Араб с острова Банда (СИ) - Шелест Михаил Васильевич

[1] Король Испании (Кастилии и Арагона) Карл Пятый Габсбург,

[2] Головной убор.

[3] Удар «кружкой», то есть вертикально поставленным кулаком.

Глава 18

Король Испании Карлос Первый, он же — Император Священной Римской Империи Карл Пятый, принимал Мартинеса во дворце Вальядолида[1].

— Мне очень приятно, что вы — молодой идальго, капитан ордена «Госпитальеров», взяли на себя столь тяжёлую, но очень почётную миссию. Восстановление справедливости, и я бы даже сказал больше — законности, накладывает на вас груз ответственности, который мы вам поможем нести. Указом нашего императорского величества мы даруем вам, как рыцарю ордена «госпиталя», земли на Южно-Американском материке от южных португальских границ до Южного полюса и до западных берегов по указанной параллели. Впрочем, я не силён в широтах и меридианах. Тут всё прописано.

Карлос передал Мартинесу свиток пергамента.

— А вот этим указом мы каждый шестой остров, открытый вами, отписываем вам и вашим потомкам в вечное пользование.

Марти, слушая Карлоса, подумал: «Надо срочно записать Нади в здешней церкви».

Он уже венчан на островах и даже имеет двоих ребятишек, о чём имеется выписка из судовой книги. Но о том ни император, ни госпитальеры не знали. И он нисколько не солгал, отвечая отрицательно, когда его спрашивали: «венчался ли ты христианским обрядом в храмах Испании, или каких других храмах». А их с Нади венчал сам Педро Диаш, как высшая власть на корабле и рыцарь ордена Христа. На что имел полное право.

Мартинес понимал, что Испании он после завершения миссии не нужен и ему бы не позволили завести жену и тем более наследников.

Вскоре его работодатели узнают о том, что наследники у него есть, и расстроятся, потому что достать детей не смогут, так как дети живут в Бразилии под охраной сумасшедшего Магельянша, ненавидевшего любых королей и монахов.

Орден госпитальеров полностью оттеснил Мартинеса от организации экспедиции.

Новый корабль с заполненными под «жвак» пустой тарой трюмами ушёл в Южную Америку.

Мартинес организовал форт в устье «риочуэло» и занялся заготовками. Ловили рыбу, били дичь и зверьё. Солили, вялили, коптили и закатывали в бочки. Фауна Южной Америки предоставила им свои биоресурсы.

Благодаря проповедям монахов ордена госпитальеров и их связям в финансовых кругах акционерное общество «Западная Индийская Компания» набрало достаточно средств для покупки ещё четырёх не очень новых кораблей и их снаряжения.

Монахи сами комплектовали экипажи, занимались снабжением. И надо отметить — очень ловко. Сказывался вековой опыт организации крестовых походов, экспедиций в новые земли, хосписов на «святой земле».

В декабре 1520 года пять Испанских кораблей: «Баклан», «Каракатица», «Дельфин», «Макрель» и «Святой Пётр» вошли в Магеланов пролив, а вышло из него только три: «Каракатица», «Баклан» и «Святой Пётр».

Мартинес действительно хорошо знал маршрут. Кроме известной карты, переданной мной королю Мануэлу, у него имелась и наша секретная карта всех «рукавов» этого сумасшедшего лабиринта. Указанные на ней створные знаки, установленные Магелланом, позволили Марти проскочить пролив всего за месяц. Однако этой карты не было у остальных капитанов, которые вели себя слишком независимо.

Находящиеся на борту «Петра» императорские наблюдатели вели себя смирно и почти незаметно, но что-то постоянно записывали в свои толстые тетради, профессионально пользуясь навигационными приборами и морским хронометром.

Сохранить в тайне наличие у наших капитанов и у меня хронометров мы даже не пытались. Да и зачем?

Мы сохранили в тайне приспособления с помощью которых часовые мастера изготавливали мельчайшие детали, а именно «микроскоп» и «часовые лупы». До них в это время ещё не додумались.

Что характерно, даже подзорные трубы придуманные Леонардо не пользовались спросом, вероятно, из-за перевернутости изображения, а разглядывать небо запрещала инквизиция. Особенно луну.

Я не стремился заработать на часах и передал все права на них соседу сефарду Ицхаку Лаурия, с условием, что он сначала обеспечит часами моих капитанов.

Ицхак запатентовал изобретение сначала в Венеции, а потом в Англии, получив и там привилегию на изготовление морских хронометров на двадцать лет.

Но это меня не интересовало. Главное, что с помощью того же Ицхака я мог пополнять свои «депозиты» изготовленными мной фунтами и пользоваться ими практически в любой части света.

— Курс триста, — скомандовал Мартинес и путешествие через океан началось.

Тихий океан очень большой, как бы это не звучало банально. Прямое расстояние до ближайшего острова из архипелага Новой Зеландии почти восемь тысяч километров. Но об этом никто ещё не знал. Даже Мартинес, разумом знавший, сколько миль ему придётся пройти, не осознавал до конца с какими испытаниями ему придётся столкнуться. Честно говоря, не знал и я, но, помня «то» путешествие Магеллана, постарался максимально обеспечить его корабль всем необходимым, даже опреснителем, работавшем от нагревания солнечными лучами. Мне было очень важно, чтобы он дошёл до Островов Пряностей.

Уже на двадцатые сутки ветер полностью стих и команда пересела на вёсла. Палящее солнце висело над зеркальной гладью океана восемь суток. На двадцать девятые сутки солнце взошло в ореоле, предвещавшем ураган, и он не заставил себя ждать. Только благодаря «тормозным» парашютам, выброшенным за борт, корабли встречали волны форштевнем, так как паруса пришлось убрать вовсе.

Ливень и ветер терзали корабли четверо суток, а потом снова наступили тишь да гладь. Если бы не предусмотрительно пробитые при постройке в бортах вёсельные порты, то Мартинес вряд ли бы вообще дошёл до Новой Зеландии.

Только через пять месяцев мытарств вперёдсмотрящий «Баклана» крикнул долгожданное: «Земля!».

Стоит признаться, что наши корабли ещё раньше обошли вокруг Австралии и близлежащих островов: Тасмании, Новой Зеландии, Новой Каледонии, Соломоновых. Теперь их требовалось «легализовать», «открывая» шестыми самые нужные для нас.

Новую Зеландию со всеми прилегающими островами и Тасманию Мартинес великодушно открыл для Испании. Шестым «открытым» островом стала, естественно, Австралия, к которой подошли в районе тридцать седьмой параллели.

Попытка обойти землю с востока не увенчалась успехом. Помешал Большой Барьерный Риф. Монахи, напуганные обилием мелей и бурным морем, попросили Мартинеса прекратить описание земли.

Как сказал один из них: «Твоя земля, сам и описывай, но потом, а сейчас выбирайся из этого ада».

Мартинес, давно ожидавший этой просьбы, с большой радостью вывел «Святого Петра» из рифового лабиринта, загнанного туда нарочно, и взял курс на северо-запад, к Новой Гвинее. Эти места Марти знал хорошо и при благоприятном ветре уже через три месяца швартовался в Банданейро. На путешествие Мартинес потратил одиннадцать месяцев.

1522 год. Май. Банданейро.

Я не обманывался. В одиночку победить Португалию, или какое другое государство не под силу никому. Даже с хорошо вооружённой армией. Я сильно зависел от снабжения порохом. Луки, копья и шпаги — ничто против пушек. Я мог, конечно, закупать порох у китайцев, но в конце концов меня бы предали и они. Не предали, а продали. Любая моя коалиция с противником Португалии закончилась бы быстро и с единственно возможным результатом.

Я знал, что долго удерживать Острова Пряностей у меня не получится и их придётся отдать. Португальцам ли, испанцам ли… Какая вроде бы разница? Но я делал ставку на Испанию. На императора Священной Римской Империи Карла Первого.

— Вам, господа, теперь бы ещё как-то суметь прорваться через Индийское море. Вы придумали, как? — спросил я, делая хороший глоток местного вина.

— В чём сложность? — Спросил Мартинес намерено небрежно.