В аду любят погорячее - Мэри Блум
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хмурясь, я затолкал руку в карман. Пальцы внезапно коснулись холодного круглешка, и, озадаченный, я вытащил золотую старинную монету с причудливым узором, одинаковым с обеих сторон — везде была решка. Эту монету, забыто хранившуюся в кармане костюма, мне еще на Белом балу дал Сэл, намекая с ним не спорить. Вот и у рая точно такие же методы: спор с ними всегда окажется для тебя невыигрышным.
— Время истекло, — сообщил парень на сцене, забрав микрофон у застывшей Люци. — Ноль единиц благословения.
На табло теперь светились только ноли: обнулившийся таймер слева и издевательский ноль справа. Лера зажмурилась, не в силах смотреть, не веря, что результат оказался настолько плохим — настолько унизительным. По толпе, как эпидемия, пронеслась целая волна еле сдерживаемых довольных смешков. Гневно прищурившись, Люци оглядела зал с выражением, что хочет кого-нибудь немедленно убить. А кого ей убивать?
— Пойдем! — она весьма неласково толкнула Леру в плечо.
Не кланяясь, та послушно побрела к ступеням. Сердито подталкивая ее в спину, Люци сошла со сцены следом за ней.
— Торги на сегодня закончены, — деловито подытожил распорядитель. — Благодарим всех за участие. Всем удачи в делах и процветания.
Табло равнодушно погасло, делая то, что сказали эти двое рядом со мной абсолютным. Проси не проси — благословения Лере все равно не дадут, вне зависимости от ее способностей и достижений. Потому что они так решили — и на все остальное им плевать. Так работает рай. Монетка с силой впилась в ладонь, а чертик на груди хищно оскалился, напоминая о чем-то очень важном. Действительно — зачем просить, если можно требовать?
Затолкав монету в карман, я торопливо нырнул в толпу и взбежал на сцену, пока гости не успели разойтись. Без лишних слов я по примеру Люци выхватил у парня микрофон. Мами, стоявшая в первом ряду, зло сверкнула глазами. Ну что, как вы и посоветовали: я решил сделать хоть что-то полезное. Вскинув микрофон, я громко произнес на весь зал:
— Требую справедливости!
Ep. 10. Секс-аукцион (IV)
Глаза всех, кто были в зале, мгновенно уперлись в меня.
— Требую справедливости, — в абсолютной тишине повторил я. — Лера заслуживает куда больше благословения, чем многие из тех, в кого вы сегодня вложились!
Рядом послышался шорох — фамильяр Мами, проводивший торги, торопливо спустился со сцены, явно не желая разделять со мной взгляды толпы, которые с каждой секундой становились все раздраженнее. Одни гости хмурились, другие морщились.
— Ты дурак? — вдруг сердито спросила Би в моей голове. — Слезай со сцены!
Без особого труда я нашел ее глазами. Скрестив руки на груди, она стояла у стены в отдалении от всех остальных и мрачно смотрела на сцену.
— Не мешай, — мысленно ответил я, — мне здесь впервые весело!
Подмигнув ей, я обвел взглядом насупившуюся толпу. Казалось, сразу несколько сотен глаз пытались пробить мою голову насквозь и забраться в мысли. Да и плевать: мои мысли не отличались от слов.
— Вы дали “Миссии” миллион, — продолжил я уже вслух, — не слишком ли много доверия за одну песню? Такое можно поделить на десятерых!.. А автор пособия для начинающих шлюх получила двести пятьдесят тысяч. По-вашему, в это стоит вкладываться?
— Кто ты такой, — раздался из зала холодный голос, — чтобы критиковать решения рая?
Головы стали почтительно поворачиваться в сторону молодого мужчины в строгом костюме. Я узнал его сразу, потому что уже встречал на Белом балу. Либра — Ангел Равновесия — цепко и пристально изучал меня, будто решая, есть ли у меня право на собственное мнение.
— Миллион одним и ноль другим! — отчеканил я в микрофон. — Странное какое-то выходит равновесие. Перекошенное в удобную сторону. Если уж берете на себя право оценивать, так оценивайте по справедливости!
В зале вновь повисла тишина, густая настолько, что ею можно было склеивать мозги и запечатывать рты. Все сверлили меня глазами и высокомерно молчали — непробиваемые, уверенные в своей правоте, словно правда только одна и им принадлежит на нее эксклюзив, а со всеми остальными можно не считаться. Наверное, меня бы уже вынесли со сцены, не будь на мне этого значка. Однако он был — и, как символ чьей-то чужой неподвластной им силы, заставлял их меня слушать.
— Что молчите? — я чуть крепче сжал микрофон. — Или так не уверены в своей правоте?
— А тебе-то что с этого? — буркнул из толпы один из моих недавних соседей.
— А мне не нравится, — без раздумий ответил я, — что то, что мне не нравится, получает рупор. И если уж этот рупор раздаете вы, то я хочу, чтобы хоть кто-то получил его заслуженно! Иначе вообще какая цена у вашего благословения?
В толпе вдруг раздался отчетливый смешок, и в мою сторону ярко сверкнули небесно-голубые глаза из-под соломенной челки. Стоявшая недалеко от сцены незнакомка мило улыбнулась. Лет двадцати пяти на вид, она тем не менее смотрелась как свойская пионервожатая в лагере, когда чувствуется, что девчонка чуть старше тебя, но это не играет особой роли. Роскошная полная грудь, вовсю выскакивая из декольте, обещала отличный вечер, если удастся ее уломать. Хозяйка этих форм казалась легкомысленной и беспечной — на первый взгляд очаровательная дурочка. Однако все застыли, когда она заговорила:
— И сколько, по-твоему, благословения заслуживает Лера?
— Ну например, — отозвался я, — половину того, что вы дали “Миссии”. Это было бы справедливо. И тогда они уже по-честному решат, кто лучше.
Она захихикала — то ли тролля меня, то ли умиляясь.
— Интересные у тебя представления о справедливости… Все знают, — внезапно она заговорила серьезно, — что рай не ошибается. Но я, Ангел Надежды, оставлю тебе надежду доказать, что это не так…
В тишине зала ее нежный немного игрушечный голос, казалось, звенел.
— Если сможешь доказать, что один из получивших сегодня благословение получил его незаслуженно, мы заберем половину благословения “Миссии” и отдадим Лере. Согласен?
— В этом нет смысла, — вмешался Либра, — если он ничем не рискует. Что будет взамен?
— Отдайте его мне! — взлетел над толпой въедливый голос Джи, наблюдавшей за всем с другого конца зала.
Словно не
