч!Дайте мне ступню Психеи,Сапфы женственный стишок,И Аспазьины затеи,И Венерин поясок!

Дайте череп мне Сенеки;Дайте мне Вергильев стих —Затряслись бы человекиОт глаголов уст моих!Я бы с мужеством Ликурга,Озираяся кругом,Стогны все СанктпетербургаПотрясал своим стихом!

Для значения иноваЯ исхитил бы из тьмыИмя славное Пруткова,Имя громкое Козьмы!

1854

ЮНКЕР ШМИДТ

Вянет лист. Проходит лето.Иней серебрится.Юнкер Шмидт из пистолетаХочет застрелиться…

Погоди, безумный, сноваЗелень оживится!..Юнкер Шмидт! Честное словоЛето возвратится!

1854

ШЕЯ

Моему сослуживцу г. Бенедиктову

Шея – девы наслажденье;Шея – снег, змея, нарцисс;Шея – ввысь порой стремленье,Шея – лебедь, шея – пава,Шея – нежный стебелёк;Шея – радость, гордость, слава;Шея – мраморный кусок!..Кто тебя, драгая шея,Мощной дланью обоймёт?Кто тебя, дыханьем грея,Поцелуем пропечёт?Кто тебя, крутая выя,От косы до самых плеч,В дни июля огневыеБудет с зоркостью беречь:Чтоб от солнца, в зной палящий,Не покрыл тебя загар;Чтоб поверхностью блестящейНе пленился злой комар;Чтоб черна от чёрной пылиТы не сделалась сама;Чтоб тебя не иссушилиГрусть, и ветры, и зима?!

1884

НЕМЕЦКАЯ БАЛЛАДА