На бензоколонке только девушки - Фэнни Флэгг

– А.

– Но дело вот в чем: мы с вами оказались в скользком положении. Похоже, нас кто-то видел. А город маленький. В общем, подруга моей мамы Пёрл Джефф прослышала… про нас… и сказала Ленор, и у той случилась истерика.

– О?

– Да, я понимаю, это нелепо, но кто-то, судя по всему, видел нас вместе – и не раз, и мама теперь забрала в голову, что я болтаюсь по городу и вожу интрижки с молодым мужчиной за спиной у мужа. Представляете? И не только моя мать про это слышала, но и Марвэлин. Ясное дело, она в восторге. Считает меня скучной. Так или иначе, она даже предложила мне свой гостевой домик – для беззаконных свиданий, надо полагать. Но вы об этом в любом случае не волнуйтесь, пожалуйста. Они понятия не имеют, кто вы. Сплетничают обо мне. Ну не глупость ли? Я им всем сказала, что это неправда, но они мне не верят. И конечно, первым делом я сказала Эрлу.

– О?

– Да, он тоже сказал, что ничего смешнее пока не слышал – что у нас с вами шашни.

– Правда?

– Ой, он не про вас думает, что вы смешной. Про меня. Я всегда была вроде ханжи в таких вещах. Это Марвэлин скабрезница. В общем, Эрл сказал, что пусть они и дальше все это думают. Конечно, я ему не рассказывала о матросах-близнецах, про которых наболтала Марвэлин, но Эрлу я сказала, что беспокоюсь о репутации доктора Шапиро. Вот потому я в парике и попросила вас встретиться со мной здесь.

– Ясно.

– Ленор велела мне прекратить с вами видеться, в противном случае я угроблю себе репутацию, но я точно не хочу уходить из ваших пациенток. Если после всего этого вы решите, что нам лучше не продолжать, я, разумеется, пойму.

– Нет, продолжать будем. Мне хочется – если вы готовы. И думаю, что одно ваше здесь появление – уже большой прогресс.

– Правда?

– Вы не позволяете чужим представлениям мешать вам делать то, что вы хотите.

– Хоть я и в парике?

– Да.

Сьюки откинулась на диванчик и подумала о сказанном.

– Похоже, так и есть, верно?

– Да. В тех же обстоятельствах некоторым могло бы не хватить смелости.

– Не хватило бы, а?

Сьюки ехала домой страшно довольная собой. Ей и впрямь лучше. И все же на всякий случай на следующей неделе они с доктором Шапиро встречались в «Кафе и стоянке грузовиков миссис Майнор» на трассе 98.

Военно-воздушная база «Нью-Касл»

Уилмингтон, Делавэр

Дорогой Билли,

Как у тебя там? Извини за почерк. Тут три утра, я сижу в сортире у медсестер, нас разместили на ночь в их казарме. Залетела в Суитуотер глянуть на девок, Гертруд молодцом. Говорит, получила письмо от Софи, та думает тоже сюда вписаться, но я буду отговаривать. Эта суровая жизнь не по ней. Хотя жалко ужасно, пилот-то она отличный.

Тем временем твоя покорная страшно занята. Шесть доставок за пять дней – иду на рекорд. Кхе, злорадствую. Покатухи вдосталь. Одна тетка спросила, не из мексиканской ли я армии. Пуще того, люди не соображают, что на нас за форма такая. Принимают за кого угодно – от вожаков девочек-скаутов до стюардесс или добровольцев Красного Креста. А в лучшие рестораны и не пускают вообще. Приехали мы в Уилмингтон, рвались до стейка со всякими гарнирами, а нам какой-то чванный гриб и говорит: «Мы не принимаем женщин в брюках», на что Уилли: «А сапогом по заднице примешь?» Но это нам она сказала, не ему. Нам полагается примерное поведение, черт бы его драл.

Но хуже всего другое: тут на днях нескольким девкам надо было сесть в Джорджии, так их какой-то ретивый вояка-полицейский взял на мушку. Этот придурок решил, что они угнали американский военный самолет. Когда все наконец прояснилось, он такой: «А мне ни про каких летчиц никто не говорил». Мы, похоже, по-прежнему самая главная тайна страны, даже для армии.

Лонг-Бич, Калифорния

Дорогая Софи,

Слыхала я из дома, что ты по-прежнему бухтишъ на тему вписки в «осы». Хм-м-м… Знаю, ты совета у меня не просила, но все равно его получишь.

Дело в следующем. Это нелегко. Как попадешь на Авенджер-Филд, будешь жить в одной комнате еще с шестью девчонками, а нужник будет один на тринадцать человек. Никакого личного пространства. Тебя будут упахивать, пока не рухнешь. Инструктора строго армейские, крутые, и если не сольешься и начнешь доставки, то еще хуже. На ногах до восхода, на холодине, чтобы успеть на аэродром, готовишься стартовать с рассветом. Летать придется, скорее всего, в открытой кабине – в пургу, ледяной дождь, ливень или в такую жару, что к приземлению ты уже печеная картошка. И, да, уж прости за грубость, эти самолеты спроектированы для мужчин, там стакан встроенный. В воздухе из сорокафунтового тяжеленного летного костюма с парашютом не выкарабкаешься и в туалет не сходишь, а в четырех-пятичасовых полетах бывает адово.

Доставила – возвращаешься на базу сама. Короче, они не хотят и слышать ни о каком злоупотреблении служебным положением, а потому не разрешают падать на хвост военным летчикам, так что обратно – пассажирскими линиями или как угодно. Есть у меня и еще одно большое беспокойство. Пацаны. Ты такая красотка, что на тебе повиснут все местные. Пацанов тут в пять тысяч раз больше, чем нас, и я не уверена, что ты готова иметь с этим дело. Гертруд – взрослая девочка, а я, как ты знаешь, за словом в карман не лазаю, так что мы-то справляемся. Но ты? Ты же ведешься на слезливые истории. Иными словами, не думаю, что тебе тут место. Ты всегда была хрупкая, и не верится, что ты вытянешь даже местную физподготовку. Знаю-знаю, ты хочешь помочь, но ты можешь и много другого полезного делать. Ты слишком дорога мамуле с папулей и всем нам, и, если что-то с тобой случится, я себе никогда не прощу. Ладно?

Я свое слово сказала и все скверное тебе изложила, решение принимать тебе, но ты хотя бы предупреждена.

Люблю тебя, детка.

Решение

Пуласки, Висконсин

Софи прочла письмо от Фрици, но каждый день, сидя в кухне и глядя, как отец слушает военные сводки, чувствовала, что ей необходимо сделать хоть что-то. Она знала, что летчик она годный, и надо хотя бы попробовать себя в Суитуотере.

Кроме того, поработав на автозаправке с Фрици, она и ругательств наслушалась, и кадрежников навидалась. Софи убедила мать, что ничто ее не свернет с пути духовного призвания.

– Но, мамуля, я правда считаю, что нужна там. Я летаю не хуже Гертруд, а она уже туда уехала. И если из-за меня хотя бы один мужчина доберется до фронта, от этого уже будет польза.

Мамуля вздохнула:

– Ну если ты так думаешь, то, видимо, надо ехать. Буду, значит, четыре свечки ставить, а не три. Ох, Иисусе небесный, ненавижу эту войну. Она забирает у меня детей. Слава богу, твоя сестра Тула не летает, иначе я и ее бы потеряла.

Через пять дней Софи прибыла в Суиту отер; у автобуса ее дожидалась Гертруд. Она была страшно рада сестре, хоть и понимала, что теперь придется вставать по воскресеньям спозаранку. Уехав из дома, Гертруд забросила еженедельные походы к службе, но пообещала мамуле хорошенько приглядывать за Софи. Фрици отбыла, и теперь Гертруд тут – старшая сестра, так что вести себя придется образцово, но как же она любила поспать в воскресенье.

Ленор опять за свое

Пойнт-Клиэр, Алабама

Ее неоднократно просили этого не делать, но Тенор возобновила просмотр местных вечерних новостей. «Тебя они только расстраивают, мама», – говорила Сьюки. И, само собой, несколько утр спустя Тенор позвонила Нетте – разбудила ее.

– Алло, – проговорила Нетта спросонья.

– Это Тенор. Послушайте, дорогуша, хочу обсудить с вами кое-что, прежде чем звонить в газеты.

Нетта глянула на часы. 6.18.

– Хорошо, излагайте, Тенор.

– В этой стране кавардак, и все только к худшему.

– Согласна с вами, дорогая, но что поделаешь?

– Я как раз об этом. Я точно знаю, что можно сделать и где именно все пошло наперекосяк.

– Ну молодец, Тенор, – сказала Нетта, выбираясь из постели, включила громкую связь и отправилась в ванную.

– Если вдуматься в прошлое, становится ясно: первая большая ошибка – отказ от монархии. Демократия эта без толку. Мы же дали ей все возможности – сколько уж лет?

– Двести с чем-то, не меньше, – отозвалась Нетта из другой комнаты.

– Все возможности, верно?

– О да, более чем.

– Мне показалась здравой мысль, что, как ни печально, большинство людей в этой стране попросту не способны собой управлять. Бог мой, гляньте, кого только что избрали в мэры. Этому человеку мозгов не хватит время подсказать, уж не то что с городом управиться.